Василий Горъ - Нелюдь

• Название: Нелюдь
• Автор: Василий Горъ
• Жанр: Фэнтези

---

… Упал Дрыга. За ним — Лорри. Отбитый в сторону меч Франа перерезал глотку Излару. Перепуганный Ветерок метнулся в сторону и втоптал в землю Гармата.

Потом с жутким звоном лопнул барбют Теобальда и… наступила мертвая тишина…

Слуга Двуликого проводил взглядом падающее тело брата, посмотрел на меня, медленно поднял Посох Тьмы над головой и…

…и я проснулась. В холодном поту. Прижимая к груди скрученную в жгут простыню.

Темно-вишневые оборки балдахина, освещенные светом догорающей свечи, выглядели так привычно и мирно, что я облегченно перевела дух:

— Это — сон! ОН мне приснился!!!

Мятая и влажная простыня полетела на пол, дрожащие пальцы начали, было, успокаиваться, и в этот момент я сообразила, что слышу звуки боя!

Я свесила ноги с кровати… и сразу же нырнула под одеяло: в прихожей что-то заскрипело.

«Там кресло и стол…» — успокоила себя я, и тут же вздрогнула — со двора донесся истошный женский крик:

— Урма-а-ан!!!

Я похолодела: в голосе Воронихи звучало отчаяние!

В прихожей раздался оглушительный грохот, а потом скрип половиц…

… Рука, потянувшаяся к изголовью, шлепнула по пустому месту: кинжал остался на поясе, брошенном на пол вместе с мокрым платьем. Я приподнялась на локте… и почувствовала, что с меня сорвали одеяло.

Я открыла глаза, набрала в грудь воздуха и… онемела: надо мной склонился Кром Меченый! В рваном плаще, с ног до головы перемазанный кровью и с Посохом Тьмы в руке.

— Мама… — выдохнула я и потеряла сознание…

… Удар по спине. За ним — еще два. В груди полыхнуло пламя, потом меня сложило пополам, а изо рта толчками полилась вода. Я дернулась, попробовала вдохнуть, закашлялась, открыла глаза и уткнулась взглядом в мокрую землю, заляпанную остатками непереваренной пищи.

— Мама!!!

Вскрик получился тихим-тихим. И вызвал очередной приступ тошноты.

Когда из меня прекратила выливаться вода, я почувствовала, что мне в бок упирается что-то твердое, и попыталась отодвинуться. Как бы не так: препятствие шевельнулось и переместилось под живот. Потом на спину снова опустился кулак, и меня сложило в очередном приступе кашля…

… Трудно сказать, сколько времени меня выворачивало наизнанку, но в какой-то момент я вдруг поняла, что могу нормально дышать. И, услышав стук собственных зубов, почувствовала, что замерзаю.

Удары по спине тут же прекратились, мокрая и вонючая земля куда-то отодвинулась, а я в мгновение ока оказалась закутанной в мокрую, холодную и очень шершавую ткань.

— Пришлось прыгать со стены… В ров… Извините…

Смысла фразы я не поняла. Поэтому попробовала повернуть голову на голос. И кое-как справилась с непослушной шеей.

Сапоги, в которые уперся мой взгляд, были мокрыми и грязными. Голенище правого пересекал косой разрез, в котором поблескивала сталь.

«Засапожник…» — отрешенно подумала я и устало закрыла глаза — поднимать голову, чтобы посмотреть вверх, не было ни сил, ни желания.

В этот момент меня подхватили под спину и колени, и подняли на руки.

— Я вас понесу… — донеслось словно издалека. И я, зачем-то кивнув, провалилась в забытье…

… Пушистая еловая лапа, почти касающаяся моего лица, одуряюще пахла хвоей. И, почему-то, жареным мясом.

«Так не бывает…» — подумала я. — «Это сон…»

И попробовала перевернуться на другой бок. В горле тут же запершило, в поясницу дохнуло холодом, а локоть уперся во что-то твердое.

— Вы проснулись? — хрипло спросили у меня.

— Кажется, да… — выдохнула я и села.

Лучше бы я этого не делала: одеяло сползло вниз, и… я поняла, что это — никакое не одеяло, а подранный мужской плащ! А на мне — лишь мокрая и заляпанная кровью тонкая нижняя рубашка!!!

Я молниеносно подтянула к себе колени, замоталась в плащ и оцепенела: у небольшого костра, горящего в нескольких шагах от моих ног, сидел Кром Меченый. И угрюмо смотрел на меня…

Глава 6. Кром Меченый

Пятый день четвертой десятины второго лиственя.

…Из-за дрожащих рук знак животворящего круга получился похожим на снежинку. Однако повариху это нисколько не смутило: не успев его замкнуть, она вцепилась в поварешку, поскребла по дну котла и, не глядя на меня, вывалила в мою тарелку огромный кусок мяса:

— Во славу Вседержителя…

Как ни странно, от этой женщины не чувствовалось ни ненависти, ни страха, ни болезненного интереса. Значит, она искренне желала мне вернуться в лоно Бога-Отца и, кажется, готова была готова стать даже путеводной вехой на моем пути.

«Неужели верит?» — удивился я. И неожиданно для себя вспомнил строки из Изумрудной Скрижали: — «Неси свет тому, кто слаб. Ибо каждый шаг, сделанный им из Бездны Неверия, ценнее двух твоих…»

«Сказано хорошо. Жаль, что это только слова…» — подумал я. И принялся за еду…

… Мясо оказалось ничуть не менее вкусным, чем грибной суп. Поэтому к концу обеда я с удивлением ощутил, что ледяной панцирь, наросший на моей душе, дал едва заметную трещину. И позволил вымолвить целое слово:

— Благодарю…

Повариха вздрогнула, потом посмотрела мне в глаза и… улыбнулась:

— Вседержитель с тобой, Бездушный! Еще будешь?

Я отрицательно покачал головой и подумал: «Сыт…»

Потом встал, поудобнее передвинул чекан и потянулся к посоху…

— Бедный мальчик! — выдохнула повариха, вытерла руки вышитым рушником и… нежно провела теплой и мягкой ладонью по моей груди!

Трещинка тут же затянулась, а душа начала с треском покрываться еще одним слоем льда: интерес был. Ко мне — как к чему-то необычному. Просто оказался спрятанным очень глубоко…

Я поднырнул под ее руку, скользнул к двери и, не оглядываясь, вышел во двор.

Во дворе замка творилось что-то невообразимое. Перед входом в захаб, отбиваясь от рыдающих женщин, торопливо строились воины. Рядом с конюшней латники подтягивали подпруги у коней. Чуть поодаль, у черной двери донжона, несколько дюжих мужиков аккуратно укладывали на телеги связки арбалетных болтов, копья, щиты, походные горны, наковальни и тому подобную дребедень. И изредка порыкивали на мечущихся под ногами детей. Еще дальше, у невысокой пристройки, слуги грузили на телеги тяжеленные мешки, меха и бочонки и торопливо прикрывали их от дождя просмоленной тканью.

Я задумчиво провел пальцем по зарубкам на посохе, натянул на голову капюшон, шагнул под дождь, поймал за руку пробегавшего мимо мальчишку и взглядом показал на воинов.

Озвучивать вопрос не потребовалось: добыча слегка побледнела, поклонилась чуть ли не до земли и затараторила:

— Голубь-эта-а-а, прилетел! Из ста-а-алицы! От самого короля Шаграта Латидр… Латирдана! Тама-эта-а-а, мятеж, значица! И он-эта-а-а, требует помощи!!!

Я разжал пальцы, кивнул — мол, можешь идти — и мальчишка, облегченно вздохнув, сорвался с места. А я изо всех сил стиснул свой посох, вскинул глаза к нависшим над замком облакам и тихонечко прошептал:

— Слышали? Уже скоро…

… Лихой люд, вылезающий на большую дорогу во время войн, мятежей и народных волнений, обычно неплохо оценивал свои силы. Поэтому предпочитал грабить тех, кто слаб и не может дать сдачи. От отряда барона Корделла он должен был шарахнуться, как несушка от пробегающей мимо лисицы. И спрятаться как минимум на ночь. Опять же, перед самым закатом, да еще и в такую погоду, прохожих на дорогах бывало немного — они предпочитали проводить время в тавернах или на постоялых дворах. Поэтому выходить из замка вместе с воинами д'Атерна не было смысла.

«Покину замок на рассвете…» — решил я, обошел широченную лужу и остановился: воин, только что стоявший ко мне спиной, вдруг развернулся, положил десницу на рукоять меча и рявкнул:

— Стой!

Я остановился.

— Коня его милости! Живо!!!

Я непонимающе приподнял бровь и с запозданием понял, что это он не мне.

Из ворот конюшни выбежал конюх и, ведя в поводу каурого жеребца, понесся к белому входу в донжон.

Мгновением позже скрипнула дверь — и на улицу вышел барон Корделл. А за ним…

— Эллария! — потрясенно выдохнул я. И чуть не оглох от скрипа собственных зубов…

…- Куда это ты собрался? — сестричка достала из проруби белоснежную простынь и аккуратно опустила ее в таз с бельем.

— Осмотрю силки… — угрюмо буркнул я.

— Добытчик! — улыбнулась Эллария и потянулась за очередной тряпкой. — Что бы мы без тебя делали?

Я посмотрел на ее негнущиеся синие пальцы и изо всех сил сжал кулаки:

— Ты потерпи еще немного, ладно? Я уже поймал двух зайцев и лису! Еще несколько удачных дней — и у тебя появятся варежки! Теплые-теплые!!!

— Сошьешь сам? — не отрываясь от работы, ехидно поинтересовалась сестричка.

— Сам не смогу, потому что не умею… — вздохнул я. — Поэтому просто выменяю у Кривого Раздана: он пообещал, что отдаст готовые варежки за десять заячьих шкурок! Или на семь лисьих. Две я уже добыл!!!