Дмитрий Бегичев - Семейство Холмских. Часть пятая

• Название: Семейство Холмских. Часть пятая
• Автор: Дмитрий Бегичев
• Жанр: Литература 19 века

«На другой день после пріезда въ Москву, Свіяжская позвала Софью къ себе въ комнату. „Мы сегодня, после обеда, едемъ съ тобою въ Пріютово,“ – сказала она – „только, я должна предупредить тебя, другъ мой – совсемъ не на-радость. Аглаевъ былъ здесь для полученія наследства, после yмершаго своего дяди, и – все, что ему досталось, проиграль и промоталъ, попалъ въ шайку развратныхъ игроковъ, и вместь съ ними высланъ изъ Москвы. Все это знала я еще въ Петербурге; но, по просьбе Дарьи Петровны, скрывала отъ тебя и отъ жениха твоего, чтобы не разстроить васъ обоихъ преждевременною горестью.“…»

Произведение дается в дореформенном алфавите.

---

Онъ повезъ съ собою много наличныхъ денегъ, но не вдругъ бросился съ предложеніемъ купить имѣніе несчастнаго Князя, котораго Сундуковы въ совѣтѣ своемъ расположились обмануть. Каммердинеръ его былъ подкупленъ; онъ сообщалъ имъ, какъ и когда удобнѣе открыть баттареи. Онъ передалъ имъ, что баринъ чрезвычайно огорченъ извѣстіемъ о бунтъ своихъ крестьянъ, и называетъ ихъ неблагодарными, потому что онъ всегда поступалъ съ ними, какъ отецъ (отеческія милости его заключались въ томъ, что онъ никогда въ деревняхъ своихъ не бывалъ, нуждъ крестьянскихъ не зналъ, и отдалъ все на жертву управителю-мошеннику).

Дѣла Князя были уже давно разстроены; по необходимости надлежало ему продать нѣкоторую часть имѣнія, для заплаты долговъ. Онъ рѣшился сбыть эти деревни, и поспѣшилъ объявить о томъ въ газетахъ, пока еще слухъ, что мужики бунтуютъ, не сдѣлался гласнымъ. Но Тимоѳей Игнатьевичъ, какъ искусный ловецъ, еще все выжидалъ благопріятнаго случая. Ему извѣстно было, чрезъ каммердинера, кто являлся торговать и какую предлагали цѣну. Разными способами старался онъ отводить покупщиковъ: иному объявлялъ, что крестьяне бунтуютъ и совершенно раззорены; другому внушалъ, что имѣніе малоземельное и невыгодное. Между тѣмъ, разглашая, что Князь совершенно разстроился въ дѣлахъ своихъ, онъ скупалъ за полцѣны векселя его, которые вдругъ представилъ ко взысканію, и настоятельно потребовалъ уплаты. Князь самъ долженъ былъ пригласить его и убѣждать объ отсрочкѣ, или сдѣлкѣ, предлагая ему свои деревни; но Сундуковъ отказывался отъ покупки, отговариваясь тѣмъ, что мужики бунтовщики, и совершенно раззорены. Въ первый разъ уѣхалъ онъ, не соглашаясь ни на отсрочку, ни на покупку.

Затруднительное положеніе Князя часъ отъ часу увеличивалось. Сундукову было извѣстно, что y него совершенный недостатокъ въ деньгахъ, и онъ, въ отчаяніи, тѣмъ болѣе, что при Дворѣ назначены были по какому-то случаю праздники, и ему надобно было, чтобы не осрамиться, сшить по крайней мѣрѣ три, или четыре дорогихъ Французскихъ кафтана (въ то время еще не было придворныхъ мундировъ). Сверхъ того, обязанъ онъ былъ дать большой праздникъ на дачѣ, въ день рожденія жены своей. Въ долгъ никто не вѣрилъ; съ женою дѣлались безпрестанные спазмы и истерика, когда онъ объявилъ, что не имѣетъ возможности, за недостаткомъ денегъ, дать праздника, къ которому она уже многихъ пригласила. Словомъ: такое стеченіе бѣдственныхъ обстоятельствъ было слишкомъ тягостно для чувствительнаго сердца Князя. Сундуковъ воспользовался стѣсненнымъ его положеніемъ, и купилъ имѣніе за безцѣнокъ; a къ довершенію всего, по ошибкѣ сдѣлалъ купчую не на имя своего отца, y котораго, кромѣ его, еще были дѣти, но на собственное свое имя.

По прибытіи въ пріобрѣтенное имъ, столь честнымъ образомъ, имѣніе, началъ онъ тѣмъ, что не только не отдалъ 300 душъ, обѣщанныхъ соумышленнику его, управителю Князя, по выгналъ его изъ дома, и, обвиняя въ разныхъ злоупотребленіяхъ, остановилъ всѣ его пожитки, и завелъ съ нимъ процессъ, такъ, что все, что тотъ наворовалъ во время управленія, перешло по процессу къ Сундукову. Крестьянъ онъ скоро усмирилъ : отобралъ кто побогаче, и, называя ихъ бунтовщиками, присвоилъ себѣ все ихъ имущество; иныхъ продалъ въ рекруты (тогда было это позволено); другихъ сослалъ на поселеніе; дѣтей ихъ взялъ во дворъ; отдалъ иныхъ въ разныя мастерства; изъ другихъ сформировалъ вокальную, инструментальную и роговую музыку; произвелъ нѣкоторыхъ въ пѣвчіе, актеры, танцовщики, то есть, положилъ основаніе многочисленной дворнѣ своей.

Такимъ образомъ, зажиточные крестьяне въ скоромъ времени приведены были въ нищету; большая часть земли y нихъ была отобрана; заведена значительная господская запашка; устроенъ огромный винокуренный заводъ, на которомъ крестьяне употреблены были въ работу. Имъ и прежде никогда не приходило въ голову бунтовать, a въ теперешнемъ положеніи еще менѣе: все было тихо и спокойно. Въ два или три года имѣніе Сундукова само собою совсѣмъ окупилось. Съ отцомъ онъ скоро примирился въ томъ, что купилъ имѣніе не на его, a на свое имя; онъ показалъ ему ошибку въ данной отъ него довѣренности, на полученіе капиталовъ изъ Опекунскихъ Совѣтовъ; однакожъ не упоминалъ о томъ, что передъ отъѣздомъ въ Петербургъ онъ-же самъ сочинилъ и далъ подписать отцу, такую довѣренность. Тимофей Игнатьевичъ клялся своему родителю, и снявъ со стѣны образъ, цѣловалъ его въ подтвержденіе своей клятвы, что онъ не воспользуется ошибкою, и раздѣлитъ все поровну съ братьями и сестрами. Отецъ не вѣрилъ его клятвамъ, видѣлъ явную злоумышленность, но онъ уже становился старъ, ему нуженъ былъ, по обширнымъ дѣламъ его и оборотамъ, такой искусный помощникъ, и по необходимости показывалъ онъ видъ, что вѣритъ. Впрочемъ, хорошее мнѣніе его объ Тимофеѣ Игнатьевичѣ оправдалось послѣ самымъ событіемъ. Не только не раздѣлилъ онъ имѣнія поровну съ братьями и сестрами, a присвоилъ все себѣ, но и вошелъ еще по смерти отца своего, во всемъ оставшемся послѣ него, въ участіе, и получилъ наравнѣ съ прочими. Ссора и вѣчная вражда, между имъ и братьями и сестрами, была слѣдствіемъ того; но Тимофей Игнатьевичъ мало объ этомъ безпокоился, и чтобы нажить побольше богатства, почиталъ всякія средства позволительными.

Вотъ Тимофей Игнатьевичъ сдѣлался уже богатѣйшимъ помѣщикомъ въ уѣздѣ. Желая прикрыть низкое свое происхожденіе и войдти въ родство съ знатными, онъ старался жениться на дворянкѣ извѣстной фамиліи. Въ семействѣ Князя Развратова, который прожилъ все имѣніе, нашелъ онъ предметъ своихъ исканій. Старшая дочь его, довольно пожилая Княжна, Ольга Петровна, рѣшилась забыть знатность и соединить судьбу свою съ богатымъ сыномъ цѣловальника. С-пружество ихъ, какъ и должно было предвидѣть, не могло быть счастливымъ; но выигралъ въ этомъ случаѣ одинъ Сундуковъ. Онъ достигнулъ своей цѣли – вступилъ въ родство съ знатными, a бывшая Княжна ошиблась въ своихъ ожиданіяхъ: мужъ держалъ ее строго, и не давалъ денегъ на мотовство; слѣдствіемъ этого были безпрестанныя ссоры; они жили какъ кошка съ собакою. Жена ненавидѣла мужа, и, раздраженная скупостію его, всѣмъ гласно жаловалась, называя себя несчастною, проклинала судьбу свою, не иначе именовала Тимофея Игнатьевича, какъ цѣловальничье отродье , и даже старалась возстановить дѣтей противъ него. Но онъ, не взирая ни на что, шествовалъ постоянно избранною имъ дорогою, обманывалъ, поступалъ вѣроломно со всѣми, не исключая рѣшительно никого, даже собственныхъ дѣтей своихъ.

Онъ богатѣлъ часъ отъ часу болѣе и болѣе, и безпрестанно покупалъ деревни, столь-же честными и благородными способами, какъ y Князя Милославскаго. Въ скоромъ времени большая часть уѣзда ему принадлежала. Оставшихся помѣщиковъ онъ притѣснялъ, или склонялъ на свою сторону. Давая имъ въ займы деньги, и потомъ угрожая взысканіемъ, онъ заставлялъ ихъ быть безмолвными, всѣхъ завоевалъ, и, разумѣется, нѣсколько выборовъ сряду былъ безсмѣннымъ Предводителемъ; ему всегда подносили бѣлые шары. Партію имѣлъ онъ сильную, потому что бѣдныхъ дворянъ возилъ въ губернскій городъ къ выборамъ на своихъ лошадяхъ; обмундировывалъ, поилъ и кормилъ на свой счетъ, но и въ этомъ случаѣ не терялъ разсчетовъ. Ерофеичъ, для пойла ихъ, приготовляли y него дома, изъ своего вина; пиво было также домашнее; множество мерзлыхъ куръ, гусей, утокъ, свинины, и прочаго, доставлялось къ нему въ городъ изъ его деревень, слѣдовательно, и содержаніе партіи не дорого стоило. Порядочные и благонамѣренные дворяне, именно потому не ѣздили на выборы, что знали напередъ безуспѣшность усилій своихъ противостать Чингисъ-Хаму Сундукову. У него заблаговременно, еще передъ началомъ выборовъ, собирался въ деревнѣ сеймъ, на которомъ опредѣлялъ онъ, кому быть Судьею, Исправникомъ, Засѣдателями. Никто не дерзалъ противиться ему, и назначаемые имъ самимъ чиновники, бывъ ему всѣмъ обязаны, и опасаясь навлечь на себя гнѣвъ милостивца и покровителя своего, были всегда покорнѣйшими и послушнѣйшими слугами его. Онъ дѣлалъ въ уѣздѣ все, что хотѣлъ, и горе было тому помѣщику, который не преклонялъ передъ нимъ выи своей! Въ имѣніи такого дерзновеннаго, непремѣнно, или находили мертвыя тѣла, или ловили бѣглыхъ, и крестьяне его были пристанодержателями.

Распространяя далѣе свои завоеванія, Сундуковъ употребилъ во зло благонамѣренное постановленіе Правительства, которое назначило награды въ поощреніе благомыслящихъ, дѣлающихъ пожертвованія изъ своихъ избытковъ на богоугодныя заведенія. Сундуковъ выстроилъ огромную больницу въ уѣздномъ городъ своемъ; по наружности, тамъ все казалось прекрасно: кровати были поставлены; въ аптекъ находились банки съ золотыми надписями; была кухня, щегольски отдѣланная; словомъ: все было чудесно – только больные являлись туда по наряду, изъ здоровыхъ крестьянъ, или дворовыхъ людей Сундукова, на короткое время, когда проѣзжали начальники, или знатные чиновники; черезъ городъ; послѣ они опять выздоравливали , и никогда ни одного въ чудесной больницѣ Сундукова не находилось.