Карл Клаузевиц - О войне. Части 5-6

• Название: О войне. Части 5-6
• Автор: Карл Клаузевиц
• Жанр: История

Карл фон Клаузевиц – выдающийся прусский писатель, полководец и военный теоретик. Труд фон Клаузевица «О войне» произвел переворот в теории войны. Его книга отличается яркостью, четкостью изложения, а также резкой критикой в адрес многих военных событий. В своей работе он отводит большое место политике, ее влиянию на ход войны, зависимости ее исхода от силы и слабости отдельных политиков и полководцев. Недаром его знаменитая фраза «война есть продолжение политики иными, насильственными средствами» сохраняет актуальность и по сей день.

Перевод: А. Рачинский

---

Естественным следствием подобного стремления является изыскание повсюду позиций, которые занимаются в нужных случаях и которые доставляют обороняющемуся достаточные преимущества, чтобы отбить у противника охоту их атаковать, раз только наша армия или даже часть ее займет эти позиции. Так как к занятию этих позиций приходится беспрерывно обращаться и так как при этом все дело заключается в своевременном прибытии к ним, то они являются альфой и омегой всего этого метода вести войну; последняя по своему характеру называется также отрядной войной [176] .

Подобно тому, как растянутое расположение и относительное сопротивление на войне без крупных решений не сопряжены с заложенными в них опасностями, так и преграждение пути при помощи фланговых продвижений не так рискованно, как оно явилось бы в момент крупного решения. Попытаться спешно забежать наперерез исполненному решимости противнику, имеющему возможность и волю совершать великие дела, означало бы оказаться на полпути к решительному поражению, ибо такая спешка и занятие первой попавшейся позиции не привели бы к добру при первом же, ни с чем не считающемся ударе всеми силами. Но против неприятеля, который берется за дело не всей рукой, а лишь кончиками пальцев, который не умеет использовать крупный результат (или, вернее, не умеет к нему подойти) и который добивается умеренного успеха, лишь бы по дешевой цене, – против такого противника, конечно, можно с успехом применить указанный прием сопротивления.

Отсюда вполне естественно, что подобный прием в общем также чаще встречается во второй половине кампании, чем при ее открытии.

Генеральному штабу здесь также представляется случай обработать свои топографические познания в связанную в одно целое систему мероприятий по выбору и подготовке позиций и ведущих к ним дорог.

В тех случаях, когда в конечном счете все сводится для одной стороны к тому, чтобы достигнуть известного пункта, а для другой – чтобы этому воспрепятствовать, часто обе стороны вынуждены выполнять свои движения на глазах противника, что заставляет проводить их с величайшей осторожностью и точностью, не требующимися в других случаях. В прежние времена, когда главные силы армии еще не подразделялись на самостоятельные дивизии и рассматривались – даже на марше – как одно неделимое целое, эта осторожность и точность были сопряжены с очень большими хлопотами и с большой затратой тактического искусства. Правда, в подобных обстоятельствах нередко отдельные бригады, взятые из боевой линии, спешно высылались вперед, дабы обеспечить захват известных пунктов и взять на себя выполнение определенной самостоятельной роли, пока не прибудет армия. Но такие случаи всегда являлись и оставались аномалиями. Походный порядок, в общем, всегда был направлен на передвижение целого без какого-либо нарушения его построения и на то, чтобы, по возможности, избежать подобных исключений. Теперь, когда главные силы армии подразделяются на самостоятельные члены, которые могут отважиться на бой с неприятельской армией в целом при условии, что остальные части будут поблизости, продолжат и завершат бой, – теперь такой фланговый марш даже на глазах противника представляет меньше затруднений. Что прежде достигалось самим механизмом походного порядка, теперь достигается предварительной отправкой одних дивизий, ускорением движения других и большей свободой применения целого.

Рассмотренными нами средствами обороняющийся должен помешать наступающему овладеть крепостью, захватить значительное пространство территории или магазин. Помеха, которую встретит наступающий, будет носить характер боя, который ему будет предлагаться повсюду и который будет представлять для него или слишком мало вероятности на успех, или слишком большую угрозу реакции в случае неудачи, или вообще слишком большое напряжение сил, не соответствующее ни преследуемой им цели, ни условиям, в которых складываются его действия.

Если обороняющийся достигает этого триумфа своей подготовки и искусства и если наступающий, куда бы он ни обратил свой взор, видит, что мудрыми мероприятиями ему закрыта всякая перспектива достигнуть даже скромного его желания, то идея наступления попытается найти какой-нибудь выход в удовлетворении хотя бы чести своего оружия. Удачный исход какого-нибудь более или менее значительного боя дает войскам вид некоторого превосходства, удовлетворяет тщеславие полководца, двора, армии и народа, а тем самым отчасти отвечает и ожиданиям, естественно возлагаемым на всякое наступление.

Удачный, более или менее значительный бой ради одной лишь победы, ради трофеев явится теперь последней надеждой наступающего. Пусть не думают, что мы в данном случае запутываемся в противоречии: мы все еще исходим из нашей предпосылки, что удачные мероприятия обороняющегося лишили наступающего всякой надежды достигнуть какой-либо другой цели посредством успешного боя. Такая надежда могла бы быть обоснована при наличии двух условий: во-первых, благоприятной обстановки для боя и, во вторых, чтобы успех в бою действительно вел к одной из этих целей.

Первое условие очень легко может иметь место без второго; таким образом, отдельные корпуса и отряды обороняющегося будут гораздо чаще подвергаться опасности втянуться в невыгодный для них бой, если наступающий добивается одной лишь чести завладеть полем сражения, нежели тогда, когда он связывает содержание тактического успеха с возможностью дальнейшей его эксплуатации.

Если мы поставим себя на место Дауна и постараемся уяснить себе его образ мыслей, то поймем, что он мог, не отклоняясь от своего обычного образа действий, рискнуть на внезапное нападение под Гохкирхом, так как он в этом сражении лишь стремился захватить трофеи. Между тем чреватая последствиями победа, которая принудила бы короля предоставить собственной судьбе Дрезден и Нейосе, представляла совершенно иную задачу, разрешение которой Даун не хотел брать на себя.

Пусть не думают, что мы устанавливаем мелочные и даже праздные различия; напротив, мы в данном случае имеем дело с одной из самых глубоких черт, характеризующих войну. Значение боя является для стратегии его внутренним смыслом, и мы не можем не повторить с особой настойчивостью, что в стратегии все основное всегда вытекает из конечного намерения обеих сторон, представляющего заключительный вывод всей системы мышления. Поэтому между одним сражением и другим может быть такое огромное стратегическое различие, что их нельзя даже рассматривать под углом зрения однородного средства.

Хотя бесплодная победа наступающего почти не является существенным ущербом для обороны, обороняющийся все же неохотно предоставит и такой успех своему противнику. К тому же никогда нельзя наверно предвидеть всего того, что такая победа может случайно за собой повлечь. Поэтому обороняющийся должен постоянно внимательно наблюдать за положением своих более значительных частей и отрядов. Хотя в данном случае важнейшее значение имеет целесообразность распоряжений начальников этих отрядов, однако последние могут быть втянуты в неизбежные катастрофы нецелесообразными решениями полководца. Кому при этом не придет на ум судьба корпуса Фуке под Ландсгутом и отряда Финка под Максеном?

Фридрих Великий в обоих случаях слишком положился на влияние традиционных идей. Он, конечно, не мог рассчитывать, чтобы действительно 10000 человек на Ландсгутской позиции могли успешно сражаться против 30000 или чтобы Финк мог противостоять напору нахлынувших со всех сторон превосходных сил, но он рассчитывал, что и на этот раз, как и раньше, сила Ландсгутской позиции будет учтена как полноценный вексель и что Даун найдет в демонстрации против его фланга достаточный предлог, чтобы променять свое неудобное расположение в Саксонии на более удобное в Богемии. В одном случае он неправильно оценил Лаудона, в другом – Дауна; в этом-то и заключалась ошибочность его мероприятий.

Такие промахи могут приключиться и у полководцев, не столь гордых, дерзких и упрямых, каким бывал порой Фридрих Великий; помимо них в этом вопросе встречается крупное затруднение, заключающееся в том, что полководец не всегда может в полной мере рассчитывать на проницательность, усердие, мужество и силу характера начальников отдельных отрядов. Поэтому он не может предоставить разрешение всех вопросов их благоусмотрению, но многое должен предуказать им заранее, что связывает их действия и легко может оказаться в противоречии с обстоятельствами наступившего момента. Это, однако, составляет неизбежное зло. Без повелительной властной воли, которая простирает свое влияние вплоть до последнего звена, невозможно хорошее руководство войсками, и кто хотел бы следовать привычке всегда доверять людям и ожидать от людей самого лучшего, уж этим самым оказался бы совершенно не способным к хорошему руководству войсками.