Жан-Анри Руа - Битва при Пуатье

• Название: Битва при Пуатье
• Автор: Жан-Анри Руа
• Издательство: Евразия
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2003
• ISBN: 5-8071-0132-4

Книга французских историков Ж. Девиосса и Ж.-А. Руа посвящена одному из самых известных эпизодов политической и военной истории европейского Средневековья – битве при Пуатье (733 г.) между мусульманскими войсками эмира Абд-ар-Рахмана и отрядами правителя Франкского королевства Карла Мартелла. В день сражения столкнулись не просто две враждебные армии, а две чуждые друг другу цивилизации, одна на закате, другая на заре своего развития. Сражение и связанные с ним события быстро обросли легендами, за которыми стало сложно разглядеть истинную подоплеку событий. Одни делали из битвы историческую веху общемирового масштаба, считая, что Карл Мартелл спас Европу от порабощения арабами; другие рассматривали ее как рядовую стычку. Что заставило арабов, берберов и франков сражаться насмерть на поле близ Пуатье в октябре 733 г. – священная война, простой грабительский набег или политический расчет? Дабы ответить на этот вопрос, авторам книги потребовалось изучить не только саму битву и ее перипетии, но и всю историю существования как арабского халифата, так и Франкского государства с момента их зарождения.

---

И вот, по фантастической эстафете Истории, меч Карла Мартелла в руке Жанны д'Арк освободил Орлеан. Вслед за тем меч исчез. Говорят, Дева спрятала его, когда внутренний голос подсказал ей, что она попадет в руки англичан.

Это народное предание слишком красиво, чтобы не рассказать о нем. Что же касается дорог, по которым отступали арабы, то у нас будет возможность поговорить и о других легендах.

Глава IX Великие годы

Итак, Карл переправился через Луару, не беспокоясь о судьбе побежденных. По словам Жития св. Пардульфа, он вел с собой многочисленных пленников, главным образом женщин и детей. Некоторые из них были оставлены на месте, в Пуату, и, безусловно, предназначались местным солдатам. (Легенде угодно, чтобы именно им мы были обязаны секретом изготовления шабишу. Более того, предполагается, что они везли с собой абрикосы, которые и положили начало знаменитым плантациям Монгаме!)

Другие пленники, менее удачливые, были переправлены в Тур, чтобы, как говорят, встретить там печальный конец в месте, которое сегодня называется «улицей Мавров». Похоже, там до сих пор можно видеть яму, в которую их сбросили. Есть версия, рисующая их участь более благожелательно. Для жительства им был отведен район у слияния Луары и Вьенны, и особенно деревни Узим, Авуан, Савиньи и Бомон-ан-Верон, в основе которых, возможно, лежат лагеря арабских пленников или беглецов.

Однако, составляя неотъемлемую часть добычи, большинство из них было доставлено в Австразию. На самом деле они были источником обогащения, которым не стоило пренебрегать. Подобно тому, как мы уже рассматривали участь христианского пленника, бросим взгляд на положение пленника-сарацина.

Между ними много общего. Франкам рабы-арабы пришлись по вкусу, совершенно так же, как и невольники из славян, германцев и язычников Северной Европы.

На службе у хозяина пленников, закованных в тяжелые цепи, заставляли обрабатывать землю или же, в зависимости от их качеств, продавали, били и пытали. Разумеется, они не могли ни владеть, ни наследовать, ни вступать в брак с христианскими женщинами, даже если это были рабыни. Решившись на подобный поступок, последние лишались церковного погребения.

Впоследствии наладилась настоящая торговля пленниками. В то время начался процесс выкупа сарацинских пленников либо их родителями, либо друзьями, либо правителями, или же благодаря благочестивым мусульманам, завещавшим на это свои средства. Все они просто следовали предписанию Пророка: «Освобождайте братьев своих из цепей рабства». Каким образом происходила передача? Пленников доставляли в Арль, Марсель или Нарбонн, чтобы там продать арабским посредникам. Иногда их отдавали сарацинским воинам, которые совершали набеги на наше побережье. Так их выкуп оплачивал военные действия.

Теперь мы должны отправиться по следам арабских беглецов, спасшихся от смерти и плена. В рассказе Анонима мы видим их отступающими в порядке и тишине. По своему обыкновению сарацинские банды рассыпались в разные стороны, чтобы избежать сутолоки многолюдного отступления или, возможно, просто чтобы выбрать разные дороги, которые казались им более легкими. Следы их отступления мы можем обнаружить благодаря рассказам, легендам, топонимам, находкам оружия, а также по факту существования и в настоящее время островков этнических сарацин. Однако есть одна оговорка. Не исключено, что некоторые группы, которым не удалось присоединиться к армии Абд-ар-Рахмана, чтобы принять участие в битве, после нее поселились в этой стране, и это как раз может относиться к тем, чьи следы и приметы обнаруживаются в районе Лудена, Сен-Касьяна, Мартезе и окрестностях Монконтура. Совершенно очевидно, что население этой области явно сарацинского типа. Можно допустить, что беглецы или отставшие продолжили свой род и основали настоящие колонии. Этим можно объяснить изобилие Моренов, Сарразенов, Морино, Морелей, Нуаре, Негро и прочих Мори, которые населяют Пуату. Конечно, здесь речь идет только о насмешливых прозвищах, превратившихся в фамилии и принадлежащих смуглолицым людям с черными, иногда курчавыми волосами. Действительно, в этой провинции до сего дня бытуют фамилии, относящиеся к периоду до XIV в. Обычно допускается, что после битвы арабы перегруппировались на равнине Невий, к югу-западу от Мюссе на левом берегу Клайна. Топонимов там просто море: дорога Сарацин, Арабский родник, Сарацинский колодец, Сен-Мор (Св. Мавр) и даже Батай (Битва). Стянувшиеся туда банды рассыпались, по всей вероятности, в западном направлении, распространившись по вересковым зарослям Гатине, по районам Туара, Брессуира и Шатильона-сюр-Севр. Это предположение подтверждает сарацинское оружие, украшающее собой некоторые коллекции, особенно де Фонтенов: кинжал из окрестностей Брессуира и еще один из района Туара. Пять экземпляров оружия, найденные в Де-Севре, можно возвести к одному и тому же источнику.

И сколько еще легенд, которые тоже подтверждают факт этой арабского заселения. В Верхнем Бокаже рассказывают о любвеобильном Фарфаде, о Сен-Савер-Живре, а главное – легенду о Пироме,[183] так часто используемую в качестве довода при установлении места битвы.

На следующий день после битвы беглецы разбили лагерь на лесистых холмах Туш-Нуарон, около Мулена в Де-Севре. Безусловно, они отступали по римской дороге Пуатье-Нант, проходящей внизу примерно в трехстах метрах от этого места. Возможно, остановиться именно там их побудил родник, называемый с тех пор «Сарацинским источником». Тем более что прямо под холмом струится небольшой ручей Уэн. На такое решение сарацин, несомненно, натолкнула пересеченная местность, которая могла служить им убежищем. С этих пор днем они прятались, а ночью грабили, чтобы выжить. И предание говорит нам: живя в вечной тьме подземелий, они из-за неудобства своего положения стали совсем как гномы. Скоро отважные жители стали бояться этих существ, считая их бесами – демоническими гномиками, которые частенько наведываются на эту дьявольскую дорогу, где лукавый ловит несчастных, решившихся по ней пройтись. Заканчивается легенда не чем иным, как описанием средства, при помощи которого можно избавиться от этого дьявольского рода. Впрочем, способ этот результата не давал.

Таким образом, можно считать, что часть беглецов укрылась в этом своеобразном параллелограмме, вершинами которого служат Невий, Луден, Шатильон и Шамденье. Однако мы не видим никакого противоречия в том, что они могли и выйти за пределы этой произвольно ограниченной нами части Пуату.

В качестве цели похода самой значительной части отступающей армии называют Нарбонн, крепость, способную обеспечить прекрасное укрытие беглецам. По-видимому, арабы не решались двинуться в Испанию по дороге, проходящей через Аквитанию, наверное, опасаясь реакции населения, но вероятнее всего, чтобы с помощью этой уловки ускользнуть от возможной погони. Мабийон считает, что они спустились в Лимузен, а оттуда рассеялись по соседним областям. Именно эту версию подтверждает легендарный отрывок из Жития св. Пардульфа, аббата Гуере. На обратном пути исмаилитяне подошли к монастырю Пардульфа, человека Божьего. Он, заботясь более о святом месте, чем о собственной жизни, пал ниц и молился. Обращаясь к Богу, он взывал: «Уничтожь их, Господи, развей этот народ, который приносит войну, не позволь им преодолеть монастырскую ограду». И тотчас же арабов поразила слепота, и они долго стояли, крича на своем языке. Потом они снова отправились в путь, который должны были проделать. Благодаря своей отваге служитель Божий остался победителем.

И снова здесь следует предположить, что воины обосновались южнее, у Обюссона. В самом деле, появление знаменитых гобеленов считается заслугой арабов. Хотя бегство сарацин было поспешным, они по-прежнему грабили земли, через которые шли, действуя точно так же, как в Аквитании в начале своего вторжения. Предавая огню монастыри и другие святые места, они бросали в пламя людей, пишет Мабийон. По мере приближения к своей стране их дерзость росла. Так, они опустошили Керси, Руэг и, в конце концов, напали даже на Жеводан и Велэ. Они перебили множество жителей, которых предавали мучительной смерти, не различая ни пола, ни возраста. В своей ярости они убили Теодофреда, аббата Монастье в Велэ.

Наконец, влача за собой пленников и добычу, они достигли Септимании.

Наш рассказ был бы неполным, если бы мы не напомнили о другом аспекте арабского отступления. Речь идет о гипотезе, сформулированной Клерком и Моннье, которые отстаивают очень правдоподобную теорию. Вся Бургундия, пишут они, была оккупирована арабскими отрядами, отступавшими после Пуатье. Иногда, по-прежнему согласно этим двум историкам, сарацины заключали союзы с бургундскими сеньорами, не желавшими подчиняться Карлу Мартеллу Далее мы изучим последствия этого замечания.

Как бы то ни было, судьба армии Абд-ар-Рахмана теперь полностью ясна. Пленники, беженцы в Пуату и в Бургундии и, наконец, уцелевшие, полные злобы, которую испытала на себе Септимания. Последние отзвуки вторжения отгремели, улеглись, и Карл «вернулся с победой в свою землю».