Вирджиния Нильсен - Пылкая дикарка. Часть первая

• Название: Пылкая дикарка. Часть первая
• Автор: Вирджиния Нильсен
• Издательство: ЦЕНТР-2000
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-7635-0022-9

Гора тростника, окутанная влажными испарениями исполинских болот по берегам Мексиканского залива, была им брачным ложем… Полог — бездонно синее небо, а крики чаек — заменили торжественную брачную мелодию. Вихрь пылкой страсти увлек богатого плантатора и отважную креолку, дочь пирата, и обрек их на тайные свиданья в укромных уголках, принесших очаровательный плод — Орелию. Но кастовые предрассудки оказались сильнее чувств, и влюбленным пришлось расстаться, дав толчок множеству загадочных и грозных событий, и лишь через много лет они найдут друг друга…

---

Сахарный тростник приносил ему сказочный доход, и все эти успехи он приписывал исключительно себе. Он вел жизнь процветающего плантатора, был глубоко всем удовлетворен, ему все нравилось, и все было у него хорошо до тех пор, пока этот ужасный случай на Черном ручье не окрасил кровью его воды.

Раф вел его вдоль Террбона, одного из ручьев, который его соседи называли "мертвой водой", так как он получал воду из реки только во время ее разлива. Над ручьем порхали пунцовые бабочки. Казалось, что здесь вообще не существует никакого течения, но Иван знал, что оно есть и меняет свое направление в зависимости от приливов. Извиваясь, он тек на юго-восток по направлению к району озер и болот, который лежал между фермами, плантациями и Мексиканским заливом. По мнению его соседей, на болоте кишмя кишели капперы, контрабандисты, занимавшиеся незаконной торговлей рабами, а также охотники, ловящие на капкан, и рыбаки.

Пришпорив кобылу, Раф объехал повозку, запряженную ослом и нагруженную сухим мхом, который наверняка пойдет на набивку матрацев. Этим, несомненно, займется этот седоватый кайюн, который, увидев их, радостно закричал:

— Добрый день, месье!

Колеса одноколки заскрипели по раковинам устриц, которые здесь разбросал какой-то местный фермер, чтобы по дороге на берегу ручья можно было проехать и во время дождя.

Здесь не было плантаций, а лишь приспособленные к местной погоде высокие дома кадианцев, построенные на узкой полоске твердой земли вдоль ручья. Покатые крыши, свисая, закрывали и переднее крыльцо, такое широкое, что на нем могла разместиться вся семья, а позади них виднелись садики, кухни и пасущийся скот. За садами холмистая земля переходила в болото.

Дорога привела к рыбному рынку и к лавке торговца мехами. За сараем была небольшая пристань с привязанными легкими рыбацкими лодками-скиф. Направо стояла упомянутая Хаммондо таверна, построенная из непокрашенных кипарисовых бревен, которым непогода придала блестящий серебристо-серый цвет. За ней росла кипарисовая рощица — стволы ее деревьев наполовину были покрыты водой. Пробивавшиеся через густую тень лучи света падали на плавающие по воде листья.

— Остановись!

Раф слез с кобылы, удерживая ее под уздцы, покуда Иван не выбрался из одноколки. Войдя в таверну, он очутился в совершенно пустой непобеленной комнате, если не считать несколько грубо сколоченных столов, на которых были сложены перевернутые стулья. Громадного роста человек, закатав штанины, старательно драил пол, обмакивая тряпку в стоявшее рядом ведро с водой.

— Добрый день, — приветливо сказал он и спросил по-французски: — Что месье угодно?

Иван попятился назад, чтобы не промочить свои отлично вычищенные сапоги.

— Добрый день. — Его образование предусматривало умение изъясняться на приличном французском, но он был далек от местного наречия, хотя и позволял ему общаться с туземцами. — Мне сказали, что вы можете порекомендовать мне опытного охотника.

— На болотах бродит немало охотников, — ответил хозяин таверны. В его открытых черных глазах промелькнула настороженность. — О какой дичи идет речь, месье?

— Я хочу покончить с аллигаторами, расплодившимися на Черном ручье возле моего дома. Там живет крупный старый самец, который на днях утащил одного из детишек моих рабов.

— Ах, вон оно что! — с сочувствием воскликнул кайюн.

— Его убить нужно, а если можно, то и уничтожить это мерзкое гнездо.

— Но ведь все равно кто-то из них останется, разве не так?

Этот крупный кайюн пристально разглядывал его, и Иван вдруг почувствовал приступ раздражения. Он не рассчитывал на такой разговор. Кайюны не отличались раболепием, какими бы бедняками они ни были. Несмотря на то, что Иван прожил на Черном ручье почти четыре года, он все еще сталкивался с подозрительностью со стороны этих связанных между собой потомками вытесненных рыбаков и фермеров из Новой Шотландии, поселившихся здесь несколько поколений назад. Это бесило его больше всего.

До этого верзилы, вероятно, дошло, что от него не убудет, если окажет посетителю услугу.

— Кажется, у меня есть человек, который вам нужен. Это — старый пират по имени Наварро — он прекрасный охотник на аллигаторов.

— Пират?

— Так говорят. И еще — Лафитт прогнал его из своей банды. Он уже много лет живет на болоте, но это опасный человек.

Иван бросил на владельца таверны подозрительный взгляд.

— Где его можно найти?

Кайюн засмеялся.

— Вам никогда его не найти, месье. Вы погибнете, если только попытаетесь. Он — самый лучший для вашего дела, но очень много пьет виски, а свою дочь посылает на рынок торговать рыбой и шкурками. — Он снова вопросительно посмотрел на Ивана. — Сюда приходят и другие — продавать улов. Я провожу вас на рынок, и мы там все выясним.

— Благодарю, — сказал Иван. — Может, нальете стаканчик виски для меня, а другой для себя?

— Благодарю вас, месье. — Поставив для Ивана стул, он зашел за стойку и вернулся с двумя стаканчиками виски. Протягивая свою длинную, тяжелую руку, он поставил стаканчик перед Иваном.

— Меня зовут Жак Менар. Меня обычно называют Большой Жак, так как на ручье еще есть Жак — Маленький Жак.

— Кроули. — Иван бросил на стол золотую монету. Глаза у Жака сразу расширились. Он поднял свой стаканчик.

— Как узнать дочь этого человека?

— Узнаете, узнаете, — ответил владелец таверны, рукавом вытирая губы. — Другой такой нет на всем Ручье. Мужчины называют ее дикаркой. — Допив виски, он продолжал: — Выпейте еще виски, месье, потом мы пойдем и посмотрим, там ли она.

Выйдя из таверны, Иван, указав на своего грума, попросил, чтобы его накормили. Перейдя через дорогу, они миновали несколько лодок, с которых сгружали рыбу.

— Вон дочь Наварро, вон та! В пироге, — сказал Жак. — Ее звать Коко.

Иван посмотрел на девушку, лопатой сгружавшую креветки из пироги, — выдолбленного ствола кипарисового дерева, в тростниковую корзину, и у него перехватило дыхание. "На самом деле дикарка", — подумал он. Она была слишком высокого для женщины роста, а водопад ее длинных черных волос закрывал ей лицо. Единственное ее одеяние едва доходило ей до колен, а длинная прореха на боку открывала взору ее бедро бледно-бронзового цвета. "Она еще так молода, — сказал он себе, — но уже совсем женщина". Кровь бросилась ему в лицо.

Подняв на плечо полную корзину, она пошла на рынок, стройная и босая. Когда Коко вернулась, Жак, окликнув ее, поинтересовался, не захочет ли ее отец наняться к месье Кроули в качестве охотника на аллигаторов.

Она уже стояла в пироге с шестом в руках. Она бросила на Ивана взгляд, оценивая его своими миндалевидными глазами. Пожав плечами, сказала:

— Я не могу говорить за своего отца.

— Попроси его прийти сюда, на встречу со мной, — крикнул Иван по-французски.

— Он не придет.

Иван начал терять терпение. Он не желал возвращаться домой к Лиззи и Нанетт без того человека, который сумеет восстановить счастье в его доме. Он протянул ей золотую монету.

— В таком случае, я пойду к нему! Ты возьмешь меня с собой?

— Это очень далеко, — пытался удержать его Жак. — Сейчас очень жарко, к тому же он — очень вспыльчивый человек.

Но Иван его не слушал. Он уставился на девушку, которая глядела на него не отрываясь своими странными глазами, в которых ничего нельзя было прочесть. Коко, подняв шест, поддела им ярко-красного рака, лежавшего на дне заполненного на полдюйма водой дне пироги, и выбросила его за борт. В ее жесте чувствовался скрытый вызов.

Подчиняясь охватившему его сильному возбуждению, он принял его и шагнул в пирогу. К его огорчению, она угрожающе закачалась.

— Осторожней, месье! — крикнула Коко.

Он хотел было выпрыгнуть назад, на причал, но в таком случае он наверняка перевернул бы пирогу. Он резко присел на корточки, схватившись руками за поперечную дощечку, его будущее место. В эту минуту девушка энергично оттолкнулась шестом от причала. Он сидел тихо, понимая, что его необдуманный шаг привел в замешательство как Большого Жака, так и его самого, и он уже в этом начинал раскаиваться. Девушка, стоя, пользовалась длинным шестом, опуская его в воду, то с одной стороны пироги, то с другой и сохраняя при этом полное равновесие, что ему было явно не по зубам.

Иван знал себе цену, он гордился своими английскими предками, прошлым своей семьи, считал себя выше соседей креолов, ведь большинство из них были потомками переселенных аккадийцев, и его забавляло, что в своей гордости за свою расу и за своих предков они упорно считали его чужеземцем. Само собой разумеется, они наверняка сочтут себя выше этой дочери поставленного вне закона обитателя болот. Но ей все же удалось продемонстрировать ему его нерасторопность.