Владимир Козаровецкий - Тайна Пушкина. «Диплом рогоносца» и другие мистификации

• Название: Тайна Пушкина. «Диплом рогоносца» и другие мистификации
• Автор: Владимир Козаровецкий
• Жанр: Языкознание

Книга раскрывает мистификаторский талант Пушкина, благодаря которому поэту удавалось оберегать свои честь и достоинство. В результате наши представления о его происхождении и смерти, многих поступках и фразах, о содержании его главных произведений до сих пор держатся на инициированных им самим мифах. Книга построена на документально подтвержденных фактах, на произведениях и переписке Пушкина и свидетельствах современников поэта. Как и во всем, чего бы он ни касался, Пушкин был гением и в своих мистификациях.

---

V

Между тем ничего подобного не имело места в облике матери Пушкина и его самого – вопреки бытующим представлениям об «арапских» чертах его лица. Наоборот, современники поэта, даже наслышанные о его происхождении от Ганнибала, за исключением нескольких замечаний, сделанных явно под давлением этого знания, – современники, словно сговорившись, удостоверяют противоположное.

Мать Пушкина, Надежду Осиповну, называли прекрасной креолкой. На сохранившемся ее портрете у нее совершенно европейский тип лица, а если и с южной кровью, то не с африканской. Анучин писал:

«Смуглый цвет ее кожи не переходил в желтовато-коричневый (“черномазый”); черные волосы были не курчавы, а длинны, волнисты, закручиваясь спирально лишь на концах; глаза под красивыми бровями выказывали удлиненный прорез и черную или очень карюю радужину; небольшой нос, с правильно изогнутой спинкой, загибался концом над губой, которая слегка выступала; красивый овал лица суживался к округленному подбородку; голова поддерживалась красивой, правильно развитой, совершенно европейской шеей… По преданию, темная окраска кожи замечалась у Надежды Осиповны особенно на некоторых местах тела, между прочим на руках… ( высветленная на ладонях. – В.К. )»

П.И.Бартенев записывал: «Летом 1811 г. Василий Львович повез его (Пушкина. – В.К. ) в Петербург. Еще и теперь некоторые помнят, как он, вместе с 12-летним племянником посещал московского приятеля своего, тогдашнего министра юстиции И.И.Дмитриева; раз собираясь читать стихи свои, – вероятно вроде Опасного соседа, – он велел племяннику выйти из комнаты; резвый белокурый мальчик, уходя, говорил со смехом: “Зачем вы меня прогоняете, я все знаю, я все уже слышал”».

Сам Пушкин в стихотворении 1814 г. «МОЙ ПОРТРЕТ» (написанном на французском – «Mon portrait») сообщал (привожу перевод из комментария к стихотворению):

«У меня свежий цвет лица, русые волосы

И кудрявая голова».

Из воспоминаний А.М.Каратыгиной (Колосовой): «В 1818 г., после жестокой горячки, ему обрили голову, и он носил парик». П.И.Бартенев: «Еще долго спустя после болезни Пушкин ходил обритый и в ермолке». Судя по всему, после этого волосы у него слегка потемнели, поскольку В.П.Горчаков, по дневниковым записям вспоминая о встречах с Пушкиным в Кишиневе в 1821 г., упоминает «густые темно-русые кудри ».

Из воспоминаний Е.Е.Синицыной («поповны», воспитанницы Вульфов):

«Показался он мне иностранцем, танцует, ходит как-то по-особому, как-то особенно легко, как будто летает, весь какой-то воздушный, с большими ногтями на руках…»

Там же: «Пушкин был очень красив; рот у него был очень прелестный, с тонко и красиво очерченными губами и чудные голубые глаза. Волосы у него были блестящие, густые и кудрявые … »

Из воспоминаний М.В.Юзефовича о встрече на Кавказе: « Он вовсе не был смугл, ни черноволос , как уверяют некоторые, а был вполне белокож и с вьющимися волосами каштанового цвета . В детстве он был совсем белокур , каким остался брат его Лев ».

Из «Записок» А.Смирновой-Россет:

« Я увидела, что вошел незнакомый молодой человек, невысокий … У него голубые глаза с серым оттенком ; когда зрачки расширяются, то глаза кажутся черными. Его волосы вьются, но они не черные и не курчавые (т.е. не тонкорунные, как у негра) . Зубы – поразительной белизны , и, когда он смеется, все они видны. Губы полные, но не очень толстые. В нем ничего нет негритянского.

Воображают, что он непременно должен походить на негра , потому что его предок Ганнибал – негр. (Я видела его портрет в Петергофе.) Но Ганнибал не негр, а абиссинец; у него были правильные черты, лицо длинное и сухое , выражение жесткое, но интеллигентное. Софи Карамзина говорила мне, что Пушкин до 18 лет был блондином и потемнел уже позже . Его мать белокурая, но ничем не напоминала негритянку. Его брат и сестра не брюнеты и не смуглые » .

Писателю И.А.Гончарову, однажды встретившему Пушкина в лавке А.Ф.Смирдина, запомнилось его лицо: « матовое, суженное внизу, с русыми бакенами …» И там же: «У него было небольшое лицо и прекрасная, пропорциональная лицу, голова, с негустыми, кудрявыми волосами».

Студент Петербургского университета, куда Пушкин однажды пришел послушать лекцию Плетнева, вспоминал пушкинскую «выразительную физиономию, осененную густыми, курчавыми, каштанового цвета волосами , одушевленную живым, быстрым, орлиным взглядом».

Из воспоминаний писателя и журналиста В.П. Бурнашева (вторая половина 1830-х): «Вдруг неожиданно и неприметно вошел в комнату небольшого роста господин, с длинными, курчавыми, растрепанными темно-русыми волосами… »

Из воспоминаний В.А.Нащокиной: «Пушкин был невысок ростом, шатен, с сильно вьющимися волосами, с голубыми глазами необыкновенной привлекательности…»

Из «Рассказов о Пушкине» В.А.Нащокиной: «После смерти Пушкина Жуковский прислал моему мужу серебряные часы покойного, которые были при нем в день роковой дуэли, его красный с зелеными клеточками архалук, посмертную маску и бумажник с ассигнацией в 25 рублей (простреленной пулей Дантеса. – В.К .) и локоном белокурых волос ».

VI

Тот факт, что ничего похожего на «арапские» черты Ганнибалов никогда не наблюдалось не только у Пушкина, но и у его потомков, на мой взгляд, служит серьезным аргументом в пользу версии его неафриканского происхождения : вероятность случайного непроявления характерных черт в восьми (если не более) поколениях чрезвычайно близка к нулю. А в таком случае версия Лациса о цыганской крови у Пушкина становится по меньшей мере обсуждаемой.

«Цыганская» тяга Пушкина общеизвестна. «По рассказам товарищей Пушкина, он, в первые два года лицейской жизни, написал роман в прозе: Цыган …», а будучи в Бессарабии он провел около трех недель в цыганском таборе. В 1824 году на Юге им была начата поэма «Цыганы» (закончена в октябре того же года в Михайловском); тогда же в черновых набросках предполагавшихся «Примечаний к “Цыганам”» Пушкин писал с явно проглядывающей симпатией – если не любовью – поэта к этому племени «приверженцев первобытной свободы» :

«…Цыгане принадлежат отверженной касте индийцев, называемых пария . (Подчеркнуто Пушкиным – В.К. ) Язык и то, что можно назвать их верою, – даже черты лица и образ жизни верные тому свидетельства. Их привязанность к дикой вольности , обеспеченной бедностию, везде утомила меры, принятые правительством для преобразования праздной жизни сих бродяг – они кочуют в России, как и в Англии…»

Начиная с южной ссылки, цыганы в том или ином виде постоянно мелькают в пушкинских произведениях (из ссылок в «Словаре языка Пушкина» нетрудно вычислить, что это слово вместе с производными от него в произведениях Пушкина и в его переписке встречаются более 50 (!) раз; вот некоторые примеры:

БРАТЬЯ РАЗБОЙНИКИ (1821 – 22)

Здесь цель одна для всех сердец —

Живут без власти, без закона.

Меж ними зрится и беглец

С брегов воинственного Дона,

И в черных локонах еврей,

И дикие сыны степей,

Калмык, башкирец безобразный,

И рыжий финн, и с ленью праздной

Везде кочующий цыган !

Из кишиневского стихотворения 1821 года (правда, должен оговориться: это стихотворение пока не признано пушкинским, поскольку не сохранилось автографа, а в тексте есть строки как весьма похожие на пушкинские, так и не характерно пушкинские); на мой взгляд, это была не подделка, как считают некоторые, а просто черновик, необработанные пушкинские стихи:

Ты пишешь: «на брегах Тавриды

Овидий в ссылке угасал…»

И я, по твоему, Овидий

За то, что царь меня сослал?

Но с кем же мне себя сравнить?

Нет, не Овидий я носатый…

Орфей и Тасс… уж так и быть!

Среди неистовых Цыганок,

Я, как Орфей, в толпе Вакханок…

1821

Липранди вспоминал, что Пушкин на Юге любил девицу Анику Сандулаки «за резвость и, как говорил, за смуглость лица, которой он придавал какое-то особенное значение ».