Сэнди Блэр - Незнакомец в килте

• Название: Незнакомец в килте
• Автор: Сэнди Блэр
• Издательство: АСТ
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-033206-8

Мужественный шотландский горец Дункан Макдугал, лорд Блэкстоун, обречен на печальное одиночество, пока его не полюбит новая хозяйка родового замка.

Вот только у очаровательной Элизабет Паддинг ужасные манеры, и, чтобы превратить ее в благовоспитанную леди, потребуется не один месяц.

Что ж, Элизабет настолько хороша собой, что Дункан ради нее готов на все…

---

Чиркнув последней спичкой, Бет с надеждой наблюдала, как щепки занимаются огнем. Но уже в следующую секунду огонь погас. Захлопнув дверцу, она в сердцах воскликнула:

– Я не могу так больше жить! – Глаза ее наполнились слезами, и она быстро пошла прочь. – Пусть я умру с голоду, но завтра же закажу нормальный водонагреватель!

От удара тщательно уложенная угольная горка сдвинулась, и Дункан поспешно принялся дуть на едва тлеющие красные угольки. Щепки с шипением занялись огнем, но тут Дункан случайно задел рукой за титан…

Бет быстро обернулась.

Наклонившись, она внимательно взглянула на багровое пламя, потом выпрямилась, посмотрела по сторонам, вытерла слезы и, побарабанив пальцами по подбородку, втянула носом воздух, словно лиса, почуявшая приближение охотников.

– Спасибо. Очень мило с вашей стороны, – внезапно прошептала она.

У Дункана от неожиданности подкосились колени.

* * *

Дожидаясь, пока согреется вода, Бет свернулась калачиком в одном из глубоких, украшенных соколами кресел и раскрыла третий том «Дневников замка Блэкстоун» – самой значимой находки сегодняшнего дня.

Первый том – в деревянном переплете, на очень тонком пергаменте – был написан на латыни, вероятно, рукой самого первого хозяина замка. Даже если бы она знала этот язык и смогла перевести слова, начертанные размашистым почерком выцветшими от старости чернилами, она бы не стала этого делать из опасения, что том рассыплется, когда она будет переворачивать страницы.

Второй том, переведенный в 1640 году, требовал почти такого же осторожного обращения. Просмотрев первую страницу, Бет чуть не выругалась. Только человек, знакомый с языком Шекспира, смог бы понять, что в нем написано.

Открыв третий том на первой странице, она улыбнулась. На вполне понятном английском там было написано: «Дневник Дункана Ангуса Макдугала. Перевод Майлза Болтона Макдугала, 1860 год».

Бет осторожно раскрыла книгу на шестой странице. Из пяти прочитанных ранее она уже знала, что Дункана посвятили в рыцари в четырнадцать лет, а когда он вернулся в Драсмур из военного похода во Францию, то обнаружил, что его отец, братья, а также половина родственников умерли и теперь он – глава клана. Он ждал появления на свет своего первенца вне себя от злости, поскольку люди из соседнего клана недавно сделали попытку увезти его скот, и от беспокойства: до него дошли слухи о том, что в Эдинбурге произошла еще одна вспышка черной смерти.

«Каменщики, разбивая в кровь руки, работают без остановки день и ночь, и все равно я боюсь, что они не успеют. Но ведь если папа Климент V смог спастись от смерти, вызванной ужасной чумой, повелев воздвигнуть вокруг своих апартаментов стену, в то время как все вокруг него погибли, значит, и мы сможем сделать то же самое на этом острове. Молю Бога, чтобы постройка стен Блэкстоуна была закончена, прежде чем нас вновь постигнет Божья кара».

Все ясно! Он попытался отгородиться от чумы. Ввести нечто вроде карантина. Вот почему он построил эту массивную стену посередине гавани, а не на высоких холмах, окружающих Драсмур.

Бет перевернула страницу.

«Наконец-то в стену положен последний камень. Но работы в замке не прекращаются. Женщины запасают еду и воду. У моей Мэри приближается время родов, но она и не думает отсиживаться в замке. Я просил, умолял ее вернуться в замок ее отца. Бесполезно. Она заявила, что терпеть не может вторую жену отца, и отказалась уезжать. А смерть неумолимо приближается».

На следующих десяти страницах Дункан подробно описывал жизнь в замке; одна пронизанная беспокойством тема стремительно сменяла другую: травмы, полученные его людьми, погода, катастрофически уменьшающееся количество денег в сундуках, жена…

На двадцатой странице Бет прочитала:

«Господь отвернулся от меня. Три дня назад я выкопал в промерзшей земле могилу, в которую опустил Мэри с младенцем на руках. Как и ее тезка, она родила нашего сына в яслях, поскольку больше укрыться было негде: в замке пока лишь четыре стены, крыши нет, а черная смерть уже нашла приют в деревнях к югу от нас. Я оплакиваю Мэри, она была храброй и немногословной женщиной. Пора сообщить о ее смерти Кемпбеллу. Наверняка его потрясет смерть любимой дочери и внука, и он обвинит меня – послушавшись Мэри, я не отправил ее к нему в замок Дунстаффнейдж. Если бы я поступил иначе, вполне вероятно, она и мой сын были бы сейчас живы. Когда придет весна, я построю над могилой часовню. Мне больно оттого, что я не сумел облегчить ее путь к Господу папской буллой, но, когда у меня появится возможность, я восхвалю ее бескорыстную преданность мужу бронзовой скульптурой. Я не так уж сильно любил ее, но все равно скорблю по ее доброй душе и по младенцу, жизнь которого закончилась, едва успев начаться».

Резко зазвонил телефон, и Бет вздрогнула. Порывшись в кармане, она вытащила мобильник и откинула крышку:

– Алло?

– Это Том, миледи. Как вы себя чувствуете? У вас какой-то хриплый голос.

Бет откашлялась:

– Чувствую себя великолепно. Просто я читала, и…

Внезапно она живо представила себе Мэри Макдугал, которая, замерзая, корчилась в родовых муках на соломенном тюфяке, и вспомнила про жену Силверстейна.

– Как себя чувствует Маргарет? – спросила она.

– Неплохо, только в последнее время ее стало не прокормить. – Том хмыкнул и перевел разговор на другую тему: – Я позвонил вам, чтобы сообщить вот что: из Нью-Йорка прибыли две посылки. Привезти вам их завтра?

– Спасибо, я сама за ними приеду. Хватит уже мне бояться моторной лодки. Нужно не трястись от страха, а просто садиться и плыть.

– По прогнозу, денек предстоит великолепный, так что вы отлично справитесь. Только сперва позвоните мне: я понаблюдаю за вами с пристани.

– Спасибо. Думаю, вам приятно будет узнать, что этот ни на что не годный титан наконец-то заработал.

Том снова хмыкнул:

– Только не забывайте почаще подкладывать в него уголь или дрова, и тогда вы сможете пользоваться теплой водой по утрам.

– О Господи! Как же я ненавижу этот титан! И плита жутко воняет. В буквальном смысле слова.

– Я знаю. Будем надеяться, что цены скоро упадут, у вас появится много денег, и вы сможете купить себе новую технику, какую только пожелаете.

– Вашими бы устами…

Том рассмеялся:

– Позвоните мне завтра перед отъездом.

– Непременно. Передайте от меня привет Маргарет.

Бет захлопнула крышку телефона, отрезав себя тем самым от внешнего мира, и призадумалась. Вот она сидит и жалуется на то, что не может подогреть холодную воду, что плита у нее дымит… Какие мелочи! Интересно, что бы она запела, если бы оказалась на месте жены Макдугала, если бы ей пришлось рожать в яслях, одной, без какой-либо медицинской помощи? Смогла бы она вынести все те муки, которые выпали на долю этой женщины, жившей в самом начале пятнадцатого столетия? Бет содрогнулась от ужаса и поблагодарила Бога за то, что позволил ей родиться в нынешнем столетии, где – если ей когда-либо придется рожать – есть больницы, газ и центральное отопление.

А еще она не могла представить себе жизни под эгидой древней католической церкви. Подумать только! Дункану приходилось платить церковную десятину, в обязательном порядке ежедневно молиться и отправлять церковные обряды! Какой ужас! А чувство вины, которое он испытывал, надо сказать, совершенно напрасно, потому что не мог позволить себе папскую буллу! Бет узнала из аннотации, что специальное разрешение, скрепленное свинцовой монеткой, после приобретения у папы давало уверенность, что умерший, минуя чистилище, отправится прямо в рай, и это лишь усилило ее отвращение к организованной религии, морочившей головы наивным людям. Она предпочитала общаться с Богом один на один: благодарила его, жаловалась ему, и, бывало – правда, редко, – что он внимал ее мольбам и отвечал на ее молитвы.

Вздохнув, Бет перевернула страницу.

– А это еще что такое? – изумленно воскликнула она, пробегая глазами строки. Да ведь это план убийства! Хитроумный, вне всякого сомнения, и необыкновенно кровожадный.

* * *

Дункан прищурился – яркое солнце, повисшее над морем, било прямо в глаза – и продолжил нетерпеливо ходить взад-вперед по парапету. С того момента, когда Бет накануне поблагодарила его, она три раза оборачивалась и смотрела ему прямо в глаза, а один раз даже осмелилась помахать ему рукой и подмигнуть!

Дункан поежился. Неужели она его видит? Быть того не может! А что, если… Пока он искал ответ на этот вопрос, девчонка – видимо, желая заставить его еще больше помучиться – нашла дневники. Теперь ему придется вообще глаз с нее не спускать.

Он поднял голову – на пристани Драсмура стояла Бет, одетая в ярко-желтый дождевик и резиновые сапоги.

– Ну наконец-то!

Забравшись в моторную лодку, она направилась по заливу к замку, и беспокойство Дункана усилилось. Лодка, нагруженная пакетами и коробками, сидела в воде так глубоко, что казалось удивительным, как вода не переливалась через борта. Лодку бросало из стороны в сторону, словно ею управлял абсолютно пьяный человек, и несколько раз она едва не врезалась в волнорез.