Барбара Картленд - Сердцу не прикажешь

• Название: Сердцу не прикажешь
• Автор: Барбара Картленд
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-7841-0776-3

Жизнь Малколма Уорингтона безнадежно загублена женой-алкоголичкой, разрушившей его дипломатическую карьеру. Затем он безвозвратно теряет очаровательную Элизабет, озарившую его беспросветное существование после смерти жены. И тогда, в порыве внезапной жалости, Малколм заключает фиктивный брак с ожесточенной и несчастной красавицей Марсией, спасая ее из рук негодяя-отца...

---

Он торопливо пересек гостиную и, подойдя к софе, где лежала Флоренс, нежно обнял ее и поцеловал.

Ее губы были сухими и горячими, а лицо горело как в лихорадке. Он заметил, что впервые она так сильно злоупотребила духами.

— Что с тобой, моя радость? — заботливо спросил он, вглядываясь в нее.

Свет ламп в гостиной был притушен, и он не мог достаточно хорошо разглядеть лицо жены.

— Я просто устала, — ответила Флоренс. — Мне кажется, я простудилась.

Голос ее был глухим и хриплым, и она совсем не была похожа на прежнюю Флоренс. Малколма это обеспокоило.

— Надо немедленно послать за врачом, — разволновался он. — Мы не можем позволить тебе разболеться, дорогая.

— Это пустяк, — ответила Флоренс. — Нанна знает, как мне помочь.

Но это не успокоило Малколма. Он отправился на поиски Нанны и тут же нашел ее на лестнице, недалеко от дверей в гостиную.

— По-моему, надо вызвать врача, — сказал он.

— Не стоит, сэр, — ответила Нанна. — В этом нет надобности. Уверяю вас, если бы это было нужно, я бы сказала вам. У нее еще с детства бывали такие недомогания простудного характера, когда она уставала.

— Хорошо, если вы так уверены, — ответил Малколм, немного успокоенный ее тоном.

— Абсолютно, сэр, — подтвердила Нанна. — Нет необходимости приглашать доктора, уверяю вас.

Они молча поужинали, но позднее, в постели, Флоренс неожиданно расплакалась.

Она плакала, не переставая, на его плече, и никакие уговоры Малколма успокоиться и рассказать, что с ней, не заставили ее говорить. Это серьезно обеспокоило его, но он слишком устал и, несмотря на искреннюю тревогу, заснул так глубоко, что проспал до утра.

На следующий день Флоренс, казалось, стало лучше, а еще через день она снова была прежней, веселой и жизнерадостной. Малколму оставалось лишь в очередной раз признать правоту разумных суждений Нанны.

Два месяца спустя он получил приглашение от своего дяди из Йоркшира навестить его и поохотиться в его поместье. Дядя писал: «Я сожалею, что не могу пригласить тебя вместе с женой, ибо это будет холостяцкое сборище. Однако я надеюсь познакомиться с нею в следующем месяце, когда вернусь в Лондон».

— Ты не возражаешь, дорогая, если я приму приглашение? — спросил Малколм у жены. — Для меня немаловажно поддерживать родственные отношения со стариком. Он всегда был добр ко мне. И к тому же он единственный брат моего отца и глава нашего рода.

К его великому удивлению, Флоренс, обычно благоразумная в таких случаях, внезапно разрыдалась.

— Я не выдержу этого! — воскликнула она. — Я не вынесу, если снова останусь одна!

— Но, дорогая, это всего лишь два дня, — убеждал ее Малколм. — Ты должна понять, что это важно.

— Разве это может быть важнее меня? — разгневанно воскликнула Флоренс. — Если ты оставляешь меня одну, значит, не любишь. Ведь ты знаешь, как я без тебя тоскую.

В это время в комнату вошла Нанна, и Флоренс обратилась к ней за поддержкой.

— Он снова уезжает, Нанна, — пожаловалась она. — Скажи ему, что он не должен, он не может оставить меня здесь одну!

— Но ты останешься с Нанной, — продолжал увещевать ее Малколм. — Можешь пригласить в гости кого-нибудь из подруг. Мне не хочется казаться эгоистом, но твое поведение, Флоренс, неразумно.

— Он не должен уезжать, Нанна, ведь верно? — Флоренс упорно искала помощи у Нанны.

— На вашем месте, сэр, я не уезжала бы, если это возможно, — наконец медленно произнесла та.

Вмешательство горничной и ее защита Флоренс, которая вела себя как капризный ребенок, не на шутку рассердили Малколма.

— Мне очень жаль, — холодно сказал он, подчеркнуто обращаясь только к одной Флоренс, — но боюсь, мне следует относиться с достаточным уважением к просьбам моего дяди. Пригласи любого, кого хочешь, погостить у тебя, а я постараюсь вернуться как можно скорее.

Он покинул комнату и не видел Флоренс, когда уходил в министерство.

Занятость на работе несколько погасила его раздражение и гнев. А когда он, возвращаясь вечером домой, шел через Сент-Джеймс-парк, то уже корил и осуждал себя за ненужную резкость и, возможно, даже эгоизм.

В конце концов, в нынешние времена подобная реакция жены на то, что муж оставляет ее одну, — великая редкость. Большинство жен только рады время от времени побыть без мужей.

«Нет, так нельзя, — думал он. — Надо бы в последний момент заболеть гриппом или чем-нибудь еще. Не могу же я обидеть старика простым отказом».

Но доброе настроение испортилось, как только он вошел в дом. Поднимаясь в гостиную, он встретился с Нанной. На его «добрый вечер» она не ответила и в мрачном молчании прошла мимо.

«Черт бы побрал эту женщину, — подумал он. — Слишком много она позволяет себе. Если и дальше так пойдет, придется расстаться с ней. Я не позволю прислуге дерзить мне».

Флоренс дулась и была не в настроении, что больше всего сердило Малколма.

Они, конечно, помирились. Ссоры молодоженов недолговечны, однако упорное противостояние Флоренс и Нанны лишь укрепило в нем решимость съездить к дядюшке в Йоркшир.

Малколм опасался, что, если он уступит в данном случае, ему всю жизнь быть под каблуком не только у Флоренс, которую он обожал, но и у мрачной, вечно стоящей за ней как тень Нанны.

Впрочем, несмотря на принятое решение держаться твердо, он чуть было не сдался в последний момент, когда целовал на прощание Флоренс.

Однако, увидев кислое осуждающее выражение лица Нанны, которая не только проводила его до порога, но и долго глядела ему вслед, он был рад, что настоял на своем.

На второй день охоты погода настолько испортилась, что к полудню пришлось оставить все попытки что-нибудь подстрелить. И Малколм решил уехать раньше, не дожидаясь вечернего поезда на Лондон.

Он приехал на Джон-стрит вскоре после ужина, а не так, как его ждали, в час или два ночи.

«Это будет приятным сюрпризом для Флоренс», — думал он, надеясь, что его неожиданный приезд побудит ее сменить гнев на милость.

Открыв дверь своим ключом, он вошел в холл и, поставив часть багажа на пол, нажал звонок и вызвал горничную, чтобы та помогла ему перенести из такси оставшиеся вещи.

Появилась горничная, тихая и несколько напуганная девушка; находясь под строгим началом Нанны, она редко появлялась на глаза господам, разве что когда прислуживала за столом.

— Миссис Уортингтон дома? — справился Малколм.

— Она наверху, сэр, — ответила девушка и, как ему показалось, бросила на него испуганный взгляд.

Малколм в раздражении прогнал неприятные предчувствия.

«Я совсем схожу с ума, — подумал он. — Все что-то мерещится. Мне следовало стать писателем, а не дипломатом».

Он медленно поднялся на лестнице, заглянув по дороге в темную гостиную, и поднялся этажом выше.

Когда он достиг площадки, дверь спальни Флоренс открылась, и вышла Нанна.

Увидев его, она вздрогнула и застыла, будто увидела привидение.

— Вам не следует входить к ней, сэр, мисс Флоренс нездорова.

От Малколма не ускользнуло, в каком сильном она волнении. Нанна впервые так оговорилась и назвала свою хозяйку «мисс Флоренс». К тому же трудно было не заметить, как сильно дрожат у нее руки.

— Разумеется, Нанна, я должен ее видеть, — коротко сказал он. — Что с ней?

— Сэр, не надо входить к ней, — решительно заявила Нанна, положив руку на ручку двери. — Я скажу ей, что вы здесь, если вы подождете меня внизу.

— Никогда не слышал большего вздора! — воскликнул Малколм. — Не собираетесь ли вы помешать мне войти в спальню моей жены? Не забывайтесь, Нанна!

На одно безумное мгновение у него мелькнула догадка, что в спальне Флоренс любовник и Нанна пытается помочь скрыть это.

Он одолел два широких шага к двери спальни, но Нанна преградила ему дорогу.

— Дайте мне пройти, — резко сказал Малколм, — и оставьте свои тупости.

Она еще пыталась сопротивляться, но затем сдалась.

— Постарайтесь быть разумным, — попросила она. — Вы пожалеете, если войдете.

Малколм какую-то секунду смотрел на нее, как на безумную, а затем, оттеснив ее, повернул ручку двери.

Комната была в полумраке. Флоренс лежала на постели. Лампа на ночном столике была накрыта темным платком.

Малколм, застыв, молча смотрел на нее, а потом окликнул:

— Флоренс.

Она не ответила, тогда он снял платок с лампы, чтобы увидеть лицо Флоренс. Оно было опухшим, глаза закрыты.

— Флоренс, — снова позвал он и коснулся ее руки, лежащей поверх одеяла. Она горела.

— В чем дело? — вдруг спросила Флоренс и, открыв глаза, медленно оглядела мужа.

— Что с тобой, дорогая?

Она смотрела на него, плохо соображая, затем сказала:

— Но ты же не должен быть здесь. Ты вернулся слишком рано, почему?

Она снова закрыла глаза и отвернулась, пряча лицо в подушку от света лампы, а затем пробормотала: