Даниил Проэктор - Агрессия и катастрофа

• Название: Агрессия и катастрофа
• Автор: Даниил Проэктор
• Жанр: История

---

Маршал И. С. Конев подчеркивает: "Несмотря на тяжелую обстановку, нашим войскам, действовавшим на московском направлении, предстояло любой ценой задержать противника, чтобы выиграть время для организации обороны на можайском рубеже и дать возможность развернуть подходившие из глубокого тыла резервы. Своим упорным сопротивлением они задержали на 8 - 9 дней вражеские ударные группировки и обеспечили время для проведения необходимых мероприятий по дополнительному усилению обороны московского направления"{648}.

Уже через несколько дней после приказа об ударе на Тулу танки Гудериана встретили упорное сопротивление 1-го особого гвардейского стрелкового корпуса. "Это не было преследование до последнего дыхания людей и лошадей"{649}, - не без иронии замечают западногерманские историки. Защитники Тулы героической обороной превратили свой город в неприступный бастион, который сковывал продвижение немецкого южного охватывающего крыла.

Сосредоточенная около Калинина новая советская группировка хоть и не смогла удержать город, но и не позволила левому флангу группы армий фон Бока пробиться дальше на восток. Калининский фронт во главе с генералом И. С. Коневым, созданный 17 октября, занял нависающее положение над группой армий "Центр". На кратчайших путях к Москве с запада, еще в период Вяземского сражения, развернулась свежая советская армия (5-я). Солдаты, вышедшие из вяземского кольца, вливались в новые формирования, занявшие оборону под Можайском, Волоколамском, Малоярославцем и Калугой. Именно эти крепкие духом советские войска вновь остановили двинувшиеся вперед немецкие дивизии. Попытка "преследовать противника до Москвы" стала все больше напоминать отдельные, не связанные друг с другом рывки. Везде в середине и второй половине октября оборона советских войск крепла. Движение наступающих становилось все медленнее.

Войска фон Бока смогли только вытеснить армии Западного фронта с можайской линии обороны, но нигде не осуществили прорыва или "котла". "Благодаря стойкости советских войск, четкому управлению ими и своевременному подводу оперативных и тактических резервов перед противником продолжал по-прежнему стоять сплошной фронт нашей обороны, который опять предстояло прорывать, снова неся большие потери"{650}. Западный фронт устоял и в конце октября остановил группу армий "Центр". Советское командование быстрыми, энергичными действиями срывало план "Тайфун".

Снова пауза, каждый день которой - это прекрасно понимали в Растенбурге будет использован для укрепления обороны Москвы.

В гитлеровской ставке порыв кануна "последнего удара" сменялся постепенно растущим пессимизмом.

Проблема, перед которой стояло командование сухопутных сил в начале ноября, напоминала "быть или не быть?": нужно ли продолжать наступление или остановиться в непосредственной близости от цели?

Предшествующее развитие событий, как думал генеральный штаб сухопутных сил, подтвердило его точку зрения: искать главные решения следует там, где находится "нервный центр русского колосса", - в Москве{651}. Сколько раз Браухич и Гальдер повторяли, что захват этого стратегического центра парализует все другие советские фронты. И вот их планам суждено, казалось, сбыться. Они считали абсолютно необходимым и возможным наступать дальше, хотя первый удар, несмотря на успех, не привел к стенам Москвы и погас неожиданно быстро.

Штаб сухопутных сил и командование группы армий "Центр", как вскоре выяснилось, были едины в мнении, что задержка фронта на промежуточной линии вряд ли оправданна и что Москва должна быть занята до наступления зимы, к которой вермахт совершенно не был готов. "По мнению военного руководства, пишут Филиппи и Гейм, - имелась альтернатива: или завоевать Москву, или вернуть фронт на исходную линию"{652}. Что касается Гитлера, то для него любые другие решения, кроме наступления на Москву, были недискуссионными. Конечно, чудовищным и для генерального штаба, и для Гитлера показалось мнение, высказанное вдруг 24 ноября Гальдеру командующим армией резерва генерал-полковником Фроммом о необходимости заключить мир и о том, что для этого нельзя терять благоприятный момент{653}. Важно, что и такое мнение уже появилось под Москвой из недр гитлеровской военщины! Генеральный штаб пришел к выводу о необходимости "бросить на чашу весов успеха свою твердую волю и крепкие нервы"{654}, чтобы преодолеть еще один, теперь уже самый последний кризис этого тяжелого похода. В результате 30 октября появилась директива, уточнявшая задачи войск фон Бока на предстоящую операцию{655}.

Силы Красной Армии ОКХ оценивало в общем оптимистически. Хотя соприкосновение с советскими войсками на ряде участков фронта теперь отсутствовало и данные разведки, особенно о глубине советской обороны, из-за нелетной погоды оказались более чем скудными, генеральный штаб сухопутных сил и группа армий "Центр" склонялись к мысли, что у противника на исходе последние войска. Гальдер предполагал, что советское руководство намерено "оставить весь промежуточный район, который может вывести нас лишь в бескрайние степи восточнее Волги".

Однако, как это уже неоднократно бывало с германским генеральным штабом во второй мировой войне, в оценках противника он быстро переходил от одних крайностей к другим и нередко пытался примирить противоположные взгляды. Буквально через несколько дней Гальдер отмечает усиление советских войск и авиации под Москвой. Он вновь пересматривает оценки. В сложной и нестройной симфонии всех этих расчетов все настойчивее слышатся иные ноты: победа в 1941 г. вообще невозможна, Москва недостижима. Такое мнение вполголоса, но вполне определенно высказывалось в первые ноябрьские дни и во фронтовых штабах, и в бараке Гальдера, и в окружении Браухича.

5 ноября Хойзингер пришел к Гальдеру.

- Господин генерал-полковник, - со всей возможной решимостью сказал он, на основании анализа создавшейся обстановки нам нужно, наконец, точно установить возможности ведения дальнейших операций и принять после этого твердое решение. Существуют две крайние точки зрения: одни считают необходимым закрепиться на достигнутых рубежах, другие требуют активного разрешения дальнейших задач. Мы должны найти компромиссное решение и довести его до штаба армии включительно.

Гальдер думал о том же, и совет начальника оперативного отдела еще больше укрепил его в мысли о необходимости выехать на фронт, чтобы выяснить мнение штабов групп армий и армий. К такой поездке он и стал готовиться. В течение двух дней кипела работа. В результате появился документ "Ориентирование начальника генерального штаба сухопутных сил от 7 ноября". Он лег в основу доклада Браухича, сделанного им в тот же день у Гитлера, и другого доклада, с которым Гальдер выступил на совещании в Орше 13 ноября.

В документе говорилось:

"Ожидаемое в ближайшее время наступление холодов, вероятно, сделает еще раз на ограниченное время возможным быстрое проведение операций на Востоке... Решение задач, еще выполнимых в этом году, должно создать благоприятные предпосылки для ведения борьбы зимой и в 1942 году... Противник, по-видимому, больше не сможет из-за несоответствия между пространством и силами создать сплошной фронт между Черным морем и Ладожским озером. Вероятнее всего, он будет вынужден ограничиться удержанием большого московского района (Вологда, Москва, Саратов), который включает важные дороги из военно-промышленной области Урала, из азиатской России и связь с Мурманском, а также обороной Кавказской области, удержания которой требует не только необходимость снабжения нефтью, но и взаимодействие с англосаксами. Если противник захочет сохранить лежащий в промежутке, не имеющий стратегического значения основной район волжских степей, то он должен будет по меньшей мере держать линию Дона, чтобы не допустить прорыва своей связующей линии между северной и южной Россией. Русские могут, по их нынешним силам, создать и вооружить еще около 50 дивизий". ОКХ склонялось к мысли: в этом году немецкие войска достигнут линии: нижнее течение Дона до устья Хопра - Тамбов - Рыбинск - Лодейное Поле, на юге Майкоп - Сталинград, на севере - Горький и Вологда. Так удастся "лишить противника военно-индустриальной основы для восстановления его вооруженных сил и ограничить возможности проведения больших оперативных перебросок". Для немецкой армии тем самым будет создано "возможно более благоприятное положение еще до полного наступления зимы"{656}.

Следовательно, генеральный штаб сухопутных сил в первых числах ноября начал склоняться к мысли:

- что война против Советского Союза, вероятнее всего, выиграна в 1941 г. быть не может и продлится в следующем году;

- что сейчас необходимо продолжить наступление, чтобы выйти в глубь Советского Союза на линию, с которой в 1942 г. удастся нанести решительный удар;