Вера Чаплина - Кинули (сборник)

• Название: Кинули (сборник)
• Автор: Вера Чаплина
• Жанр: Детская проза

Из цикла рассказов «Мои питомцы».

---

Смерть Таски

С каждым днём всё труднее и труднее становилось держать в комнате рысь. Она грызла и рвала всё, что попадалось. Везде прыгала, пачкала, лазила. Мы уже давно убрали всё, что было возможно, и всё-таки это не мешало ей грызть ножки и спинки стульев, рвать диван, и даже резные украшения этажерки носили следы её острых зубов. Пришлось думать о перемещении Таски в зоопарк. Шура сначала не соглашался, просил оставить её, а отдать Кинули. Но когда Таска разорвала новую занавеску и ухитрилась напачкать на картину, он согласился её отдать.

В Зоопарке ей приготовили клетку. Клетка была большая, просторная. Её чисто-начисто вымыли, посыпали песком, а чтобы было где Таске попрыгать, поставили большой сук. Вскоре за ней должна была приехать служительница, чтобы отвезти в Зоопарк. Но отвезти Таску не пришлось.

Утром, когда я вошла в комнату, Таска не бросилась, как всегда, мне навстречу, не откликнулась, когда я её позвала.

В комнате было непривычно тихо. Так тихо, что я испугалась. «Не прыгнула ли в окно?» – мелькнуло у меня в голове. Я сделала несколько шагов и… увидела: неестественно свернувшись клубком, лежала около дивана Таска, а вокруг шеи плотным кольцом обвилась бахрома. Задохнулась ли она в бахроме, нечаянно зацепив её, пробегая мимо или играя, не знаю, но так внезапно оборвалась коротенькая жизнь маленькой Таски.

Опять одна

Кинули, оставшись одна, сильно скучала. Не с кем было повозиться, не с кем поиграть. Кинули просилась к Таске, кричала, ходила около закрытой двери и буквально долбила её лбом. Но в комнату я её не пускала. Нужно было прежде вымыть, убрать, проветрить. Опять поставили статуэтки, повесили занавески, гардины, и комната приняла свой прежний, уютный вид. Ничто не напоминало в ней Таску. И всё-таки я не могла забыть её, и когда заходила туда, мне всё представлялась её длинная, узкая тень. Помнила рысёнка и Кинули. Через три недели, когда я впустила Кинули первый раз в комнату, она влетела так, словно не было этих трёх недель, как будто за каждым углом её поджидала озорная Таска. Но Таски не было. Кинули искала её под шкафом, столом, кроватью. Искала везде, где только мог спрятаться рысёнок, но так и не нашла. Кинули осталась одна.

Потеряв подругу, Кинули затосковала. Плохо ела, весь день лежала, уткнувшись головой в лапы, и вставала очень редко.

Мы всячески старались её развлечь. Купили новый мяч, игрушки. Соседка пожертвовала старые туфли, а сосед притащил свой патефон. Лев и патефон – это не совсем обычно. Когда он заиграл, Кинули испугалась, вся сжалась, забралась в самый дальний угол и никак не хотела выходить. Но любопытство взяло верх.

Долго разглядывал львёнок незнакомый ему предмет. Ходил кругом. Обнюхивал. Отнёсся к нему, как к живому существу, и пробовал напугать. Подойдёт, рыкнет, лапой ударит об пол и ждёт, испугается патефон или нет. Но патефон не пугался, не убегал и по-прежнему оставался на месте. Кинули успокоилась.

Интересно было наблюдать, как относилась она к разным мотивам. Определённо их различала. Одни нравились, другие нет. Когда поставили фокстрот «Жизнь», Кинули подошла ближе, легла. Но вот запел мужской голос. Она оглянулась и зашипела.

Внимательно прослушала вальс и убежала, как только запел многоголосый хор. Хоровые песни её пугали, и она всегда убегала от них на балкон.

Балкон был самым любимым местом Кинули. Если её оттуда выгоняли и закрывали дверь, она вставала на задние лапы и передними дёргала до тех пор, пока дверь не открывалась. Ещё бы, ведь там было так интересно! Можно было влезть на кресло и смотреть, как бегают во дворе ребята, следить за въезжающими автомобилями, лошадьми. С высоты третьего этажа всё казалось маленьким-маленьким, гораздо меньше, чем на самом деле. Вот въезжает машина, ну совсем как Толина игрушечная, с которой она привыкла играть. Кинули срывалась с места, бросалась за ней по балкону.

Но машина удалялась. Кинули разочарованно смотрела вслед, а внизу уже смеялись ребята: «Э-э-э, Кинули, прозевала!»

На новом месте

Вскоре уехал в отпуск мой брат Вася. Жил он в той же квартире, где и мы. Комната у него большая, светлая, с балконом, и на время мы решили перебраться туда. Кинули и Пери отнеслись к переезду по-разному. Пери сразу легла под стол и уснула, а Кинули ходила по комнате, всё нюхала, всё высматривала. Наконец успокоилась и легла. Мы положили для Кинули у двери коврик, но ей там не понравилось, и она устроилась около балкона. Несколько раз я гоняла её оттуда: боялась, что простудится, но Кинули не слушалась, и это место так и осталось самым её любимым.

Вставала она очень рано, раньше нас. Я спала на балконе, и при первом же звуке моего голоса Кинули бросалась ко мне, мяукала, царапалась когтями за выступы двери, подтягивалась, старалась заглянуть через стеклянную дверь на балкон.

Впрочем, она скоро приспособилась: научилась пододвигать кресло. Кресло было очень тяжёлое, даже я двигала его с трудом, а Кинули догадалась. Отойдёт и с разбегу ударит лапами. Отойдёт и опять ударит. Пододвинет вплотную, залезет и смотрит. Хорошо, удобно ей на меня смотреть. Шуру Кинули боялась и к нему никогда не лезла. Зато ко мне сразу прыгала на постель, тёрлась о мою голову, ласкалась, приглашала поиграть.

Сколько раз бывало, чтобы подольше полежать, я притворялась спящей: и глаза закрою и сделаю вид, что сплю, всё равно ничего не помогало. Притвориться не успеешь, а Кинули уж тут как тут, с кровати одеяло тащит. Одно мучение!

Днём, когда балкон заливало солнышко, Пери выходила погреть свои старые косточки, а Кинули – посмотреть на публику, принять солнечную ванну. Ложилась она на самом припёке, обязательно животом вверх, а голову прятала в тень.

Когда тень отодвигалась, двигалась вместе с ней и Кинули. Лежала долго, по нескольку часов, и я очень радовалась, потому что солнышко полезно и для звериных ребят.

Я теперь целые дни проводила на службе. Прибегала домой только во время перерыва, чтобы накормить Кинули.

Ещё в тот момент, когда я вставляла в замочную скважину ключ, узнавала она, что это я. Встречала меня в дверях: прыгала, ласкалась, тёрлась головой. Иногда ложилась у ног, обнимала их лапами и лизала. Она даже ревновала меня к Пери. Ни за что не подпустит и погладить не даст. Только я руку протяну, а Кинули между нами встанет и старается загородить Пери. Пери была собака выдержанная, умная и всегда уступала. Повиляет хвостом издали и отойдёт. А вот Кинули нет. Она и есть не станет, если её не погладишь. Бывало, на работу торопишься, время перерыва кончается, а тут изволь её ласкать да поглаживать! Потом решила – чем мучиться мне так, договорюсь-ка я с соседкой Ксенией Степановной, чтобы она поглядывала без меня за Кинули и её кормила.

Ксения Степановна жила у нас в квартире давно. Ей было семьдесят шесть лет, и все звали ее бабушкой. Звала так и я. Старушка она была добрая, всегда всем поможет. Недаром её все любили. Привязалась к ней скоро и Кинули: уже на второй день, как только бабушка садилась на стул, лезла к ней на колени, играла. Случалось, что нечаянно рвала чулок или фартук, но бабушка не сердилась. Даже больше – скрывала от меня – вдруг да попадёт её любимице! Очень любила она Кинули. И молока лишний раз даст, и посуду хорошо помоет.

И всё-таки, уходя на службу, я волновалась. А вдруг Кинули откроет на балкон дверь, выйдет и разобьётся? Прутья на перегородке были редкие, и львёнок мог свободно провалиться. Уходя, я по нескольку раз проверяла дверь, закрыта ли она. Помню, как однажды я испугалась. Вхожу в комнату, а Кинули нигде нет и дверь на балкон открыта. У меня даже руки и ноги задрожали, а вниз посмотреть боюсь – вдруг Кинули упала. А она, оказывается, притаилась за дверью. Видно, в прятки поиграть захотелось, да ненадолго терпения хватило: повернулась я спиной, а она как прыгнет ко мне! Тычется мордочкой, ласкается.

После этого мы на всякий случай затянули балкон сеткой.

Словно по часам знала Кинули время моего прихода с работы. Волновалась, прислушивалась, ждала. Из-за неё я и съездить никуда не могла. Поехала как-то раз на дачу, приезжаю дня через два, а дома переполох. Кинули два дня не ела. Зато как она обрадовалась мне! Целый день от себя не отпускала. Я к двери – Кинули за мной. За ноги схватит лапами и держит. Смотрит бабушка и головой качает: «Эх, озорная ты, озорная! Всё бы за мамку цеплялась!» Да как же не цепляться, если без меня и повозиться не с кем! Раньше хоть с ребятами играла, а теперь они разъехались, и ей было скучно. Правда, оставалась ещё Пери, но Пери в игроки не годилась: круглые сутки спала она под столом. Уж Кинули её оттуда и за хвост пробовала тянуть, и лапкой достать старалась, а Пери поворачивалась на другой бок и опять спала.

Прогулки

Когда Кинули исполнилось три месяца, я решила выводить её на прогулки. Сшила из ремня ошейник шлейкой и надела. Я никак не думала, что львёнок так разозлится, когда ошейник, хотя и слабо, стянет ему шею. Кинули страшно перепугалась. Она рявкнула, рванулась вперёд, потом вцепилась в ремень зубами, стала его дёргать, а чем больше дёргала, тем сильнее он стягивал шею. Кинули обезумела. Каталась по полу, рычала, била лапами. С трудом удалось мне снять ошейник, и уже без него она ещё долго металась по комнате и никак не могла успокоиться. Через час я надела шлейку опять. Осторожно, почёсывая ей брюшко, тихонько застегнула пряжку. Кинули попробовала освободиться, но застёгнутая шлейка мешала ей меньше, и она успокоилась. Через несколько минут Кинули, Пери и я шли по улице.