Дмитрий Мищенко - Лихие лета Ойкумены

• Название: Лихие лета Ойкумены
• Автор: Дмитрий Мищенко
• Жанр: Историческая проза

Роман о малоизвестных страницах славянской истории. В VI–VII веках н. э. славяне боролись против кочевых племен, аварского каганата и Византии за жизненное пространство, за свое будущее.

---

Апсих, как всегда, принял повеление Ясноликого спокойно. Сказал пойти, так и пойдет, что делать в той земле, когда придет, тоже знает. А Ател смотрел на кагана и умоляюще, и недоуменно, и перепугано одновременно.

— Достойный! Их же сто тысяч, склавинов. Что я сделаю с ними со своими тридцатью?

— Думаешь, они будут в куче?

— Да не думаю, и все же…

— Нападать только на тех, кто будет возвращаться с пленом. А для этого и тридцати турм хватит. Кстати, — предостерег, помолчав, — плен не вырезай, отправь в наши владения, какую-то часть передай ромеям, пусть император видит и знает: мы верны его повелению. Все же, что возьмешь у склавинов как трофей, — коней, скот, паволоку, золото — сопровождай под надежной охраной в мое стойбище. Сам у ромеев ничего не бери, кроме яств для воинов и фуража для коней. С нас, думаю, хватит, будет и того, что возьмем у них, склавинов. Поход трубить сегодня же.

Еще помолчал, раздумывая или надеясь услышать чей-то голос, и потом сказал:

— Жду вас с победой, друзья мои, и призываю Небо в помощь вам.

XXIV

Правдиво говоря, у Апсиха могло бы быть больше нареканий на Ясноликого, чем у Атела. Ибо не разжиревшему на овечьих курдюках Ателу, ему, молодому и ловкому тархану, следовало бы идти во Фракию и учинить там то, что велено учинить Ателу. Ибо, он не удостоился такой чести, в другой конец должен идти и гулять по-другому. Ну, и обойдется. Это только сначала пошевелился, было, червь сожаления или огорчения. Апсих потому и ходит в избранниках Баяна, что многим, если не всем, похож на Баяна. Во-первых, знает: раз Ясноликий велит действовать так, значит, так надо, а во-вторых, раскинул после той первой минуты мыслями и убедился: там тоже будет, что и будет у кого брать. Склавины вон, как часто гостят у ромеев, есть там и кони, и тучные стада скота, есть и паволока, солиды по закоулкам. А он умеет вытряхивать из смертных признание, от него не скроют никакие сокровища.

Как только Апсих перешел Тису и увидел перед собой первые склавинские поселения, сразу и дал знать, кто идет. Запылали лачуги, залаяли собаки, ревела брошенный на произвол судьбы или подобранный уже чужаками и гонимый силой скот. Взывали о помощи и люди, особенно те из них, кто попался в аркан и не могли понять от неожиданности, что за ужас, откуда он упал на их головы.

Но, увы, чем дальше проникал любимец Баяна в их землю, тем ощутимее остужалось сердце: ему никто не становился на пути с мечом или копьем, однако и в жилищах склавинов не было, уже, ни самих склавинов, ни их сокровищ. Прятались по плавням, убегали в леса, а может, и в горы. Те, что ближе были к ним, наверное, в горы, ибо как не рыскали его воины, где не искали, найти не могли. Скот встречался еще изредка (и стадами, и в одиночку), из склавинов же, разве, что старые хрычи, те, кто не способен был бежать или не имел к тому охоты.

— Где народ ваш? — спрашивали оскалено.

— Сбежал, молодец.

— Куда?

— Откуда мне знать? Сели, кто мог сесть, на коней и отправились, а куда, спроси у ветра, может, он знает.

Что возьмешь с такого? Сначала возмущались и били до смерти плетьми, потом и сердиться уже не могли. Единственное, что оставалось, — надеяться: так долго продолжаться не может, где-то и настигнут беглецов. А настигали только стада коров, овец, — то, что не могло ускорить ход и идти вместе с конными склавинами.

— Немедленно пересеките им пути, — приказал тарханам. — Выделите сотни всадников на быстроногих конях, пусть ускоренно дойдут до самых гор и отрежут от них всех склавинов, что не успели укрыться в горах.

Тарханы усмотрели в этом незаурядную мудрость своего предводителя и поспешили сделать его повеление делом.

— Будьте осторожны, — говорили сотенным. — Скачите быстро, однако так, чтобы меньше вас видели. Пусть это будет для склавинов неожиданностью, когда сблизятся с горами. Ваша цель — посеять страх и заставить склавинов оставить все, что ведут и несут с собой.

Но увы, неожиданность упала на головы обров. Те, что вернулись погодя, поведали: когда они вышли к горам и пути склавинов, что спрятались туда, перекрыли, но ненадолго. Не только они, авары, были осмотрительны и отправились скрытно, склавины тоже не дремали. Выследили их, попали в удобный случай — тогда, когда отдыхали, ожидая беглецов, их и накрыли сонных, а уже с сонными управились блестяще. Апсиху рассказали прибывшие про эту беду, и как удалось ускользнуть из объятий видимой смерти.

Апсих лютовал: это его, доблестных и наисметливейших из всех находчивых, обвели вокруг пальца? Когда подошел к горам и убедился: никаких заслонов нет там, и совсем пал духом. Как же быть дальше? В горах он и подавно не найдет беглецов. А его турмы отыщут и, чего доброго, перережут одну за другой. Во всяком случае, с гор он скота склавинского не пригонит и сокровищ тоже не вынесет. Остается одно: стать лагерем и рыскать серым волком по долине, искать тех, что попрятались. Не все они успели отойти в горы. Поклянусь, может, не все.

Зато для Атела Небо было щедрым. Уже первая встреча с склавинами не потребовала больших усилий, и принесла больше, чем можно было надеяться. Турмы налетели на тех, что сопровождали плен, словно вороны на добычу, и в мгновение ока затопили их своей силой. Когда стих ихний шум и угомонилась круговерть, которую именуют сечей, Ател и все, кто был с Ателом, не удержались, чтобы не поднять глаза к небу и не воздать должное Небу: те, кто были недавно обладателями сокровищ, и лежали теперь поверженные, оставили на фракийских долинах обоз, в несколько сот, начиненных добром и тщательно прикрытых дерюгой повозок, табуны объезженных коней, стада коров и отары овец, вероятно, не подлежали и исчислению. А еще был народ ромейский — тот, что взяли на меч и копье в сечах, и тот, что нахватали по городам и поселкам.

— Авары! — кричали наиболее растроганные. — Небо с нами! Небо за нас!

«Да так, — думал про себя, слыша эти вопли, хакан-бег Ател. — Оно с тех пор с нами, как послало нам ясноликого и дальнозоркого правителя — Баяна».

Пересчитывать, что взяли ратной силой у склавинов, не было необходимости. Была необходимость уберечь его, чтобы не расхватали жаждущие поживиться первой поживой турмы.

— У склавинов остался кто-то живой?

— Ни одного, предводитель.

— Найдите того, кто знает, что лежит на телегах, среди освобожденных ромеев.

Его долго искали — сам назвался. И с речью-разъяснением незамедлительно.

— Это паволока с гинекея нашего города, — ходил он между повозок и показывал. — Это то, что нахапали тати по человеческим жилищам. А это вина из погребов епархии: из припасов монастырских, это яства всякие, а это вот золото из церквей, солиды из скитниц, драгоценности человеческие.

У всякого предводителя есть свои, наиболее надежные люди, а у стратега, епарха — когорты, турмы. Були они и у Атела.

— Сумбат! — позвал первого из них. — Бери все это под свою надежную руку. То, что положено воинам, я отдам сейчас воинам. Все остальное, ты и твоя турма, должны доставить целым и невредимым в наше стольное стойбище и передать кагану.

— Достойный! — переполошился и стал умолять тархан. — Воины мои, как ничьи другие, стремятся к сече, им погулять хочется. Пусть кто-то другой возьмет на себя эту обязанность.

— Делай, что велено! — нахмурился Ател и, выехав перед турмами, сбросил с себя эту мрачность. — Воины! — призвал к вниманию и послушанию. — В только что полученной над супостатом победе вы явили себя достойными родов своих и тем еще раз подтвердили: против нас, аваров, никто не способен выстоять. Сила наша непреодолимая, мы непобедимы!

Крики видимого удовольствия катились волнами от турмы к турме и побудили хакан-бега к похвальбе. Тут он понял: не лучше ли зарядить их, выгнав перед пленом всадников.

— Смотрите, — повел рукой в ту сторону, где стояли телеги, толпились пленники, — то, что добывалось потом и кровью склавинских тысяч, в какое-то мгновение ока стало нашим. А почему так? — спросил и не ждал объяснений. — Потому что крепко держим оружие в руках, ибо ведет нас предводитель, который видит далеко и заботится, чтобы победы наши приобретались малой кровью. Вы знаете: мы не могли стоять в стороне и смотреть, как опустошается склавинами ромейская земля. Есть обязанность перед ромеями и имеем повеление от ромеев. Но знайте и другое: император повелел нам выйти на поле боя и посечь склавинов на поле боя. Каган покорился его повелению, однако не стал делать вслепую. Он тем и славен в родах наших, имеющий свою мудрость и живет своей мудростью. «Идите, — сказал, — против склавинов, однако ищите их, рубитесь с ними там, где нет уже битвы, зато тесно от плена склавинского после сечи. Тем вы и заставите их отступить, а затем и уйти восвояси».

Между аварами давно общепринято так: хакан-бег не прячет от своих воинов сокровенных намерений, рано или поздно выходит перед ними и говорит. Поэтому и сейчас ждали их, неизвестных им намерений предводителя. А услышали совсем другое.