Павел Ушаков - На Новую Землю!

• Название: На Новую Землю!
• Автор: Павел Ушаков
• Издательство: Государственный гидрологический институт
• Жанр: Природа и животные
• Год: 1929

---

В ледяной ловушке.

31 августа. У самого берега высокие нагромождения из ледяных торосов высотою до 5 человеческих ростов. Какая адская сила должна была поставить их на ребра и вытолкать на берег. Откуда их принесло и сколько миль они покрыли перед тем, чтобы найти свой конечный приют на этом берегу? Это лед карского происхождения и многолетний.

Наша палатка совсем одиноко приютилась пососедству с ледяными глыбами и кажется какой-то крохотной, жалкой, а наш карбас „Ошкуй“ и часть вещей где-то там, — у переузья, среди таких же ледяных глыб.

По другую сторону палатки — высокие обрывистые горы, лишенные всякой зелени, совершенно черные.

Полная тишина, никаких признаков жизни. Даже солнце боится заглянуть в это неприветливое, неуютное местечко.

В проливе тяжелый лед попрежнему движется сплошными массами. Когда же всему этому будет конец?

Делаем последнюю пешеходную ледяную разведку, — она должна окончательно выяснить — есть ли в этом году какая-нибудь возможность и смысл продвигаться далее на восток или лучше отказаться от этой задачи и возвратиться в Поморскую губу.

С горных вершин мыса Снежного открывается роскошный вид на восточное расширение Маточкина Шара. Узкая, извилистая белая лента пролива сразу переходит в более широкую. Берега теряются в тумане и льды Маточкина Шара непосредственно соединяются с такими же льдами Карского моря. Прямо перед нами Карское море — ледяной мешок. Льды Карского моря то прижимаются сплошной массой к берегам Новой Земли, то опять отходят от них, как бы расступаясь и расчищая прямую дорогу к нашим великим северным рекам — к Оби и Енисею.

Год на год не приходится. Иногда суда беспрепятственно проходят в Обь, по дороге не встретив ни одной льдины, но зато в другие года или совсем не удается проникнуть в Карское море или, с трудом проникнув в него, одинокие суда быстро застревают в страшных ледяных тисках, которые превращают судно в безвольную щепку. Тогда все зависит от капризной судьбы. Льды носятся вместе с судном, разбивают его о прибрежные скалы, выжимают на свою поверхность и, наигравшись вдоволь, в один прекрасный момент, как скорлупку раздавливают в своих объятиях. Невольно вспоминаешь „Св. Анну“ и ее несчастный дрейф в карских льдах в течение всей зимы 1912 г. Оторвав штормом от места зимовки, „Св. Анну“ понесло на север и, наконец, ее вынесло к северу от Новой Земли. С дрейфующей „Св. Анны“ на юг к земле Франца Иосифа, пешком, по пловучим льдам, отправляется старший штурман Альбанов с небольшой партией. По дороге, не вынеся исключительно тяжких испытаний, умирают все, кроме самого Альбанова и одного матроса. Сама „Св. Анна“, во главе с Брусиловым, продолжает дрейфовать во льдах. Где она нашла свой конец — об этом знают лишь льды, ее сопровождавшие. Экспедиция геолога Русанова также где-то затерялась во льдах вместе с судном. История помнит много подобных случаев, но сколько таких, которые уже теперь забыты, и таких, которые вообще остались неизвестными для истории…

В расширении пролива тяжелый сплошной лед карского типа. И где-то здесь, среди высоких гор, в небольшой долине у самого выхода в Карское море одиноко приютилась радиостанция. Старая смена нетерпеливо доживает тринадцатый месяц. Я может быть „Таймыр“ уже отказался от похода на карскую сторону, И старые зимовщики выбираются на собаках? Нет, в этом году нам, повидимому, не удастся пробраться на восточный берег и нечего терять время, скорее обратно, на чистую воду! Там, по крайней мере, мы сможем снова приступить к своим работам.

Первым делом нужно соединить нашу палатку с карбасом и остальными вещами. На это уходит целый день, так как подогнать карбас к палатке мешают льды и мы принуждены тащить все наши вещи через горы на своих плечах. Итак, наш обратный поход начался с сухопутного отступления. Он оказался более тяжелым, чем мы могли предполагать. На спине тюк, в обеих руках по ящику. Ноги скользят по неровной поверхности почвы и поминутно оступаешься. Под конец начинаешь идти совершенно бессознательно, ни о чем не думая, но тащить надо и ничего бросить нельзя — в наших условиях лишних вещей нет.

1 сентября. Проснулись в 7 час. утра. Верхушки гор ослепительно блестят на восходящем солнце, а у подножия — повсюду большие белые пятна от выпавшего за ночь снега. Снег мягкий, можно играть в снежки. Палатка от ночной вьюги с западной стороны покрылась тонким слоем льда. В долинах низкий легкий туман. Совершенно тихо, полный штиль. В проливе по-прежнему тяжелый лед, быстро идущий на запад. У берегов шуга и свежий лед, толщиной в 1—2 см. Все горные ручейки замерзли; умываться пришлось соленой водой, а чай кипятить из снега.

Работать в проливе при таком состоянии льда немыслимо. При первой же возможности двинемся на запад.

Лагерь Новоземельской экспедиции Госуд. Гидрологического Института (фот. автора).

Сегодня Ю. Кречман и А. Казанский ходили на экскурсию для сбора ботанического материала, остальные на повторную ледяную разведку, которая показала, что вся восточная часть пролива попрежнему забита тяжелым льдом. Пользуясь свободным временем, проявляли пластинки. Неимоверно длительная сушка негативов из-за влажности воздуха наделала много хлопот и бед, и в конечном итоге пришлось прибегнуть к сушке над примусом. Вечером разобрали и уложили часть вещей. Был доеден последний хлеб. Легли спать в надежде на завтрашний день.

В воздухе слышен беспрерывный легкий шум от движущегося льда.

„Седов“.

Сильный хриплый гудок, сначала принятый нами за новые ледяные подвижки. Моментально вылезли из спальных мешков и выскочили из палатки. В проливе, при неверном свете полярной ночи, величественно разламывая лед, медленно шел ледокол „Седов“. Какие у него намерения? Когда „Седов“ подошел ближе, пользуясь тихой погодой, вступили в разговор. Первые спросили с „Седова“.

— Это ли партия Ушакова?

— Да.

— Давно ли здесь стоите?

— Стоим с 22-го у м. Узкого. Ходили на ледяную разведку до м. Снежного.

— Как там лед?

— Третьего дня у м. Снежного — 9 баллов; в расширении пролива сплошной лед.

— Геринг[25] телеграфировал, что у радиостанции было прежде 2 балла, а вчера вновь 7 баллов. Со станции ходили до м. Поперечного и там также тяжелый лед. Мы не одни, за нами 5 судов. Излазили все проливы. Югорский Шар, Вайгач попрежнему забиты льдом. Ходили до м. Желания, но у Панкратьевых островов встретили лед. Здесь второй раз.

— Где „Таймыр“?

— На прежнем месте.

— Долго ли будет стоять?

— Будет ждать неопределенное время; топлива осталось мало. Что намерены делать дальше?

— Работали у м. Узкого; пробовали пройти на станцию — не позволили льды. Теперь постараемся выйти на чистую воду. Скажите, какое состояние льдов на западе?

— В проливе лед до Поморской губы. На карбасе пройти можно, но с трудом.

— Дайте знать „Таймыру“, что при первой возможности возвращаемся назад.

— Есть.

— Желаем счастливого плавания.

— Есть, благодарим. Счастливо работать.

— Благодарим.

Затем долго оставались на берегу и смотрели, как „Седов“ медленно пробивался сквозь лед. Лед шел из Карского моря равномерной массой и для него не существовало никаких препятствий, лед шел, не задерживаясь ни на секунду. При столкновении — льды ломались, становились на ребра, вылезали на берег, но общее движение не замедлялось.

Легли вновь спать, но после неожиданной встречи с „Седовым“ сразу никто не мог заснуть. Вспоминали всякие вещи, не относящиеся к делу, и подолгу смеялись над всяким пустяком.

2 сентября. На утро один из нас, случайно выглянув из палатки, опять заметил „Седова“, который на этот раз пробивался сквозь лед обратно в Баренцово море. Все выбежали на берег, так как надеялись у „Седова“ узнать последние новости. Попробовали вступить в связь, но поднявший ветер помешал. „Седов“ хотел что-то сообщить нам и с капитанского мостика в рупор упорно повторял какую-то фразу. Под конец мы ее с трудом разобрали, вернее, догадались: „радио о вашем положении и о намерении возвратиться обратно в Поморскую губу передано на „Таймыр“. Затем из седовского рупора вырывались и неслись какие-то другие слова, но они так и остались висеть в воздухе, никем не услышанные. Слышал ли „Седов“ наши вопросы? Мы спрашивали — дошли ли до радиостанции, каково там состояние льдов, намерен ли „Седов“ проводить торговые суда Маточкиным Шаром, будет ли нас ждать „Таймыр“ и т. д. Ответов на эти вопросы мы не получили. Что значит такое быстрое возвращение „Седова“? Может быть, уже решено, ввиду позднего времени, отказаться в этом году от проводки судов в устье Оби? Может быть, у Карского моря такое нагромождение ледяных торосов, что „Таймыр“ так и не сможет пройти на радиостанцию, а старая смена, не дождавшись прихода „Таймыра“, пересела на „Седова“ и теперь возвращается обратно в Архангельск. „Таймыр“ возможно еще некоторое время будет ждать расхождения льдов, но не дождавшись его, наконец, также уйдет обратно в Архангельск. Предположим, мы доберемся до радиостанции, но как будем выбираться обратно?