Даниил Проэктор - Агрессия и катастрофа

• Название: Агрессия и катастрофа
• Автор: Даниил Проэктор
• Жанр: История

---

- Генерал-полковники Гудериан и Гот, когда вы будете готовы к новому наступлению?

После короткого размышления оба ответили, что танковые группы смогут быть приведены в готовность для новой операции, если их смена произойдет до 8 августа, причем вопрос о том, сумеют ли они проводить операцию с глубокими или с ограниченными задачами, целиком зависит от удовлетворения потребностей в новых моторах. В качестве срока возможной готовности Гудериан назвал 15 августа, Гот - 18 - 20 августа. Гитлер продолжал:

- Москва с точки зрения жизненной важности для противника стоит на третьем месте. Поэтому операция на юго-восток представляется первоочередной, в то время как в восточном направлении первоначально, вероятно, лучше остаться в обороне. Кроме того, на юге России период осенних дождей начинается в середине сентября, а в московском районе только в середине октября.

Совещание кончилось. Гитлер отбыл в Полтаву к Рундштедту.

Вечером в штабе сухопутных сил Браухич, Гальдер, Паулюс и Хойзингер обсуждали итоги совещания. Что же политическое руководство считает главной целью? Что важнее: быстрее овладеть Кавказом и Украиной или добиться полного уничтожения противника? Не разрешив дилеммы, генералы пришли лишь к одному выводу: война вряд ли окончится в ближайшее время.

- Не следует ожидать, - заключил Гальдер, - что мы к началу зимы будем на Кавказе.

VII

С точки зрения немецкого военного руководства во второй мировой войне единственным свидетельством успеха любой кампании могло быть только безостановочное наступление. Всякая остановка, потеря темпа грозили тяжелым кризисом, ибо ставили генеральный штаб перед перспективой затяжной войны, к ведению которой Германия не готовилась. Поэтому любую значительную паузу в наступлении генеральный штаб воспринимал болезненно и остро. Под Смоленском Красная Армия держала немцев уже месяц, и сразу перед генеральным штабом возник целый комплекс не предусмотренных ранее проблем. Из армий поступали тревожные сведения: не хватает продовольствия. Гальдер отмечал: "Нам не удалось захватить хорошую русскую продовольственную базу", а первоначальные запасы были рассчитаны только на 20 дней{591}. Вызывало тревогу многое: состояние с обмундированием, особенно зимним, о котором уже приходилось подумывать; трудности с железнодорожным транспортом из-за "недостаточного количества захваченных русских вагонов", которые "в большинстве своем приведены в негодное состояние"{592}; и, наконец, по выражению Гальдера, "вопли войск о пополнении танковых и пехотных дивизий"{593}, некомплект которых увеличивается. Все это приближало военно-организационный кризис, для преодоления которого гитлеровский военный организм не был готов. Войска везде скованы, совсем лишены свободы маневра, они перенапряжены и утомлены. Великие Луки, Ярцево, Киев, Коростень и особенно Ельня становятся кошмаром: здесь днем и ночью перемалываются немецкие дивизии. Ельня, по оценке Гальдера, стала "типичным театром позиционных военных действий". Она удерживалась по строгому требованию Гитлера, несмотря на постоянно растущие потери.

Генералы вермахта лихорадочно искали новых решений. Все они сознавали, что перспективы становятся хуже и хуже. Некоторые из них обескуражены, иные, вроде Гудериана, думают о лихом наступлении во что бы то ни стало. Но Гитлер именно теперь, в начале августа, стал понимать, с какими трудностями столкнулся вермахт. Что же можно еще сделать в 1941 г.? Какое дальнейшее решение следовало принять в условиях, когда фронт везде останавливается и, по признанию самого Гитлера во время совещания в Борисове, должен будет "стабилизироваться, как в прошлую войну"? Одна из целей войны германских монополий и фашизма - хозяйственно-экономическое ограбление Советского государства. И когда Гитлер почувствовал невыполнимость в 1941 г. плана полной победы над Советским Союзом, с точки зрения интересов германского монополистического капитала и фашизма оказалось в общем-то логичным постараться до осенней распутицы и зимы захватить самое главное, то, о чем все они так давно мечтали, - экономически наиболее богатые области Советского Союза, захватить хлеб, руду, уголь Украины, а может быть, и кавказскую нефть. Ведь Гитлер сказал там же, в Борисове, что "нельзя добиться всего одновременно и всюду". Если не все, то хотя бы это. Тогда поправилось бы экономическое положение Германии и создались бы военно-хозяйственные условия для продолжения войны в 1942 г.

Именно из таких расчетов, а не в результате недомыслия или новой непоправимой ошибки, как иногда утверждается, Гитлер в начале августа 1941 г. решился и вынужден был перенести главные усилия наступления к югу и в направлении Ленинграда. Последнее обеспечивало господство на Балтике и, в частности, свободу вывоза руды из Северной Европы.

Генералы могли сколько угодно возражать фюреру, адвокаты милитаризма могут ныне патетически восклицать, что своим произвольным решением о повороте из-под Смоленска на юг Гитлер "проиграл войну на Востоке" (как будто она могла быть выиграна при другом решении), но, бесспорно, Гитлер преследовал тогда в чрезвычайно непосредственной форме давние и сокровенные военно-экономические цели фашизма, которые в данном случае еще более прямо, чем раньше, влияли на стратегию и на вновь принимаемые планы.

Когда Гитлер поехал из Борисова в Полтаву, чтобы встретиться с Рундштедтом, Гальдер, оставшийся в Растенбурге, просил по телефону командующего группой армий "Юг" вновь поставить перед фюрером вопрос о возобновлении после паузы наступления на Москву. Но Гитлер отклонил предложение. Он повторял: Ленинград, Украина и только в последнюю очередь Москва. С особым удовольствием выслушал он доклад Рундштедта об успешном наступлении танковой группы Клейста на Кривой Рог: "В этом районе, как он ожидает, имеются исключительно ценные залежи высококачественных руд и большая металлургическая база"{594}. Завершив посещение штаба группы армий "Юг" награждением специально прибывшего сюда Антонеску "Рыцарским крестом", Адольф Гитлер закончил свою "фронтовую поездку" и отбыл в "Волчье логово". Здесь Гальдер сделал еще одну попытку повлиять на Гитлера, теперь через Иодля.

- Каковы все-таки наши главные цели? - поставил вопрос начальник генерального штаба советнику фюрера. - Хотим ли мы разбить противника или мы преследуем хозяйственные цели, т. е. захват Украины и Кавказа?

- Фюрер считает, - последовал ответ Иодля, - что обе цели могут быть достигнуты одновременно.

- Но если это так, - возразил Гальдер, - мы не можем отдать ни одну из частей, которые должны быть использованы для наступления на Москву. Ленинград можно захватить имеющимися силами, поэтому Леебу нет необходимости что-либо передавать.

Иодль сказал:

- На вопрос, что должно быть нами захвачено: Москва или Украина или Москва и Украина, следует ответить: "Москва и Украина". Мы должны это сделать, ибо в противном случае не сможем разбить противника до наступления осени.

Иодль пообещал, что поставит перед Гитлером вопрос: планируется ли еще до наступления осени захват Москвы и будут ли направлены для этой цели все силы группы армий Бока?

Тем временем группе армий "Юг" удалось окружить на Украине 6-ю и 12-ю советские армии, а группа армий "Север" возобновила наступление на Ленинград. Под впечатлением нового успеха германское верховное командование издало 12 августа "Дополнение" к директиве No 34, в котором группе армий "Юг" ставилась задача захватить плацдарм на Днепре, овладеть Крымом, Донбассом и промышленным районом Харькова. Группе армий "Север" предстояло окружить Ленинград. Что касается группы армий фон Бока, то ей предлагалось прежде всего "ликвидировать вклинившиеся на запад фланговые позиции противника, сковывающие довольно крупные силы пехоты группы армий "Центр""{595}. Кроме того, группе армий фон Бока разрешалось "по своему усмотрению" провести наступление на Москву. Но свобода действий предоставлялась командованию группы армий только, если удастся выполнить ряд условий, прежде всего "окончить операции по захвату Ленинграда". Гальдер разочаровался: "Несмотря на то что "Дополнение" к директиве и содержит указание о свободе действий, оно фактически не дает разрешения на свободу действий в нашем понимании"{596}.

И действительно: о каком наступлении на Москву могла идти речь, когда войска Бока остановлены, ослаблены и еще даже не привели себя в порядок, а взять Ленинград неимоверно трудно?

Как только 15 августа командующий группой армий "Север" фон Лееб под впечатлением смелых действий советских войск под Старой Руссой настоятельно потребовал новых сил, Гитлер вызвал Браухича и приказал ему передать Леебу из группы фон Бока танковый корпус. Ленинград важнее Москвы! Бок, узнав, что он должен опять, как и в Бельгии, отдать все свои танки, рассвирепел. Поуспокоившись, он продиктовал по телефону Гальдеру свое официальное мнение: в таком случае всякая мысль об использовании группы армий "Центр" для наступления на Москву отпадает. Но на занимаемом рубеже невозможно и долго обороняться. "Группа армий своими 40 дивизиями, - сообщал он, - занимает весьма растянутый фронт протяженностью в 730 км, и переход к серьезной обороне вызовет далеко идущие последствия, которые в деталях еще не продуманы".