Ирина Дягилева - Пуля для похитителя

• Название: Пуля для похитителя
• Автор: Ирина Дягилева
• Издательство: ACT
• Жанр: Детектив
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-17-048164-4

Богатые родители — слишком лакомый кусок для похитителей. За жизнь своего отпрыска они отдадут состояние. Чтобы вызволить его из рук циничных бандитов, они пойдут на все...

Трагедия пришла в дом известного банкира Арсеньева, когда с прогулки вместе с новой гувернанткой не вернулся сын Павлик. Два миллиона евро — вот цена вопроса. Шантаж, угрозы, требования — и неизвестно, что с ребенком...

Идет расследование, подозревается ближайшее окружение. Арсеньев в отчаянии связывается с бандитами и передает им деньги. Но, получив вожделенный выкуп, оставят ли похитители ребенка в живых?..

---

На горизонте показался вражеский звездолет–разведчик. Он сделал круг над его крепостью, Павлик схватил автомат и дал по врагу несколько коротких очередей. Автомат заиграл красными искрами. Звездолет накренился и задымился. Павлик продолжал в него стрелять до тех пор, пока он не взорвался в метре над полом.

— Бах, бах, бах! — кричал азартно мальчик.

Один пришелец все–таки успел катапультироваться прежде, чем взорвался корабль. Павлик схватил бластер и направил лазерный луч на инопланетянина.

В этот момент в комнату вошла Консуэла Аркадьевна с какой–то толстой теткой.

— Павел, дорогой мой, отдай мне эту ужасно шумную штуку.

Голос у Консуэлы Аркадьевны был спокойный и ровный, но вместе с тем требовательный. Он исключал всякую попытку сопротивления со стороны Павлика. Глубоко вздохнув, мальчик отдал бластер гувернантке и поднял глаза на незнакомую женщину, которая была ненамного старше Консуэлы Аркадьевны, но намного ее полнее. Она походила на его школьную учительницу английского языка. Такая же серьезно–сосредоточенная, словно пытается понять тебя, а на самом деле ничего не смыслит в твоей жизни.

Вот и Консуэла Аркадьевна ничего не замечает вокруг. Она проводила с ним все свободное время, но так и не смогла понять, какой жизнью он живет. Гувернантка не понимает, какая опасность угрожает землянам. Пришельцы могут принимать любые обличья, они могут даже стулом прикинуться или тумбочкой, а сами за землянами внимательно наблюдают, собирают о них информацию.

— Павлик, меня некоторое время не будет, я ненадолго уеду. Познакомься, пожалуйста, с Пульхерией Афанасьевной. Она заменит меня. Твоих родителей я уже предупредила, Александр Николаевич и Алла Владимировна согласны.

Присев на корточки перед малышом, она погладила его по голове, с нежностью глядя на него огромными голубыми глазами. Павлик любил, когда Консуэла Аркадьевна гладила его по голове — у нее были теплые, ласковые руки. И вообще ему в ней нравилось все. Она была очень красива — правда, не так красива, как его мама, но фигура у нее ничуть не хуже: такая же высокая, стройная. И от Консуэлы Аркадьевны всегда очень приятно пахло. Теперь ему придется проводить все свое время с какой–то толстой теткой. Если мама и Консуэла Аркадьевна не сумели понять, чем живут маленькие мальчики, то как сможет его понять эта толстуха? Всё, теперь жизнь превратится в настоящий ад: она начнет пичкать Павлика едой с утра до вечера, на прогулке все время будет сидеть на лавочке и его заставит сидеть рядом с нею.

Павлик почти с ненавистью посмотрел на новую гувернантку, а Консуэла Аркадьевна продолжала:

— Павлуша, ты должен с полуслова слушаться Пульхерию Афанасьевну так же, как и меня.

Мальчик горестно вздохнул. Павлик очень любил свою гувернантку, и ему хотелось доставить ей удовольствие, но, скажите на милость, почему он должен любить эту незнакомую тетку? Он и Консуэлу Аркадьевну не сразу полюбил, ему хотелось больше времени проводить с мамой, а не с чужой тетей. Со временем Павлик привык к гувернантке и подружился с нею, а до этого вовсе не слушался ее с первого слова. Но она об этом уже забыла.

Консуэла Аркадьевна вздохнула и сказала, обращаясь к новой гувернантке:

— Действуй, Пульхерия. Не бойся, он тебя не укусит. Ну я пошла. В случае чего, звони мне. Номер моего мобильного ты знаешь.

Когда она вышла из комнаты, Пульхерия молча подошла к крепости, которую построил Павлик, и стала ее рассматривать:

— Ты сам это построил?

Мальчик молча кивнул.

— Тебе никто не помогал? — удивленно спросила она.

Все также ничего не говоря, Павлик покачал головой, резко повернулся и направился к своему письменному столу. Усевшись на стул, он открыл какую–то книжку и уткнулся в нее, наморщив лоб и шевеля губами.

— Ты знаешь, я тебя очень хорошо понимаю: приходит какая–то незнакомая тетя, и тебе говорят, чтобы ты ее уважал и безропотно слушался. Мне бы это тоже не понравилось. Я бы на твоем месте чувствовала себя не очень уютно. Я могу уйти, но на смену мне придет другая тетя, которая тебе тоже, вероятно, не понравится. Такова жизнь — нам не всегда доводится общаться с теми, кого мы любим. Зачастую происходит совсем наоборот. Но одно я могу обещать совершенно точно: я постараюсь не очень докучать тебе. Хочешь — общайся со мной, не хочешь — не общайся. Для меня главное — чтобы ты был здоров. Давай сделаем вид, что мы друг другу понравились и каждый будет заниматься своим делом. Согласен?

Павлик снова молча кивнул, вышел из–за стола и стал из оставшихся блоков собирать домик, который должен был быть складом для продуктов питания. Но блоков даже на крышу не хватило.

Пульхерия взяла с полки книгу, присела на диван и углубилась в чтение. Она время от времени бросала любопытный взгляд на мальчика, но ничего ему не говорила.

Наступил вечер. Пришла горничная и сообщила, что ужин готов.

— Павлик, пойдем помоем руки, и ты мне покажешь, где здесь у вас столовая, — предложила ему Пульхерия.

— У меня руки чистые, — сердито ответил мальчик.

— Ты же только что строил дом, — усмехнулась Пульхерия, — а это работа пыльная, тяжелая. Пойдем, мне тоже надо руки помыть.

Павлик направился в туалет, а гувернантка потопала за ним. Чтобы не давать ей повода упрекнуть его в том, что он не любит чистоту, мальчик сам тщательно вымыл руки.

Родителей в столовой не было. Папа как всегда на работе. А мама вечно занята. Вот и сейчас она помогает устраивать какую–то выставку какому–то художнику. Она вечно помогает всем этим художникам, композиторам, певцам. А еще — вечеринки, рауты, приемы: все то, что сейчас называют глупым словом «тусовка».

Когда–то мама была моделью. Она была самой красивой девушкой–моделью. Ее фотографии часто появлялись на обложках глянцевых журналов. Павлик собрал целую коллекцию вырезок о маме. У него даже есть несколько иностранных журналов с ее фотографиями. «Восхитительная Алла Арсеньева», — прочитал он в одной статье.

И правда, его мама — красавица. Она красивее всех женщин, даже Консуэлы Аркадьевны. А эта новая гувернантка — совершенное чучело.

А люди, с которыми мама проводила все время и которые часто приходили к ним в дом на ужин!.. Им только одно надо — пожрать на халяву. Как же Павлик ненавидел их всех! Когда он заходил в столовую, чтобы поцеловать маму перед сном, они громко смеялись, разговаривали о чем–то непонятном, курили вонючие сигареты или сигары, от которых у него начинался кашель и слезились глаза…

Его размышления прервала горничная, которая поставила перед ним тарелку с картошкой и котлетой. Есть ему совершенно не хотелось, и он вяло ковырял вилкой в тарелке. Гувернантка положила себе одну котлету, большую кучу овощей и стала хрустеть, словно кролик. Листья салата, огурцы и помидоры молниеносно исчезали у нее во рту. Павлик поморщился. Как она может все это есть?

— Настоящий космический рейнджер должен быть сильным и выносливым. А для этого он должен хорошо есть, — услышал Павлик насмешливый голос гувернантки. — Откуда ты возьмешь силы для борьбы с захватчиками?

Как она узнала, что он космический рейнджер? Павел чуть котлетой не подавился от удивления.

— С чего вы взяли, Что я плохо ем?

Мальчик впервые за весь вечер внимательно взглянул на гувернантку. Она лукаво улыбалась.

— Настоящие рейнджеры едят много сырых овощей. В них есть витамины, и от них не поправляются. — Пульхерия положила себе на тарелку еще несколько ложек салата.

— По вам этого не скажешь.

— Что правда, то правда. Согласна с тобой на все сто процентов. Я так устроена. Но в отличие от тебя я — не рейнджер.

— А вы ничего не ешьте. Нельзя же быть такой толстой!

— Почему нельзя? Можно! Меня моя фигура устраивает. Другой у меня нет и не будет. Это твое счастье, что ты такой худой. Только твоей заслуги в этом нет, у тебя наследственность хорошая. А я запрограммирована быть толстой.

— А если вы мало будете есть, то разве не похудеете?

— Конечно, похудею. Но чтобы достичь видимых результатов, я должна есть очень, очень мало, а значит, ходить вечно голодной. Это очень тяжелое испытание, ты уж мне поверь.

— Вы пробовали? — сочувственно спросил мальчик.

— И мало ела, и ничего не ела, — кивнула, вздохнув, Пульхерия. — Результат налицо, вернее, на фигуре. Ты салатика себе подложи. Он очень полезный. Там знаешь сколько микроэлементов?

— Сколько?

— Фигова туча. Ты уж мне поверь!

Пульхерия, воспользовавшись моментом, зачерпнула ложкой изрядную порцию салата и положила на тарелку мальчика. Консуэла предупреждала ее, что Павлик в еде очень привередлив и ничего, кроме картошки и котлет, не признает.

Малыш подцепил на вилку кудрявый салатный лист, откусил кусочек, прожевал и, морщась, проглотил. Прислушавшись к своим ощущениям, он откусил еще, а потом затолкал себе в рот оставшийся лист и с удовольствием им захрустел.