Мэтью Грин - Воспоминания воображаемого друга

• Название: Воспоминания воображаемого друга
• Автор: Мэтью Грин
• Жанр: Современная проза
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-389-05385-4

Макс Дилэйни не одинок. У него есть друг Будо. Правда, Будо — воображаемый друг, только Макс может его видеть и с ним общаться. Мало кто об этом знает, но у большинства детей есть такие воображаемые друзья, они присматривают за своими подопечными вплоть до того момента, когда ребенок перестает их воображать. Тогда они исчезают. Но друг Макса — особенный, он задержался рядом с Максом дольше обычного, и, когда случилось несчастье, он единственный, кто приходит на помощь другу. Ведь для друга нельзя жалеть ничего, даже жизни.

---

— Что значит заикаться? — спрашиваю я.

Мне интересно, вдруг Макс тоже заикается?

— Это когда не получается сразу сказать слово. Меган как будто спотыкалась. Она знала, какое слово надо сказать, но не могла его произнести. Я часто медленно для нее говорила нужное слово, и тогда она могла повторить. Но теперь она заикается, только если испугается, или занервничает, или от неожиданности.

— Ее вылечили?

— Вроде того, — говорит Грэм. — Она каждый день занималась с миссис Райнер, а после школы еще и с мистером Давидоффом. Это заняло много времени, но теперь она очень даже неплохо говорит и может подружиться с другими детьми.

Макс тоже занимался с миссис Райнер. Вот бы узнать, можно ли его вылечить. А мистер Давидофф? Может, он тот самый психиатр, к которому хочет его отвести мама?

— И что ты собираешься делать? — спрашиваю я. — Я не хочу, чтобы ты исчезла. Как можно это остановить?

Мне жалко Грэм, но мне кажется, что нужно ее об этом спросить для себя, а то вдруг она исчезнет у меня на глазах? Нужно спросить, пока есть возможность.

Грэм открывает рот, чтобы ответить, но ничего не говорит. Она закрывает глаза, потом трясет головой и трет руками глаза. Я думаю, что это она, наверное, заикается. Но потом она начинает плакать. Я пытаюсь вспомнить, знал ли я кого-то из воображаемых друзей, кто умел плакать.

По-моему, нет.

Я смотрю, как Грэм низко опускает голову и плачет. Слезы ручейками текут у нее по щекам, капают с подбородка, и я смотрю, как они падают на стол и сразу исчезают.

Так же скоро исчезнет и Грэм.

У меня такое чувство, будто я снова в туалете для мальчиков. Томми Свинден заползает в кабинку. Макс стоит на унитазе, брюки сползли до колен. А я стою в углу и не знаю, что сказать и что сделать.

Я жду, и вскоре плач превращается в тихие всхлипывания. Жду, когда у нее закончатся слезы. Пока она снова не откроет глаза.

Потом я говорю:

— У меня есть идея.

И жду, когда Грэм что-нибудь скажет.

Она только всхлипывает.

— У меня есть план, — говорю я, не дождавшись ответа. — План, как тебя спасти.

— Да? — спрашивает Грэм, но я понимаю, что она не верит.

— Да, — отвечаю я. — Все, что тебе нужно для спасения, — это остаться ее другом.

Я сказал не то и знаю это, еще не успев договорить.

— Нет, погоди, — говорю я. — Не то.

Я молчу. Мысль вертится в голове. Нужно только ее поймать.

«Не заикайся», — говорю я про себя.

И тут же понимаю, что надо делать.

— У меня есть план, — снова начинаю я. — Мы должны сделать так, чтобы ты еще была нужна Меган. Мы найдем способ сделать так, чтобы она не могла без тебя жить.

Глава 9

Даже не верится, что мы не подумали об этом раньше. Учительница Меган, миссис Пандольф, по пятницам дает в их классе контрольные по правописанию, а Меган в нем не очень сильна.

Макс, по-моему, в жизни не написал неправильно ни одного слова, а Грэм говорит, что Меган каждую неделю слов шесть пишет неправильно, то есть примерно половину контрольной, хотя Грэм и не знала, что шесть — это половина от двенадцати. Мне показалось странным, что она этого не знала, потому что это очевидно. Я хочу сказать, что если шесть плюс шесть равно двенадцати, то как же можно не знать, что шесть — половина от двенадцати?

Впрочем, в первом классе я мог этого не знать.

Но думаю, что знал.

Пока Меган обедала, мы с Грэм составляли список ее проблем. Я сказал Грэм, что мы должны найти такую проблему, которую Грэм умеет решать. Тогда Меган увидит, что Грэм ей еще нужна.

Грэм решила, что это хорошая идея.

— Это может сработать, — сказала она, и глаза у нее заблестели в первый раз с тех пор, как она начала исчезать. — Отличная идея, это и правда может сработать.

Но думаю, Грэм любая идея показалась бы хорошей, потому что она таяла с каждой минутой.

Я попытался рассмешить Грэм, сказав, что у нее исчезли уши — ушей у нее никогда не было, — но Грэм даже не улыбнулась. Ей страшно. Она говорит, что сегодня чувствует себя уже почти нереальной, как будто вот-вот уплывет по небу далеко-далеко. Я начал рассказывать ей про спутники в космосе, что у них может снизиться орбита и тогда они тоже уплывают далеко. Я рассказывал про спутники, чтобы понять, что она чувствует, но потом перестал.

Не думаю, что Грэм интересно говорить про спутники.

Макс рассказал мне про снижение орбит в прошлом году. Он читал про спутники. Мне повезло, что Макс умный и много читает, так что я тоже многое знаю. Вот почему я знаю, что половина от двенадцати — шесть, а спутники могут сойти с орбиты и уплыть в космос.

Я очень рад, что мой друг Макс, а не Меган. Меган даже не может правильно написать слово «корабль».

Итак, мы составили список проблем Меган. Мы, конечно, не написали его на бумаге, потому что ни я, ни Грэм не можем взять в руки карандаш. Но список получился коротким, и мы смогли его запомнить.

Заикается, когда нервничает.

Боится темноты.

Пишет с ошибками.

Не умеет завязывать шнурки.

Каждый раз перед сном закатывает истерики.

Не умеет застегивать молнию на куртке.

Не может кинуть мяч дальше питчера.

Список не очень-то хороший, потому что Грэм тут мало чему может помочь. Если бы Грэм умела застегивать молнии или завязывать шнурки, она помогала бы Меган, но она не может. Мне знаком только один воображаемый друг, который умеет дотрагиваться до вещей, но он нам не помог бы, даже если бы я его умолял.

Кроме того, я слишком его боюсь, чтобы к нему обращаться.

Что такое «закатывать истерики» я не знал, и Грэм пришлось мне это объяснить. Я так понял, что это похоже на Максовы зависания. Меган не любит ложиться спать, и потому, когда ее мама говорит, что пора чистить зубы, она начинает кричать и топать ногами. Иногда папе Меган даже приходится брать ее на руки и нести в ванную.

— Это каждый вечер? — спрашиваю я у Грэм.

— Ага. Она делается вся красная, потная и потом начинает плакать. Очень часто она плачет, пока не уснет. Мне ее жалко. Ни я, ни родители Меган ничего не можем с этим поделать.

— Надо же, — говорю я, потому что не могу себе представить, до чего же, наверное, противно каждый вечер слушать истерики.

Макс зависает не очень часто, но, когда это случается, он как будто молча закатывает себе истерику. Он молчит, сжимает кулаки и дрожит. Но он хоть не краснеет, не потеет и не рыдает. Внутри, может, и рыдает, но снаружи это выглядит так, как будто он просто застыл. Иногда очень надолго.

Но, по крайней мере, он делает это тихо и никому не мешает. И уж не каждый вечер из-за того, что пора ложиться. Макс любит ложиться спать, когда подходит правильное время.

Правильное время — восемь тридцать вечера.

Если приходится отправляться в постель раньше или позже, Макс огорчается.

Я не сумел придумать, как можно помочь Меган с ее истериками, так что в нашем с Грэм списке почти ничего не осталось. И мы снова вернулись к орфографии.

— Как же я помогу Меган запоминать слова? — спросила Грэм.

— Я покажу.

Все заданные за неделю слова миссис Пандольф вписывает в специальную таблицу, которую вывешивает перед классом. Миссис Госк тоже так делает. В среду миссис Пандольф снимает свою таблицу, потому целый час в конце учебного дня мы с Грэм простояли перед этой таблицей, запоминая каждое слово. Я никогда особенно не обращал внимания на то, что Макс пишет и что говорит миссис Госк, и потому задача оказалась сложнее, чем я ожидал. Намного сложнее.

Тем не менее через час Грэм выучила все слова.

Завтра Грэм во время контрольной встанет рядом с Меган и будет ее поправлять, когда та ошибется. Это отличный план, потому что контрольные у Меган каждую неделю, так что он не на раз. Грэм будет помогать Меган каждую неделю. Может, она даже начнет помогать Меган и на других контрольных.

Он сработает, если Грэм не исчезнет сегодня ночью. Один мой знакомый воображаемый друг по имени мистер Фингер как-то сказал, что большинство из нас исчезает, пока их друзья спят, хотя, по-моему, он это придумал, чтобы произвести на меня впечатление. Откуда это можно узнать? Я даже хотел сказать Грэм, чтобы она попробовала не дать Меган заснуть ночью. Но Меган всего шесть лет, а маленькие дети не могут не спать всю ночь. Как бы Грэм ни старалась, Меган все равно бы уснула.

Так что остается только надеяться, что Грэм продержится до утра.

Глава 10

Макс злится на меня, потому что я слишком долго проболтал с Грэм. Вообще-то, он не знает, что я болтал с Грэм, знает только, что меня не было рядом с ним, и злится. По-моему, это хорошо. Я всегда нервничаю, если не вижу Макса какое-то время. Но если он на меня злится за то, что меня долго не было рядом, значит он обо мне думает и ему меня не хватает.

— Мне надо было пописать, а тебя не было, чтобы посмотреть, занята кабинка или нет, — говорит Макс. — Мне пришлось стучать в дверь.