Даниил Проэктор - Агрессия и катастрофа

• Название: Агрессия и катастрофа
• Автор: Даниил Проэктор
• Жанр: История

---

По свидетельству Г. Грейнера, 4 февраля 1943 г. министр вооружения Шпеер и генеральный директор Донецкого концерна Плейгер докладывали Гитлеру о состоянии военного производства. "Без Донбасса, годовой выпуск продукции которого составляет крупную величину, невозможно никакое увеличение производства оружия". Гитлер ответил: Донбасс отдать невозможно, потому что тогда он, фюрер, не сможет дальше вести войну{1058}. Филиппи и Гейм подчеркивают, что Гитлер исключал возможность отдачи Донбасса и отхода на какие-либо другие позиции в тылу{1059}.

Снова, как и в прошлые годы войны, экономические требования, интересы военного производства влияли непосредственно на оперативные и стратегические планы гитлеровского верховного командования.

Эти требования в немалой степени предопределили районы сосредоточения главных усилий вермахта в центре советско-германского фронта, способствовали выбору форм вооруженной борьбы. Однако экономические задачи решались в рамках широких стратегических расчетов, основу которых составляли надежды на разгром главных сил Красной Армии и на прочный захват стратегической инициативы{1060}.

К началу летне-осенней кампании 1943 г. на советско-германском фронте находилось 196 немецких дивизий из 294, которыми располагал вермахт, и, кроме того, 32 дивизии и 8 бригад союзников, т. е. всего до 232 дивизий, в то время как остальные силы были рассредоточены на других театрах военных действий от Ледовитого океана до Средиземного моря{1061}. На Восточном фронте весной 1943 г. уже не хватало подготовленного пополнения, материальной части, чтобы возместить потери, понесенные под Сталинградом. Не хватало горючего и снаряжения{1062}.

По статистике организационного отдела штаба сухопутных сил, потери Восточной армии убитыми, пропавшими без вести, ранеными за период с 1 ноября 1942 г. по 31 марта 1943 г. достигали 966 750 человек. За это же время пополнение составляло лишь 493300 человек, Некомплект достигал свыше 400 тыс. человек{1063}. В последующие месяцы 1943 г., за исключением весенних, потери значительно превосходили пополнение. Таким образом, все ясное обнаруживалось истощение людских резервов гитлеровского рейха.

Еще 13 января 1943 г. Гитлер издал приказ "О широком привлечении мужчин и женщин для задач обороны рейха", в котором предусматривались мобилизация в вермахт, главным образом с целью восполнения потерь Восточной армии, 800 тыс. человек из народного хозяйства и замена их вновь призванным таким же числом мужчин старших возрастов и женщин. Однако уже 12 марта Гитлер говорил о трудноразрешимом противоречии: "С одной стороны, мы должны взять 800 тыс. - 1 млн. человек, ...а с другой, - мы обязаны в следующие месяцы... утроить выпуск продукции во всех областях"{1064}. Имевшийся некомплект Восточной армии еле-еле удалось покрыть только наполовину. Основную часть пополнения израсходовали на то, чтобы доукомплектовать дивизии, которым предстояло участвовать в летнем наступлении на Курской дуге, другую - на формирование вне Советского Союза некоторых разбитых "сталинградских дивизий" (13 пехотных, 4 танковых, 2 моторизованных). Для усиления дивизий на остальных участках Восточного фронта резервов не хватало{1065}.

Удар за ударом, которые получала германская военная машина на главном фронте второй мировой войны, постоянный, неуклонный рост могущества Советского Союза и его армии, кризис фашистской коалиции - все эти факторы также в весьма большой степени влияли на выработку планов дальнейшего ведения войны Германией.

Нацистских лидеров серьезно беспокоило быстрое падение престижа империи. Они не видели иного способа вновь поднять свой авторитет в глазах союзников, нейтралов и остального мира, кроме военного успеха. Уже в зимние месяцы Гитлер не скрывал намерения "летом вернуть то, что зимой было потеряно"{1066}. Позже, когда появилось решение атаковать Красную Армию на Курской дуге, он с непоколебимой уверенностью заявил: "Победа под Курском должна стать факелом для всего мира"{1067}.

По мнению Хейнрици, Гитлер "не был склонен продумывать в этом новом положении методы дальнейшего ведения войны"{1068}. Варлимонт пишет: "Поворот в войне после Сталинграда немецким руководством, а главное, самим Гитлером... был мало осознан"{1069}. В противоположность этому Иодль считает, что "не только военным руководителям, но теперь и Гитлеру стало ясно, что сам бог войны уже отвернулся от Германии и направился в другой лагерь"{1070}. Противоречивость этих оценок сама по себе говорит о том, насколько нечетко понимали общую обстановку военные лидеры третьего рейха.

Гитлер и его ближайшее окружение полагали: самое главное - "с максимальной интенсивностью продолжать военные действия, для того чтобы ни у кого не создалось впечатления, будто немецкое руководство может когда-нибудь уступить или капитулировать"{1071}. "Именно после неудач и потерь в России и Африке, пишет Хейнрици, - он (Гитлер. - Д. П.) хотел доказать собственному народу, союзникам, понесшим огромные потери при ответных ударах, и врагам, что силы немецкого вермахта еще не сломлены. Поэтому, когда в конце февраля - начале марта контратаки группы армий "Юг" привели к успеху и вернули Восточной армии инициативу, созрело решение Гитлера сразу, как только окончится период распутицы, держать курс на наступление"{1072}. В письме от 16 февраля к Муссолини своей первой задачей Гитлер назвал восстановление на Востоке "нового крепкого стабильного фронта, занятого немецкими войсками". Решив после окончания распутицы опять перейти в наступление на Восточном фронте, Гитлер и ОКВ надеялись, что "Советский Союз... все-таки в какой-то день должен будет рухнуть"{1073}.

В разработке дальнейших планов ведения войны играла роль и боязнь вторжения англо-американских войск в Южную Италию. Здесь опасность казалась реальной, особенно после капитуляции армии Роммеля в Северной Африке и поражений в Средиземном море. Кроме того, "горящими пунктами" все еще признавались Балканы, Норвегия, французское побережье и, наконец, Испания. Все границы "Крепости Европа" становились уязвимыми тем в большей степени, чем труднее складывалась для третьего рейха обстановка на Восточном фронте.

III

Решительный план: вновь попытаться изменить ход войны в пользу фашистской Германии - сложился не сразу. Его выработка представляла собой длительный, сложный процесс, отличавшийся столкновением самых различных, порой противоположных мнений внутри нацистской военной верхушки. На первом этапе создания нового плана появился термин: "ничейный исход". Вряд ли кто-нибудь в генеральном штабе вполне ясно представлял себе, что это значит. "Ничейный исход" связывали со смутными надеждами добиться мира с Советским Союзом, истощив его наступательные возможности. "Должны же в конце концов иссякнуть наступательные силы русских!"{1074}, - восклицал Манштейн, активный сторонник "ничейного решения". Истощить Красную Армию "рядом ударов", а потом "добиться на Востоке по меньшей мере равновесия сил" - такого замысла придерживались Манштейн и некоторые его сторонники.

Гросс-адмирал Редер, оставшийся советником фюрера, и генеральный штаб военно-морских сил стояли на несколько иной позиции. Они давно не считали возможным добиться когда-нибудь военной победы над Советским Союзом. Редер видел основу дальнейшей стратегии в использовании противоречий между партнерами антигитлеровской коалиции и в перенесении центра тяжести ведения войны против Англии и США. Редер был первым, кто признал: Советский Союз победить нельзя. Как и год назад, он придерживался мнения, что судьба войны решится на море, и такие расчеты особенно укрепились у него после поражения итало-германских войск в Северной Африке.

20 мая 1943 г. Редер представил ОКВ доклад с оценкой положения и планами на будущее. "После достигнутой на Востоке стабилизации фронта против России, писал он, - в настоящее время главной проблемой германского руководства войной является развитие военных событий в Средиземном море"{1075}. Признав решающее значение наступления Красной Армии для развития событий на Североафриканском театре в пользу союзников, Редер приходил к выводу: "Англосаксы ныне создают условия для дальнейших операций против Европы и Среднего Востока, сосредоточивая силы в западном Средиземноморье". Оценивая возможности Советского Союза, Редер приходил к выводу: "Советское государство как в отношении личного состава, так и материальных средств еще располагает значительной мощью. Оно... располагает боевым духом и волей, необходимыми, чтобы продержаться до конца"{1076}.

Редер был первым, кто посоветовал Гитлеру положить теперь в основу стратегии "игру на противоречиях" между партнерами антигитлеровской коалиции, - мысль, за которую впоследствии, до конца своих дней, столь упорно и безрезультатно цеплялись фашистские главари. Редер понял, что СССР сокрушить невозможно, однако не смог вполне уяснить, что главной целью антигитлеровской коалиции на том этапе войны была победа над фашистским режимом и всеми его институтами, воплощенными в третьем рейхе, и что главным фронтом войны для Германии объективно по-прежнему оставался советско-германский. Редер считал, что для Европейского театра необходимы прежде всего "надежное обеспечение на Востоке и оборона от ожидаемого наступления англосаксов. Это наступление, вероятно, последует из английской метрополии и из Северной Африки"{1077}. Но оно может начаться и через Балканы, где положение стран оси неустойчиво и должно быть немедленно укреплено. Конечно, самым слабым местом концепции Редера оставалось "обеспечение на Востоке". Каким путем?