Борис Привалов - Сказ про Игната-Хитрого Солдата

• Название: Сказ про Игната-Хитрого Солдата
• Автор: Борис Привалов
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Игнат сделал вид, что он плохо уже понимает:

- Кто... идёт?

- Дождь, князь, - пояснил офицер. - Их сиятельство спрашивают: может ли он идти два дня подряд?

- Граф? Два дня? - Игнат внимательно посмотрел на Темитова, - А что, разве граф плохо ходит?

- Князь уже устал, - сказал офицер Темитову. - Может, прекратим игру?

- Нет, отчего же, - сказал Игнат всё тем же расслабленным голосом, платите, граф, тысячу,

Дождь не может идти два дня подряд.

- Почему? - спросил офицер.

- Потому, любезный, что эти два дня ночь разделяет, - ответил Игнат. Дождь может идти подряд день, ночь и ещё день... Но ты, граф, можешь ещё у меня отыграться... Ещё по тысяче, а? Теперь мой вопрос: сапожник - не сапожник, портной - не портной, во рту держит щетинку, а в пальцах ножницы. Что такое?

- Это я знаю, - обрадовался граф. - Мой писарь всегда её всем загадывает!

- Что это? - спросил офицер.

- Рак! - радостно рассмеялся граф. - Рак! Мы в расчёте, князь!

Игнат стукнул по столу, так что блюда подскочили:

- Спорим дальше! Но не на копейки, а по-боярски, по старинке! Я ставлю свою усадьбу, а ты, граф, что?

- Пять тысяч рублей! - стукнул по столу граф.

- Вот это мне любо! - стукнул по столу и офицер.

- Не нужны мне пять тысяч, - вяло молвил Игнат. - А вот поставь вместо них, граф, бумагу нынешнюю... Про подати...

- Вот! Изволь! - вынул её из шкатулки граф. - Ставлю против всей твоей усадьбы со слугами да постройками! - И он положил бумагу на стол между жареным поросёнком и солёными грибами.

Игнат подмигнул стоящему возле дверей Якову: следи за бумагой.

- Твой вопрос, князь, жду! - почти выкрикнул Темитов.

- Три телёнка - сколько будет ног? - быстро спросил Игнат.

- Дюжина! - воскликнул Темитов. - Ты проиграл, князь!

- Однако ты проиграл, граф, - беря бумагу со стола, спокойно сказал Игнат. - Смекни-ка: будь ответ так прост, я бы не стал сей вопрос задавать...

- Объяснитесь же, князь! - попросил офицер. - Ведь граф ответил верно!

- Сколько телёнка не три, у него, как было от роду четыре ноги, так и будет, - усмехнулся Игнат, покручивая ус. - Хоть до дырки три, всё одно!

- А-а! - схватился за голову граф. - Как же я не догадался! Ведь в простоте вопроса и загадка и отгадка. Проклятая медовуха!

- Лихо, по-царски! - хохотал офицер. - Вот это игра! Я в полку расскажу - не поверят! Ай да граф, ай да князь!

- Эй, Яков! - сказал Игнат. - Спрячь бумагу! И позови сюда Данилку... Да прикажи выдать всем солдатам денег на сапоги. И чтобы полные ранцы провизии с собой взяли!

- Вы великолепны, князь! - Офицер вскочил, чуть не упал, но всё же поклонился Игнату. - Солдаты мои будут вам благодарны от всего сердца!

- Как же я... ох... проклятая медовуха... - стонал граф, стуча кулаком по жареному поросёнку. - Как я проиграл! О, чёрт...

- Мы можем сыграть ещё, - предложил Игнат. - Теперь вопрос задаёте вы. Если я отгадываю, то вы тотчас же уходите из Болотного края. Если не отгадываю, бумага податная снова возвращается к вам.

В залу вошли князь Стоеросов и Яков. Граф вскочил, глаза его горели, усы шевелились, как у кота, увидевшего мышь.

- Князь, ответьте мне: что я сейчас думаю?

Офицер замер в той же позиции, в какой стоял - со склонённой в поклоне головой.

- Извольте, граф, - спокойно ответил Игнат, - вы думаете, что перед вами князь Стоеросов и он здорово умеет загадывать и отгадывать. Но вы ошибаетесь: перед вами отставной солдат Игнат, а настоящий князь Стоеросов - вот он!

Граф опешил. Закрутил головой.

- Да, я думал, что ты... вы... князь, - растерянно забормотал Темитов. - О господи, куда я попал! Ничего не понимаю. Что за маскарад! Кто же князь?

- Я князь, - уныло сказал Стоеросов.

- Вы? Что случилось? - Граф снова затряс головой, чтобы прийти в себя. - Почему же этот человек выдавал себя за князя?

- Потому, что князь Данила Михайлович не отгадал вчера моей загадки, проиграл спор, - сказал Игнат, снимая с себя камзол князя. - И за это я полдня был Стоеросовым!

- Граф, - обратился к Темитову офицер. - Разрешите, я прикажу готовиться к походу?

- Да, - ответил Темитов. - Я опять проиграл... Слово своё сдержу. Мы уходим... Слава богу, что не все солдаты становятся князьями!

... Когда карета графа Темитова выезжала из усадьбы, то Игнат стоял у ворот в своём солдатском старом кафтане, и медаль в честь Полтавы блестела у него на груди.

- Сколько ещё служить осталось? - спрашивал Игнат проходивших мимо солдат.

- Двадцать лет!

- Осьмнадцать!

- Первый год пошёл... - слышались ответы.

- Да, ещё хлебнёте вы лиха, молодцы... - вздохнул Игнат. - Но запомните: без хлеба проживёте, без воды - тоже, а без смекалки - нет! Не унывайте, ребятушки!..

Офицер на коне, проезжая мимо Игната, отдал ему честь и скомандовал:

- Запевай!

А родные детки - наши пули метки.

А родные сестры - наши сабли остры!

выводил запевала.

И все подхватили хором;

Ать-два, ать-два,

С ними горе - не беда!

Пыль скрыла колонну солдат, лошадь с офицером и карету графа.

Игнат устало вздохнул, провёл ладонью по лицу и пошёл к дому.

Навстречу ему нёсся истошный визг Парамона: в тёмном чулане, куда его засунул Яков, поп опрокинул большой горшок с пиявками.

14. Вот и весь сказ

... И долго еще следы его видели в разных землях, царствах и государства!.,.

Из присказки

В тот же день крестьяне из болотных убежищ вернулись в свои избы.

А князь Данила Михайлович, наоборот, решил покинуть насиженное место и уехать из Болотного края в Москву белокаменную, где у Стоеросовых исстари городская усадьба стояла.

- Пятнадцать лет без податей - мне смерть голодная, - поглаживая бороду, жаловался князь Спирьке и Парамону. - Ведь солдат нам эту бумагу, что он у графа выиграл, нипочём не отдаст.

- Не отдаст... - вздохнул Парамон.

- Того хуже. Дурынде, то бишь Якову, отдал на хранение, - зашипел Спирька. - А я к этому дурню подойти боюсь. Он меня с Голянским так лбами сдвинул, до сей поры все кости ломит.

- Объехал нас хитрый солдат, - всхлипывал Голянский, шлёпая губами, всего лишил, по миру пустил!

- Сон я нынче видел, - сказал Парамон, - летят по небу петух без хвоста, утка без крыльев, гусь без перьев...

- К чёрту сны! К дьяволу приметы! В тартарары предсказания! - вдруг закричал князь и так хватил кулаком по блюду с окрошкой, что осколки разлетелись по всем хоромам, а окрошка залила ковры, пол и княжескую бороду. - Мне ворожея говорила, что беда ко мне ночью придёт. А беда среди бела дня пожаловала! Днём вчера я богатства своего лишился! Днём самолично эту треклятую бумагу подписал! И даже имени в бумаге той не проставил - кто ж теперь хозяином в Болотном краю будет?..

- Найдутся доходам твоим хозяева, найдутся, - утешил князя Голянский. - Мужики пятнадцать лет никому не будут податей платить - и вся недолга... За пятнадцать-то лет как они разживутся!

- О-о-о! - застонал князь и принялся выбирать из бороды куски окрошки.

- Это мне стонать нужно, - зашлёпал губами Голянский. - Меня отныне по приказу графа по всему Заболотью ищут. Граф убытков своих мне не простит вовек... Выходит, мне отсюда теперь - ни на шаг. Ты, князь, в Москву уедешь, а я здесь твоим управляющим останусь... Как-нибудь проживу.

- Да, вот в прежние времена, помню, - заскулил князь, - и приметы, и сны - всё лучше было, вернее... Не могу я тут жить после того, как у Игната в приказчиках побывал! Мужик, конюх, повар, псарь - все надо мной потихоньку смеются... Не могу! Спирька! Готовь обоз на Москву!

... Спирька и Парамон попытались было свою долю за мельницу получить, но отступились, испугавшись гнева мужицкого, и вместе с князем уехали из Болотного края.

Голянский остался жить в опустевшем княжеском доме. Вёл себя смирно ниже травы, тише воды: всё боялся, как бы граф Темитов о нём не прознал.

На том поле, что лежало возле мельницы, урожай удалось спасти. Зерно поделили меж всеми жителями села поровну. Оно их и спасло от голодной смерти.

- Не то чудо, что в засуху великую мы зерно молотим-мелем, приговаривал при этом дед Данилка, - а то чудо, что мельница Чёртова, омут Бесов, а мука смололась - стала мужицкой.

... Как-то раз купалась Стёпка на реке, возле брода, и приметила, что в песке монетка поблёскивает. Подняла - монета квадратная, чудная.

Тут Яков на возке ехал. Стёпка ему находку показала.

Яков сразу узнал княжескую "медаль" - знак об уплате пошлины за бороду.

- Что это, дяденька Яков? - спросила Стёпка.

- Да так, - ответил Яков, - остатки от князя-батюшки! - и забросил "медаль" в затон, откуда обычно пиявок для Стоеросова вылавливал.

Через год вернулись из Москвы в село Спирька-Чёрт и поп Парамон. Тихие, пришибленные. Жить стали скромно, со всеми в ладу быть старались.

Ну, мужики - народ, известно, сердобольный да отходчивый, зла не помнят. Сколько раз из-за этой доброты своей сами себя же и наказывали, а все равно доброе сердце всегда верх берёт.

По селу даже разговоры пошли - зря, дескать, братьев обидели.