Александра Матвеева - Селеста, бедная Селеста...

• Название: Селеста, бедная Селеста...
• Автор: Александра Матвеева
• Издательство: АСТ, Транзиткнига
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-016086-0

Идеальная студентка. Красавица, рядом с которой меркнут лучшие модели… и при этом тихая, скромная девочка, ждущая НАСТОЯЩЕЙ ЛЮБВИ — такова юная Аля.

Любовь, конечно, придет и на краткий миг покажется счастливой — но очень скоро над будущим Али и ее избранника нависнет дамоклов меч давней тайны, которую тщательно скрывали ВОТ УЖЕ ДВАДЦАТЬ ЛЕТ!

Ложь и правда сплетаются воедино, — и НЕЛЕГКО будет влюбленным отличить одно от другого!

---

На моих лопатках вздрагивали сильные пальцы, такие горячие, что прожигали меня насквозь. Мое ухо слушало биение Диминого сердца, мое собственное сердце по-прежнему помещалось в желудке. И все-таки я почувствовала облегчение. В таком положении я избавлена от необходимости видеть серые прищуренные глаза. Получив передышку, я лихорадочно обдумывала сложившуюся ситуацию. Найдя, как мне показалось, веский аргумент, я подняла левую, свободную от сумки руку, с трудом протиснула ее между нашими прижатыми друг к другу грудями и нажала ладонью на Димино плечо, пытаясь его отодвинуть. Очень неохотно Дима слегка ослабил хватку.

Я глубоко вздохнула и, пристально разглядывая пуговицу, торчащую прямо перед моими глазами, спросила:

— Как же мы можем пожениться? Мы ведь даже ни разу не целовались по-настоящему.

Я постаралась, чтоб мой голос прозвучал с легкой насмешкой и даже хихикнула в конце. Получилось фальшиво, Дима легкости не принял, переводить разговор в шутку не пожелал.

— Дело только в этом? — деловито осведомился он. — Это легко поправить.

Я снова на миг оторвалась от земли, а когда приземлилась, оказалась развернутой на 180 градусов и влекомой сильной рукой, плотно обхватившей мою талию.

Дима полудовел, полудонес меня до ближайшего двора, где сразу же свернул на детскую площадку. Площадка в этот час пустовала. Мы не останавливаясь достигли грибочка. Дима с разбегу плюхнулся на опоясывающую столб, обозначающий ножку грибка, скамейку и дернул меня за руку.

Я почувствовала боль в ягодицах от стремительного соприкосновения с доской. Моя голова дернулась, я закрыла глаза, не в силах восстановить дыхание.

Несколько справившись с собой, я открыла глаза и немедленно закрыла их снова. Димино лицо оказалось так близко от моего, что я не увидела его целиком, только губы, и эти губы, приоткрытые, влажные, приближались и приближались.

Влажные ладони обхватили мое лицо. Мне стало неприятно. Но это ощущение длилось недолго. Мои губы накрыли чужие незнакомые губы. Я рванулась, пытаясь освободиться. Движение было скорее рефлекторным, я сразу осознала его ненужность и прекратила сопротивление.

Что-что, а целоваться Дима умел. Не то что я. Я позволила его рту делать с моим что угодно, даже не пытаясь отвечать. Сначала Димины губы нежно касались моих, потом… Потом… Это описывается в миллионах любовных романов. Но со мной-то подобное происходило впервые. Никто никогда так не целовал меня.

Когда Дима перестал терзать мои губы, моя способность к сопротивлению была полностью подавлена. Я шла за ним, вложив свои пальцы в его ладонь. Прикосновение его руки уже не казалось неприятным. Перед моими глазами плыл туман, в ушах шумело. Я не видела, куда иду, спотыкалась, и тогда Дима поддерживал меня и всякий раз касался губами моего лица. Я ощущала ожог то на щеке, то на виске.

Поцеловав меня, он уже не мог остановиться. Узнав вкус его поцелуев, я хотела их снова.

Не знаю, как долго мы шли по улице.

Массивная дверь закрылась за нами. В полутемном холле царили тишина и прохлада. Туман рассеялся у меня перед глазами, я начала приходить в себя. С недоумением глядя на широкую мраморную лестницу, я остановилась у ее основания.

— Подожди, — попросила я Диму, — давай поговорим.

— О чем? Аленька, о чем говорить?

Он снова обхватил ладонями мое лицо, нагнулся, близко глядя в глаза. Я поразилась необычайно яркой синеве его глаз, не сознавая, что делаю, потянулась к красным опухшим губам и забыла все возражения. Говорить стало не о чем.

И опять Дима не мог остановиться. Я прижималась к нему всем телом, сцепив ладони на узком затылке. Диму била крупная дрожь. Она передалась мне. Я пропадала. И Дима пропадал. Мы оба понимали это. И тут помощь пришла откуда не ждали. Краем сознания я уловила постороннее присутствие. Отстранившись от разгоряченного мужского лица, я посмотрела вверх и увидела целых два женских.

Две немолодые женщины свесились через перила и с веселым любопытством наблюдали за нами.

Мои щеки залила горячая краска, от стыда я спрятала лицо на Диминой груди. Дима же, обнимая мои плечи, без тени смущения поведал о цели нашего прихода.

Тетки поманили нас наверх. Держась за руки, мы поднялись по лестнице. Нам открылся красивый аванзал с несколькими высокими дверями и кожаными диванами вдоль стен.

Дима забрал мой паспорт и вместе с тетками скрылся за одной из дверей. Я опустилась на ближайший диван. Так я и сидела, и у меня не было никаких мыслей и чувств. Просто растение какое-то. Цветок. Невеста. Есть такой комнатный цветок — невеста, низкий, круглый, весь покрытый белыми цветами. А еще такой же цветок, покрытый синими или фиолетовыми цветами. Он называется жених.

Жених и невеста. Эти два цветка стоят на окне в кухне Катиной бабушки. На моей памяти Катина бабушка несколько раз пересаживала их. Последний раз я видела их цветущими в облитых глазурью новых керамических горшках. Горшки изготовила Катька у себя в институтских мастерских.

Раньше я часто бывала у Катькиной бабушки. А потом поняла, что она меня не любит, и перестала бывать. Я как-то однажды поняла, что она меня не любит. Очень не любит. Сначала я расстроилась и все старалась вспомнить, что я сделала не так? А потом забыла о бабушке. Перестала у нее бывать и забыла. Ну, не совсем, конечно. Сначала старалась не вспоминать. А потом просто не вспоминала.

А теперь вот вспомнила. И подумала, а ведь она и Димина бабушка. Ей не понравится, что Дима женится на мне. Вдоль спины пробежал холодок, и сердце сжалось от предчувствия боли.

Эмоции пробуждаются во мне, и я не могу назвать их радостными. Тревога, неуверенность овладевают мной. Димы нет рядом, гипноз его близости перестал действовать на меня. Я встряхиваю головой, возвращаясь в реальность.

Но тут дверь открылась, сияющий Дима шагнул ко мне, я задохнулась, накрытая волной любви, излучаемой его глазами, вздрогнула от их небывалой синевы, внутренне ахнула от красоты узкого светлого лица и стройной фигуры, привстала, потянулась к нему.

Дима обнял меня, поднял с диванчика, и я со счастливой покорностью последовала за ним в кабинет заведующей загсом, где мы заполнили все необходимые анкеты.

Лучась доброжелательностью, заведующая сообщила, что в качестве исключения (ваш жених офицер Российской армии!) нас зарегистрируют в следующую субботу.

Через одиннадцать дней я стану женой Димы Куликова. Как еще не скоро, разочарованно подумала я, спускаясь по лестнице и лаская ладонью крепкое плечо своего жениха.

Дверь открыла Катька. Хмуро оглядела наши сияющие лица и равнодушно кивнула:

— Привет!

После чего отступила, пропуская нас в квартиру. Я вошла, отчего-то робея (вот дурь-то!), и сразу прошла в Катину комнату. Катька вошла следом, обошла меня и стала у окна. Она ссутулилась, опустила хрупкие плечи. Ситцевый халатик болтался на ней, словно под пестрой тряпкой совсем не было тела. Я только теперь осознала, как похудела подружка.

У Катьки выдалась тяжелая зима. Волна нежности и жалости толкнула меня к ней. Я встала рядом, прижавшись плечом к прохладному гладкому плечу. Катька доверчиво приникла ко мне. Ее тонкие пальцы бесцельно перебирали край тюлевой шторы.

Как давно мы не разговаривали! Замкнулись каждая в своей жизни, как рак-отшельник в своей раковине. Я нежно взяла Катькины пальчики в свои, расправила их и поднесла к губам.

Катька резко развернулась и вскинула на меня изумленные глаза. Их синева напоминала глаза брата. Мне стало хорошо. Я люблю их обоих. Отныне они оба принадлежат мне. Мы будем счастливы. Как давно я не была счастлива.

Теперь мы стояли, обняв друг друга за талии и сжав свободные руки.

— Ты похудела. Под моей рукой ничего нет. — Катька плотнее обхватила меня.

Я сделала то же, и некоторое время мы обе, хихикая и толкаясь, напрягали руки, стараясь как можно сильнее стиснуть друг друга.

— Чем это вы заняты?

Я обернулась на голос Димы и невольно ослабила хватку. Катька мгновенно воспользовалась моей оплошностью. Обе ее гибкие руки обхватили меня и сжали с неожиданной силой. Она ухитрилась проделать это на выдохе. Я почувствовала, как мой живот слипся с позвоночником, глаза вылезли из орбит, а острый Катькин подбородок впился в шею под ухом.

Я даже крикнуть не могла, только слабо пискнула. Этот писк меня и спас. Катька неудержимо расхохоталась. Ее руки ослабли, и мне удалось стряхнуть их с себя. Катька этого даже не заметила, скрюченная смехом. Я еще негодующе потаращилась на нелепую согнутую фигуру с прижатыми к животу руками. Фигура комично раскачивалась, буквально падая с ног. По искаженному лицу фигуры, заливая его, текли слезы.

Катька с трудом разлепила склеившиеся от слез ресницы, взглянула на мое гневное лицо, и ее скрутил новый приступ смеха.