Макс Крест - Несущий свет

• Название: Несущий свет
• Автор: Макс Крест
• Жанр: Фэнтези

Ангелы… Демоны… — это не существа из мира мифов и верований. Это отголоски забытого прошлого, это истина, обратившаяся в мифы, легенды и даже религии. Но как всё было на самом деле? В преддверии конца света бродит в нашем мире падший ангел, вставший на путь Мессии, что должен спасти наш мир. Он не одинок в грядущей битве — восемь учеников готовы положить собственные жизни на алтарь спасения своего мира…

---

Ведь учить пришлось практически всему. Конечно, он сам ходил, сам мог за собой ухаживать, но он не понимал вначале очень многого. Память не возвращалась к нему. Отец Филип даже не знал, хорошо ли это или же плохо?

* * *

А тем временем свадьба шла полным ходом. Уже давно прошли все испытания молодых, все традиционные игры и обычаи. На коленях брачующихся сидели дети, за столом все разбились на кучки, обсуждавшие каждая своё: где-то слышался громкий бас отца невесты, расписывающий свою дочь в лучших красках, где-то шумели женщины, на дальнем конце слышался самый громкий смех — ну оно понятно. Там Ондрей и Рахел вспоминают тот день. Краснея и, по очереди, перекрикивая друг друга, они уже не рассказывают, а спорят, кто был более труслив. Но всех окружающих их перепалка только веселила.

Священник сидел рядом с женихом и невестой, пил и ел немного, больше говорил и слушал. Анхель сидел чуть поодаль и тоже, в основном, слушал. Пить он мог сколько угодно — не пробирало его ни вином, ни пивом. И количество тут роли не играло. Отец Филип поднялся — от края до края стола прокатилась волна шиканья и стол затих.

— Я хочу сказать лишь то, что считаю важным. — Начал свою речь отец Филип. — Я верю, что всё происходящее с нами за нашу жизнь преисполнено Божественного смысла. Мы идём от одного пункта к другому. И все люди, все события, все явления — это наши учителя, посланные свыше. А посланная вам свыше любовь — это самый большой дар, которым мы можем принять из Его щедрых рук.

Дорогой мой Гануш, я знаю тебя с детства и помню многое, за что кланяюсь тебе, — он слегка наклонил голову в коротком сдержанном кивке, — и говорю спасибо. За всё.

Дорогая Барбора, мы знакомы лишь краткий миг, по сравнению с тем временем, что я знаю твоего возлюбленного, но верю, что ты будешь всегда и во всём ему опорой. Чтобы всегда вы вместе радовали мой взор. Ну и жду первенца, которого вы принесёте мне крестить. — Тут послышались смешки, а священник, улыбнувшись, поднял кубок с вином. Люди захлопали ему, кто-то что-то закричал, и всё утонуло в общем веселье…

* * *

— Я до сих пор многого не понимаю.

— Ты живёшь в нашем мире всего десять лет. Я прожил здесь жизнь почти в шесть раз длиннее, да и то не могу сказать, что всё понимаю.

Анхель и отец Филип переглянулись. Дорога к приходу была уже темна, но они прекрасно знали её. Свадебный пир окончен, все традиции соблюдены. Невесту всё-таки ухитрились украсть, но убежать от проворного жениха у похитителей не вышло. Тем самым он ещё раз доказал, что он достойный муж.

Анхель вздохнул, он часто спрашивал священника о разном, чего не понимал, что казалось ему нелогичным, ненормальным. И порой отец Филип не знал, что ответить. Люди слишком странный народ, чтобы его понять. И Анхель после подобных уклончивых ответов обычно качал головой и что-то говорил себе под нос на своём языке. Которым он пользовался довольно часто в разговорах с самим собой, бывало даже, он кричал неясные вещи в ночных кошмарах. Порой отца Филипа обжигала мысль о том, что этот диалект совсем не похож на испанский. Хорошо, хоть испанцы тут гости очень редкие, да и то чаще проездом и без остановок.

— Гануш тоже убьёт свою жену, когда она состарится?

Вопрос неожиданный, но обоснованный — год назад в соседнем селении случилось подобное происшествие. Причина была неясна, но поговаривали, что произошло это именно из-за того, что жена перестала быть для мужа той, в которую он когда-то влюбился.

— Случались вещи и хуже. Бывает, муж убивает жену после первой ночи с ней, а бывает, они сердце к сердцу живут всю жизнь, окружённые любовью детей и внуков. Жизнь — это сложно, чтобы её понять.

— Хм… Интересно, смогу ли Я когда-нибудь понять вас?

— Кто знает, Анхель. Кто знает… — Священник замолчал. Ангел есть ангел. И вряд ли поверит в то, что он один из нас. Да и толку его убеждать в том — он прекрасно помнил свои крылья. Крылья — их отец Филип похоронил за приходом. Хотя следовало бы сжечь, чтобы никаких следов.

Да и ходить без верхней одежды Анхелю он запрещал. Мало того, что раны его до сих пор наводят ужас на самого священника, а те, что на спине с весьма нехарактерным для человека строением, и того странно смотрятся. Хотя и в одежде на Анхеля смотреть было страшновато незнакомым с ним людям — детина на две головы выше всех местных, с пепельными волосами, спадавшими за спину чуть ниже плеч, с седой прядью на левом виске. И взгляд. Взгляда его и местные побаивались. Особенно, если он думу какую думает тяжелую. Поговаривают, что глаза у него красным светятся, когда он злится — прям как у испанских быков, отшучивался на это отец Филип.

В томном молчании они продолжили идти до самого домика, ни один из них больше не нарушал весенней тишины. Вокруг всё расцветало, всё нарождалось вновь, что вновь погибнуть к зиме — и этого Анхель тоже не понимал…

* * *

Прошло несколько дней, к отцу Филипу прибыл человек от епископа Йохана. Передав ему свиток с печатью, тот удалился. Долго глядя вслед посланнику, он далеко не сразу решился вскрыть печать. Позднее сел на скамью, положив свиток рядом. Он просто смотрел на заходящее солнце. Свиток подрагивал на лёгком, прохладном ветерке.

Солнце коснулось горизонта. Послышались шаги — Анхель возвращался с вырубки. Он сразу понял, что что-то не так, подошёл и сел рядом. Между ними, по-прежнему не тронутый, лежал свиток с печатью епископа Йохана.

— Что это?

— Открой, я не хочу читать это.

— Не понимаю. Ты не читал и не хочешь? Ты знаешь, что там?

— Да, знаю. Такая грамота высылается священникам, которые должны будут совершить паломничество к некоему чуду.

— Чуду?

— Явлению Божественной воли: всевидящие, мироточащие образы Господни, стигматы — чудеса, коими Господь проявляет свою волю на Земле.

— И? Это ведь неплохо.

— Чудеса — это порой не чудеса вовсе. Шарлатанство или тоже хуже — ересь!

Анхель закатил глаза, взял свиток, сломал печать и развернул его — грамоту он разумел не так хорошо, как говорил, поэтому времени прочесть всё до конца потребовалось порядочно. Сначала шли долгие дифирамбы отцу Филипу, Господу и прочий официоз. Далее шло описание чуда — тут Анхель остановился, поглядел на священника, который был всё также поглощён созерцанием заката. Когда тот обратил внимание на него, то ангел вернулся к свитку и вслух зачитал:

— «… селянами обнаружены в пойме реки останки. Нет никаких сомнений, что они нечеловеческие — налицо иное строение скелета и наличие фрагментов крыл на спине…» — закончив читать эти строки, Анхель посмотрел на священника. Но тот, не дожидаясь каких-либо слов, выхватил свиток и впился в него глазами. Читая полушёпотом строку за строкой, отец Филип словно выпал из этого мира. Руки задрожали, он бросил свиток и встал. Нервно скрестил руки на груди. Задышал чаще и глубже.

Анхель подошёл и, положив ему руку на плечо, развернул к себе священника.

— Я не один.

— Да, ты был последним.

— Последним? Это ты не упоминал.

— Я в этом не уверен, по правде говоря. Когда упал ты, меня швырнуло о землю, и я очнулся, когда уже светало. Но далее ночи были тихие, больше никто не падал. И это — первый раз, когда до меня дошли вести о подобных тебе. Если ты не был последним, то точно в последней ватаге падших…

— Я выжил. Значит, могли и другие.

— Да — могли.

И за сими словами наступило молчание. Тягостное, нервное и тревожное.

Отец Филип, закрыв глаза, стоял спиной к Анхелю — он чувствовал вину. Напрасно он ранее не сказал этих мелочей, без которых картина не сложилась. А она складывалась весьма ужасающе.

— Когда выходим? — Прогремело на холме. Священник обернулся — Анхель смотрел на него. И взор его был полон решимости. Кивнув, он ответил:

— Через два дня — нужно завершить здесь пару дел.

Глава 3

— Где его нашли?

— На востоке. В пойме. Странно, что только в этот год, хотя весна нынче жаркая, вода отступила дальше обычного.

— В пойме? Что это?

— Весной вода поднимается, а к лету сходит, заливаемый ей берег называют поймой.

— Ясно. А что за река?

— Ты не дочитал? Его тело нашли на рукаве Нежарки.

— Ни о чём не говорит…

Солнце только начинало выходить из-за горизонта.

Дорога шла, извиваясь между небольших холмов, заросших ясенями. Светило порой проглядывало меж ними, ударяя в глаза путников.

Вышли они затемно. Хотя идти было не очень далеко: один-два дня перехода по хорошей сухой дороге. Шли налегке, еды взяли ровно столько, сколько нужно. Анхель прихватил с собой меч, который очень редко доставал из-под своего лежака. За день до выхода он его основательно отточил и убрал в кожаные ножны. Хотя скорее нет — это больше было похоже на длинную узкую дорожную сумку с ремнями, в которую меч входил полностью, никак не показывая содержимое. Одевалась это сумка на плечо, пристёгивалась к поясу и никак не стесняла движения при ходьбе и даже при беге. При надобности её можно было запросто и к седлу примостить. Сделал её для Анхеля кожевник из города, друг епископа. Помимо неё за плечами Анхель нёс дорожный мешок с припасами и всем необходимым в их миссии.