Жанна Голубицкая - Записки брюнетки

• Название: Записки брюнетки
• Автор: Жанна Голубицкая
• Жанр: Современная проза

Записки брюнетки — это выдержки из блокнота журналистки «Московского комсомольца», «осложненные» ее собственным брюнетистым взглядом на жизнь. Когда женщина занимается репортажами на социальную тему, мир стонет и хохочет… Но в итоге смиряется — и самые привычные вещи предстают в самом неожиданном свете. Даже самую темную и неприглядную сторону жизни полезно знать — считает автор этих строк. Предупрежден — значит, вооружен. Рассказывать вам правдивые истории, а выводы оставлять на ваше усмотрение — для этого и существуем мы, журналистки. Ну, а брюнетки — еще и для того, чтобы нравиться мужчинам.:)

---

— Сергей обожал маму и жену, — говорит Ольга-старшая, — не удивительно, что он не смог пережить единовременную потерю обеих любимых женщин.

— Что же произошло с Сергеем? Там какая-то темная история с его смертью…

Ольга: — Просто надо понимать, каким был Сергей. В сущности, он был очень одинокий и не очень здоровый человек. До появления в его жизни Оли он был привязан только к одному человеку — к своей матери. С сестрой, как я уже говорила, он вообще не общался. Конечно, до 44 лет у него наверняка были какие-то женщины, но, судя по тому, что он не женился, все это было не серьезно. А Олю он по-настоящему полюбил, как и она его. Потом на свет появилась Надюшка — долгожданный, желанный ребенок. Сергей будто оттаял, согрелся. Но здоровье его все равно подводило. 9 лет назад он попал в автокатастрофу, после которой 4 месяца находился между жизнью и смертью, перенес два инсульта. Естественно, когда другая автоавария унесла жизнь двух его самых близких и любимых людей, Сергей испытал глубочайший стресс и шок, который сказался на его состоянии. После трагедии его признали потерпевшим по делу о ДТП, он стал искать справедливости, но протянул меньше, чем полгода, 6 августа он умер от кровоизлияния в мозг. Ему было всего 48, а Оле в мае должно было исполниться 37 — они ушли молодыми.

— Правда ли, что Сергею Сидельникову кто-то угрожал, как уверяет адвокат Трунов? Как вы узнали о его смерти?

Сергей — Сразу после случившегося мы все скооперировались, обратились в адвокатскую контору «Айвар». Адвокаты подавали в Тверской суд жалобы на то, что судья затягивает следствие, от лица Сергея, но за этим стояло наше совместное семейное решение, и услуги адвокатов мы оплачивали вскладчину. Но потом все изменилось: Сергей с Надюшкой переехал жить в семью к своей сестре Наталье, мы стали реже общаться и только по телефону. А однажды нам позвонили адвокаты и сообщили, что на слушании по существу дела судья заявил, что якобы Сергей позвонил в суд и отозвал все свои жалобы, а также отказался от услуг адвоката. На тот момент Сергей, видимо, уже плохо себя чувствовал, потому что связаться с ним нам не удалось. Так что угрожал ли кто-нибудь Сергею перед смертью, мы не знаем.

Ольга: — Последний раз я видела Сергея в июне, за полтора месяца до смерти. Тогда Наталья собиралась в отпуск, и я приехала повидать Надюшку. А так мы мало общались. И о том, что Сергей скоропостижно умер, нам сообщили по телефону.

— Но ведь Сергей был в ссоре с сестрой. Почему он поехал к ней жить?

Сергей: — Ему тяжело было оставаться одному, тем более, с маленьким ребенком. А расставаться с Надюшкой он тоже не хотел. И тут Наталье надо отдать должное. Она предложила Сергею помириться и переехать в ее семью. Она сказала, что она и ее муж не имеют материальных проблем и готовы взять на себя заботу о Сергее и Наде.

— После смерти Сергея Наталью Сидельникову признали единственной потерпевшей по делу и опекуном маленькой Нади. То есть, вам все же пришлось пообщаться…

Ольга: — Да, после смерти Сергея Наталья и ее семья приняли решение удочерить Надю, хотя у них двое своих детей — 8 и 12 лет. Но в остальном, как потерпевшая по делу, Наталья не стала ничего предпринимать, добиваясь правды. И ее можно понять: ее муж Михаил занимает ответственный пост. Возможно, из-за него она не захотела гневить власть имущих, мы не знаем. А может быть, она и сама не верит, в то, что Ольга не виновата. Наталья и нас пыталась убедить, что ДТП спровоцировал Олин неправильный маневр. Мы стараемся Наталью лишний раз не обсуждать, не трогать и ни во что не вовлекать. Мы и так ей очень благодарны, что она отдала нам ребенка.

— В смысле отдала?

Сергей: — Да, 10 сентября по согласованию с органами опеки Наталья Сидельникова передала Надю Надежде Викторовне Назаровой, ее родной бабушке, моей первой жене и матери Оли. Но юридически опекунство над Надей пока на Наталье.

Ольга: — Сейчас Олиной маме Наде 60 лет, по образованию она инженер и работала в Волгограде. Но когда родилась Надюшка, она ушла на пенсию и переехала в Москву. Мама помогала Оле с ребенком с самого рождения, так что Надя-большая и Надя-маленькая друг друга прекрасно знают и любят. Надежда Викторовна даже какое-то время жила вместе с Олей, Сергеем, Надюшкой и Верой Михайловной Сидельниковой в их загородном доме в Салтыковке, а на лето забирала Надюшку к себе Волгоград.

— А где же они живут сейчас? В квартире Веры Михайловны и Сергея на Шаболовке или в доме в Салтыковке?

Сергей: — Ну что вы! Туда у нас нет доступа, я даже не могу получить Олины последние фотографии, которые хранятся в компьютере Сергея. У Оли была своя однокомнатная квартира в ближайшем подмосковье, в районе Видного. Мы с Олиной матерью купили ее для Оли еще до замужества. Там всегда останавливалась Надежда Викторовна, когда приезжала из Волгограда. И в этой квартире, кстати, Надюшка и прописана с самого рождения. Вот там бабушка с внучкой сейчас и живут.

— Говорят, Анатолий Барков обещал помогать осиротевшей Наде материально?

— Сергей: — Мы тоже слышали, но ничего толком об этом не знаем. Нам позвонили наши знакомые и рассказали, что пресс-служба «Лукойла» заявила об этом намерении Баркова в одном из интервью. Но с нами никто не связывался и никакую помощь не предлагал. Тогда мы сами позвонили в «Лукойл». Но там ответили только, что удовлетворены результатами расследования ДТП. А материально Надюше с бабушкой мы все помогаем.

С разрешения Александриных я звоню Надежде Викторовне. Голос у бабушки полон решимости:

— Мы это дело так не оставим, так и знайте! Я потеряла любимую дочь, внучка сиротой осталась, а теперь мы должны слушать, как на Олю пытаются свалить все грехи! Что они несут, ужас! Якобы водитель Баркова на секунду потерял сознание и поэтому не знает, как его машина оказалась на разделительной полосе! Но там еще были сам Барков и телохранитель. Они что, в этот момент тоже потеряли сознание? Чушь какая-то! У них было целых полгода, а они даже не потрудились придумать что-то более правдоподобное.

— Как вы справляетесь с Надюшей? Как у нее настроение?

— Настроение хорошее, вот сейчас гуляем. Пока все нормально, но ведь мы живем тут всего-то чуть больше недели. К нам постоянно приезжают родные, друзья, все стараются хоть чем-то помочь. Часто Наташа Петрова бывает, Надюшина крестная. Я думаю, что мы справимся. Нам сейчас главное опекунство на меня оформить, ведь пока юридически я для Надюши никто. Мы уже подали заявление в Хамовнический суд — по месту жительства нынешнего опекуна Нади — Натальи Сидельниковой. А сама Надюша хорошо, она девочка веселая и ласковая. Все время ластится ко мне: «Баба, баба!»

— А про маму с папой она не спрашивает — где они, почему их нет?

— Надюше всего 2 года и 1 месяц, она еще слишком мала, чтобы что-то понять. Она, конечно, вспоминает про папу с мамой, но пока легко отвлекается. Конечно, потом придется ей все объяснить…

Мercedes S666 — дорога в ад?

На балконе у Александриных детское автомобильное креслице — из того самого «ситроена». В нем могла бы быть маленькая Надюша. Но, на ее счастье, она пока не ездит на работу по утренним московским пробкам.

Перехожу к самом больному — к разговору о роковом ДТП.

— Как давно Ольга водила машину? Следствие ссылалось на две аварии, в которых она была виновата.

Сергей: — Права у нее были давно, но водить она стала два года назад. Свекровь добавила ей денег на покупку машины, «ситроен» был ее подарком на рождение внучки. Она хотела, чтобы Оля могла возить Наденьку в поликлинику и по прочим нуждам, а также саму Веру Михайловну, ведь они в одном месте и жили, и работали. Что касается аварий, они действительно были — две кузовные «притирки» по касательной. И оба раза Оля была виновата, потому что у нее была помеха справа. Она вообще всегда жалась правее, избегала левого ряда и быстрой езды.

Ольга: — Да, Оля была очень осторожным водителем, никогда не гоняла. Вот и я, и Настя, если честно, любим полихачить. А у Оли этого не было.

Сергей: — А буквально накануне той аварии мы с Олей вместе возвращались из Салтыковки, она была за рулем. Дорога была почти пустая, и я сам предложил Оле ускориться, перестроившись в левый ряд. Но она наотрез отказалась: «Я левый не люблю, там слишком много дураков».

Я, конечно, не эксперт, но как автолюбительница со стажем могу заверить: притирки правым боком — это типичный дамский вид ДТП. Мы всегда боимся связываться с теми, кто несется в крайнем левом и истерически требует, чтобы ему незамедлительно расчистили путь, отчаянно сигналя и «фаря». В этих случаях мы, слабые женщины, начинаем от греха подальше уходить вправо, чтобы, чего доброго, не угодить под колеса разъяренного скоростного монстра. И если в момент этого панического бегства помеха справа оказывается у нас в слепой зоне, мы вполне можем задеть ее по касательной. И у меня самой, и у моих подруг такое случалось не раз. Но каким образом женская манера Александриной «жаться вправо» указывает на то, что она могла на высокой скорости ехать по разделительной полосе Ленинского проспекта при сравнительно свободных остальных полосах движения?