Николай Метельский - Унесенный ветром

• Название: Унесенный ветром
• Автор: Николай Метельский
• Жанр: Боевая фантастика

Попаданец. Добившийся немалых успехов на ниве разрушения спец боец, попадает в мир, где боевые искусства являются неотъемлемой частью жизни, наравне с боевыми роботами, лазером и калашом. В один момент, «один из лучших» превращается в «чуть выше среднего». Да еще и люди с его «силой» ценятся здесь очень высоко, настолько высоко что узнай о них общественность и свободы ему не видать. А жить хочется свободным, богатым и сильным. Боевые роботы, рукопашка в стиле Наруто (фаербол и все такое), может быть чуть-чуть магии, может быть гарем. Ах да, попаданец в Японию (про которую я мало что знаю, так что про реалистичность забудьте).

---

— Это… Может, ну его нафиг, этого «учителя»? Придумаем что-нибудь другое.

— Нормально все. Не он первый, не он последний. — Ну не говорить же ей, что у меня за спиной не одна тысяча трупов. И ничего, в своем уме пока.

— Ты… конечно, лучше знаешь, но все же… Ладно, тебе и вправду видней. Делай, как знаешь. — И почти незаметно покачав головой, продолжила. — Тогда синяя папка. В ней собрана информация на менее… удобную цель. Прямо скажем, все гораздо хуже, кроме, пожалуй, удаленности от цивилизации. Там тоже можно не стесняться в средствах. Сразу предупреждаю — мне крайне выгодно, если ты там всех перебьешь, но хозяин особняка, он же тамошний босс, должен выжить. Так вот…. Рядом со своим хозяином всегда присутствуют «учитель» и пара «ветеранов», ну и без массовки не обойтись. «Учитель» — адепт льда, «ветераны» — песок и ветер, неприятная парочка, между нами. Их лучше выносить по одному, уж больно притерлись они друг к другу и в паре играют на загляденье. Среди массовки могут встречаться «воины», но немного, два-три человека. Официальная цель — статуэтка, очень дорогая. Не настолько, чтобы продавать, по крайней мере, мне, зато очень хороша в качестве дара какому-нибудь аристократу.

Я глянул на фото этой статуэтки. Что тут можно сказать? Животное. Скорей всего енот. Скорей всего из глины. Никогда не понимал японского искусства.

— И что в ней такого… дорогого?

— Она работы Минамото Рамы, известного скульптора времен эпохи Мэйдзи.

— Не слышал.

— Эх ты. Вот ведь молодежь пошла.

— Чего-чего? — Я, кажется, ослышался. Она себя в старухи записала?

— Э-э-эм…. Совсем, говорю, таких образованных молодых людей, как я, мало становится.

— А-а-а, да-да, согласен. — Языкастая — Я так понимаю, после уничтожения Рода Минамото подобные вещи только дорожают?

— Такие вещи всегда дорожают. — Это да, согласен. — Так что ты там поосторожней с главным зданием. Уж больно статуэтка хрупкая.

— Понятненько. А особняк-то у мужика ничего так. В европейском стиле.

— Скорее американском. Кантри стиль, кажется. — Блин, чувствую себя бескультурщиной.

— В целом этот вариант сложней, но и бонусов с него больше. Я правильно понял?

— Да. В случае смерти даже одного «учителя», я смогу начать претендовать на его территорию.

— А…? — помахал я зеленой папкой.

— Слишком далеко от меня.

Вот интересно, я с трудом убедил ее, что смогу справиться с «учителем», а она уже предлагает мне вариант с еще и двумя «ветеранами». К чему бы это?

— Скажи, Акеми, а с чего ты взяла, что я возьмусь за подобное? — постучал я пальцем по синей папке. — Помочь я не против, но плюс два «ветерана» — это вам не раз плюнуть.

— Ты умеешь внушить уверенность, — усмехнулись мне в ответ, чуть покраснев. — А если вдруг что, есть зеленая папка.

— Ну что ж…. Пусть будет синяя.

— Тогда я делаю заказ у Посредников.

— Валяй. Сегодня-завтра я его возьму. Деньги я тебе возвращаю. — На всякий случай. Ну его нахрен, эти клятвы.

— Как возвращаешь? С чего такая щедрость?

— Я иду убивать. А все остальное так… прикрытие.

— И? — осторожно спросила Акеми.

— Если ты когда-нибудь предложишь мне повторить подобное, мы с тобой поссоримся. Я убиваю только для себя, для своих целей. И сейчас именно ты примазалась к моим целям. Если предложение поступит от тебя, все будет наоборот. А это для меня неприемлемо.

— Слишком расплывчатые условия. Так что давай без «поссоримся». Я просто многое не понимаю, и если вдруг ляпну что, ты просто меня поправишь. Договорились?

— Языкастая. Будь по твоему, но не советую тебе перегибать палку. Я очень трепетно отношусь к своим… принципам.

— А к своим словам?

— Вот бабье приставучее! Сказал же, что подумаю.

— Да что тут думать? Раз и все, а дальше для удовольствия.

— Сначала я должен быть уверен, что мой ребенок будет… что у него все будет нормально. А для этого все должно быть нормально у меня. Так что не сейчас. Вот Герб получу, приподнимусь, а там и о детях подумаю.

— Да я к тому времени от старости помру!

— Как низко ты меня ценишь. Не волнуйся, лет через пять все будет.

— Пять лет!? Да я… да я тебя раньше изнасилую!

— И хрен что получишь!

— Я умею быть убедительной. В постели все мужики — животные.

— А женщины — самки.

— А как иначе-то? Любили бы вы нас, будь по-другому?

Вот так у нас и заканчиваются в последнее время важные разговоры. У этой озабоченной своим потомством «молодой красивой девушки» подобное стало традицией, кажется.

Возвращался домой уже затемно и, что б вы думали, нарвался на разборки. Вообще-то в этом месте постоянно что-то происходит. Это сейчас я знаю, что именно здесь проходит граница квартала Кояма с внешними территориями, а раньше просто удивлялся, с чего тут постоянно кто-то с кем-то дерется. Однако данная стычка была не совсем обычной. Если условно отнести обитателей квартала к своей стороне, то сейчас четверка чужаков окружила одного, но весьма боевого и не собирающегося сдаваться кота. И, судя по всему, эти четверо псов явно не поиграть собираются. А уж о том, что они не намерены выпускать свою добычу, четко говорит их невнимательность. Так уж получилось, что в этом мире, в отличие от своего, мне постоянно приходится гонять собак, хотя я их очень уважаю и вообще благожелательно к ним отношусь. У меня у самого там дома был пес. С весьма непростой судьбой. Но в этом мире я жил в квартале, в котором было до фига собак и одна боящаяся их соседка. Так что мне пришлось перешугать каждого четвероногого в квартале, прежде чем Шина подросла и переборола свой страх. И в процессе гонений перезнакомился, кажется, со всеми псами квартала. Неудивительно, что нарываясь на разборки между двумя группировками собачьих войск, я вставал на сторону тех, кого знаю. Так и получалось — на чьей бы территории я ни находился, от меня шарахались в сторону, но стоило мне оказаться рядом с двумя различными фракциями, от меня убегали только чужаки. А свои залихватски облаивали убегающего противника и терлись у моих ног.

В этот раз они так увлеклись осадой отбивающегося кота, который неизвестно как оказался на чисто собачьей территории, что до последнего не замечали моего появления. Вообще-то все это происходило в стороне от дороги, по которой я шел, но если бы вы видели этого самоотверженного кошака, вы бы поняли меня. Пока я к ним шел, он успел отбить три атаки, дважды провалить побег и один раз пойти в контратаку. И все это против не виляющих хвостами собак, для которых такое игра, а против вполне себе серьезно настроенных дворовых псов. Прям кот Баюн какой-то. Ну не мог я оставить на растерзание этого Бойца, с большой буквы.

Подойдя вплотную, я вдарил яки сразу по всем собакам, стараясь не задеть кота. Впрочем, и псов я убивать не собирался, так что имел удовольствие видеть, как четыре матерых пса без лишних посторонних звуков развили невероятную скорость бега. С места. А кот повернулся ко мне и был готов дать отпор новому противнику. Сев на корточки, я посмотрел ему в глаза и махнул в сторону, чтоб, мол, валил нафиг отсюда. В ответ он только зашипел.

— Беги отсюда, дурило, эти собаки тут не единственные. — То ли мой тон, то ли еще чего, но кот, кажется, начал успокаиваться. Шерсть еще не улеглась, но уже заметно опала, шипение больше не слышалось, а сам он боком стал отходить от меня. — Правильно мыслишь, усатый, здесь тебе явно будет непросто. Так что давай, уматывай отсюда шустрей.

Секунда-другая, и вот о коте остались лишь воспоминания, а сам он растворился в темноте улиц. Надеюсь, больше он в такую ситуацию не попадет.

В школе, на следующий день, за прогул мне ничего не было. Такое впечатление, что и не прогуливал, ни слова, ни взгляда, как будто и не заметил никто. Эта суббота, как и следующая, была выходным днем, так что в пятницу домой я зашел только, чтобы бросить портфель и переодеться. Меня ждал напряженный вечер, за который я должен был хорошенько подготовиться, и еще более напряженная ночь, за которую я должен убить «учителя» и выкрасть, если это можно так назвать, одну дорогую статуэтку.

Фантик, систематически пропадавший всю неделю, на этот раз был у себя. И был он чем-то очень довольный.

— Ты что сверкаешь? Обворовал кого-то?

— Хо-хо, Синдзи, прошли мои золотые дни, так что нет, не обворовал, но куш срубил немалый, — ответил мне довольно улыбающийся Фантик.

— И куда тебе столько? — заметил я. — С твоими запросами я сильно сомневаюсь, что ты истратил те деньги, которые получил за отсидку.

— Денег много не бывает.

— Это если их тратить. Ты же только зарабатываешь.

— Я что, лезу в твои дела? Отвали и ты от моих. — Грубовато как-то.

— Ладно, ты прав. Это совершенно не мои дела. Только успокойся, никто не собирается лезть в твой карман. Тем более я.