Кэтлин Вудивисс - Зимняя роза

• Название: Зимняя роза
• Автор: Кэтлин Вудивисс
• Издательство: Олма-пресс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-87322-094-8

Непревзойденный автор блестящих исторических романов К. Вудивисс завоевала миллионы читателей, которые навсегда запомнят ее насыщенные событиями эпопеи, повествующие о захватывающих приключениях, о власти, о тайнах и борьбе, о страстных желаниях, о муках и исступленных восторгах любви. Книги этой писательницы неизменно занимают первые строчки в списках бестселлеров и расходятся многомиллионными тиражами.

«Зимняя роза» — это прекрасный новый роман К. Вудивисс о разбитом сердце, самопожертвовании и триумфе любви женщины.

---

Женщина быстро кивнула в ответ:

— Я сейчас же позабочусь об этом, мадам. Пожалуйста, присмотрите за мистером Ситоном, пока меня не будет. Мне надо принести с кухни мои травы и целительные отвары.

Банди отправился за экономкой, чтобы принести чугунок, и оставил Эриенн рядом с раненым. Она занялась тем, что разорвала старые простыни на бинты, а затем аккуратно вытерла кровь вокруг раны. Опустив изящные, сильные руки Кристофера в тазик, Эриенн тщательно смыла пятна крови с его пальцев. Она поцеловала их, и на глазах у нее навернулись слезы, когда она положила руку Кристофера на свою руку. Теперь Эриенн понимала свои чувства, и хотя она не могла сказать точно, когда вспыхнула ее любовь, она твердо знала, что уже давно любит Кристофера Ситона. И вместе с тем в ней росло чувство сильной привязанности и верности к мужу.

Эриенн было неуютно от мысли, что она способна любить двух мужчин одновременно. Ей казалось, что она любила их по-разному. Но в то же время были моменты, когда Эриенн не могла разделить свою любовь к ним. Кристофер был энергичным, элегантным, красивым мужчиной, в которого могла легко влюбиться любая женщина. Лорд Сэкстон, напротив, завоевал ее привязанность, не обладая ни одной из этих черт.

Значит, ее любовь к мужу основана на жалости? Но Эриенн отвергла эту мысль. Ей было жалко Бена, а ведь там и речи не было о любви. Стюарт Сэкстон сумел вызвать в ней глубокие чувства и, вне всякого сомнения, сделал ее настоящей женщиной. Но, как это ни странно, именно в самые сладкие мгновения ей труднее всего было изгнать из своего сознания Кристофера. Иногда во время любовных игр с мужем Эриенн настолько сильно ощущала подле себя другого мужчину, что ей приходилось дотрагиваться до шрама на спине, чтобы убедиться, что с ней лежит не Кристофер, а Стюарт. Объяснение этому Эриенн находила лишь в своем томлении по янки, которое было настолько сильным, что она наделяла лицом и именем Кристофера того мужчину, который являлся к ней только в темноте.

Эгги и Банди вернулись, и Эриенн осталась рядом, пока женщина обрабатывала рану. Запекшаяся кровь была смыта, и, прежде чем бинты были наложены сначала на бок, а потом на спину, рану смазали толстым слоем мягкой белой мази. Кристофера туго перебинтовали несколько раз вокруг груди, а затем закрепили бандаж полосой ткани через плечо.

Когда пытка, наконец, закончилась, Эриенн, радуясь, что все позади, бессильно опустилась в кресло, стоявшее рядом с кроватью. Она отказалась от просьб слуг идти к себе в покои и отдыхать до утра, решительно заявив:

— Я останусь ночевать здесь.

Эгги не хотела затевать спор и наконец предложила:

— Мадам, я послежу за ним, а вы пока сходите и приведите себя в порядок перед сном, а когда будете готовы, то вернетесь.

Она указала рукой на грязный верховой костюм, в который была одета хозяйка:

— Вам будет гораздо удобнее в свежем платье и в шали, чем в этом.

— А вы уверены?.. — обеспокоенно начала было Эриенн, однако не смогла передать словами свои опасения.

— С ним все будет в порядке, мадам, — заверила экономка, с любовью похлопав ее по руке. — Он большой, сильный мужчина; немного заботы и покоя, и не успеете оглянуться — он станет как новенький.

Уступив женщине, Эриенн позволила проводить себя до дверей и там предупредила:

— Я вернусь через несколько минут.

Как и обещала Эриенн, она вернулась и заняла место в кресле около постели, чтобы провести в нем ночные часы. Поджав под себя ноги, она положила голову и плечи на матрас на кровати и заснула в тепле под уютным меховым покрывалом.

Когда восточная сторона неба осветилась зарею, Кристофер, наконец, зашевелился. Эриенн тут же очнулась и, подняв голову, встретилась с его взглядом. Их глаза не отрывались друг от друга целую вечность, и Эриенн чувствовала, как медленно стучит сердце от проникновения его взора в самую глубину ее души.

— Я хочу пить, — тихо прошептал он.

Эриенн пошла за стаканом с водой, а вернувшись, подложила ему руку под спину, чтобы поддержать его плечом, пока он утолял жажду. Когда она отставила стакан, Кристофер поднял руку и погладил ее по щеке, проведя пальцами сквозь ее густые вьющиеся локоны.

— Я люблю вас, — выдохнул он.

Они долго и томно смотрели друг па друга, затем Кристофер со вздохом откинулся на спину и закрыл глаза. Он протянул руку и сплел свои слабые пальцы с ее пальцами, и это без слов говорило о многом. От этого прикосновения у Эриенн на ресницах задрожали слезы, и она была рада, что поблизости нет мужа, потому что в противном случае он убедился бы в том, что она любит этого человека.

Кристофер метался в бреду до конца дня, потом всю ночь, вплоть до утра, пока не взошло солнце. Сознание вернулось к нему, когда на восточной стороне неба загорелась утренняя звезда. Пришла Эгги с густым супом для больного, взбила подушки, в пуховой пене которых утонула его спина. Когда Кристофер отказался, чтобы его кормили, Эгги устроила так, чтобы он смог поесть сам, не слишком напрягаясь, а затем начала убирать в комнате. Кристофер отпивал суп из чашки и наблюдал за Эриенн, которая осталась, чтобы помочь женщине. Он даже не пытался скрыть свой интерес, заставляя Эриенн нервничать из-за своей несдержанности. Эриенн ни на секунду не забывала о том, что Эгги любит своего хозяина и питает большие надежды на продолжение рода.

Кристофер проспал почти весь день и всю ночь, просыпаясь время от времени, чтобы напиться и поесть супу по настоянию Эгги или Эриенн. На третий день у него начался жар, и страхи Эриенн усилились, но Эгги тут же успокоила ее, сказав, что это вполне нормально для раненого человека. Экономка попросила Эриенн омывать кожу Кристофера прохладной водой, чтобы понизить жар, и оставила ее ухаживать за больным, нисколько не заботясь, по-видимому, о том, что так близко сводит хозяйку усадьбы с человеком, который не был ее мужем. Пока Кристофер спал, Эриенн была совершенно растеряна этим заданием. Получив свободу рассматривать его обнаженное тело и прикасаться к нему, Эриенн была поражена, насколько часто ее взор ласково задерживался на его широких плечах, могучей, покрытой волосами груди, стройной, крепкой талии и плоском животе. Она не могла заставить себя открыть его ниже бедер, и при одной лишь мысли об этом ее лицо заливала горячая краска, даже несмотря на то, что они находились в комнате одни.

Сохранять спокойствие в те минуты, когда Кристофер находился в сознании, было еще одной пыткой, хотя он и не вполне приходил в себя. Его щеки пылали от жара, а глаза с каким-то блеском чересчур горячо смотрели на Эриенн. Тем не менее она мучительно остро осознала последствия своего ухаживания за ним, когда ее взгляд невинно задержался на том месте, которое прикрывали простыни. Щеки у нее внезапно залились краской, но когда она подняла глаза, то Кристофер встретил ее взгляд спокойно и без досады.

Она быстро выбежала из комнаты и, оказавшись в своих покоях, распахнула окно, пытаясь остудить пылающие щеки на морозном воздухе. Эриенн боролась с чувством вины, потому что в последние дни она остро желала его как мужчину и постоянно ощущала ток необузданного, нарастающего возбуждения после каждого взгляда, которым они обменивались, после каждого прикосновения, после каждого произнесенного слова.

Когда-то Эриенн ненавидела его по причинам, которые, как ей казалось, были оправданны, однако ее гнев постепенно был избавлен от жала. Нелегко было сбросить со счетов то, что он рисковал жизнью, спасая Фэррелла и дочь Беккера. Ненависть улетучилась, оставив ее один на один с нежной привязанностью к нему и любовью, этим страшным, опасным, неконтролируемым чувством, которое, поселившись в ней, словно тигр в пустыне, постоянно грозило подорвать ее решимость.

Эриенн весь день не подходила к комнате хозяина дома, оставив заботы на Банди и Эгги. Оба они утверждали, что рана затягивается просто чудесно и что жар спал. К наступлению ночи Эриенн была совершенно истерзана борьбой, происходившей внутри ее, и, в оцепенении добравшись до кровати, молилась о том, чтобы поскорее вернулся муж, который еще прочнее укрепится в ее мыслях и изгонит оттуда раз и навсегда этого янки.

Убаюкиваемая жарким огнем, Эриенн перебирала в уме воспоминания, яркие и смутные. Из событий последних дней возникали видения фигуры в плаще и гарцующего вороного жеребца, а затем одетая в темный костюм фигура становилась мужем и вытаскивала ее из ледяного ручья. Позади него находился все тот же вороной жеребец, и внезапно кожаная маска превращалась в глухой капюшон.

Вскрикнув, Эриенн перевернулась на кровати и уставилась широко раскрытыми глазами на балдахин, а в уме ее внезапно в беспорядке начали носиться мысли, Еще один бред? Неужели ее страсть наделила лицом того, кто вообще не имел лица? Это был сон? Желание, рожденное страстью?