Меган Пол - Возлюбленная Немезида

• Название: Возлюбленная Немезида
• Автор: Меган Пол
• Издательство: Издательский Дом на Страстном
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1999
• ISBN: 5-7847-0041-3

Они расстались непримиримыми врагами — он совершил поступок, приведший к гибели человека, которого она любила или считала, что любила.

Прошло десять лет. Она, подающая надежды журналистка, получает задание написать о нем, теперь уже известном актере, любимце публики, для чего ей необходимо взять у него интервью. Их встреча с неожиданной силой вызвала к жизни тени прошлого и всколыхнула былые чувства — боль утраты, ненависть друг к другу и неодолимое физическое притяжение.

Героям предстоит пройти долгий путь взаимного непонимания, обид, подозрений, недоверия, пока наконец они не обретут истину.

---

Свинья! Флоренс постаралась подавить запузырившийся, словно лава, гнев. Ничего хорошего не выйдет, если она с ходу начнет собачиться, как совершенно резонно заметил рассудительный Рори, разговаривая с ней по телефону накануне вечером. Он знал историю ее отношений с Джекобом Тревельяном, но, к ее стыду, лишь частично — ровно столько, сколько ее коллеги из "Современной женщины", но, как подозревала Флоренс, Рори догадывался, что она рассказала ему не все. Спокойный и уравновешенный, он был к тому же далеко не глуп. А Флоренс знала, что чем больше она говорила о своем ненавистном брате, тем легче было слушателю уловить двойственную природу ее чувств. И проницательная Энни, судя по всему, тоже раскусила ее.

Юная гидесса Флоренс стремительно неслась по коридорам, будто от этого зависела и жизнь гостьи, и ее собственная. Однако Флоренс сознательно замедляла шаг. Не хватало еще, чтобы она предстала перед ним взмыленная и раскрасневшаяся. Она должна оставаться холодной и невозмутимой, как ледяная родниковая вода. Именно таким она ожидала увидеть Джекоба. Для обожающей его публики, ряды которой с выходом на экраны "Возлюбленной Немезиды" пополнятся новыми поклонниками, у него припасен образ сердечного обаятельного симпатяги, но уж ей-то известна его истинная сущность. Бездушный расчетливый негодяй, бесчувственный настолько, что будто и не человек вовсе.

Но едва ей удалось обрести должную степень хладнокровия, как впереди замаячили фургоны-уборные ведущих актеров и из глубин памяти вырвалось шальное воспоминание. Она представила, почти кожей ощутила прикосновение тепла. Теплые губы; теплые подушечки пальцев; теплое, теплое тело. Опаляющий жар обращенных к ней голубых глаз.

О нет! Нет, нет, нет! Это воспоминание ей заказано. Напрочь. Даже самые лучшие мгновения. Позволив себе хотя бы малейшую слабинку, она утратит самообладание, и прощай ее журналистская беспристрастность.

— Изыди, сатана, — пробормотала Флоренс себе под нос. Помощница из рекламного отдела обернулась и с любопытством воззрилась на нее. — Проговариваю кое-какие вопросы, — объяснила ей Флоренс, вновь принимая невозмутимый вид, который она так тщательно отрабатывала, готовясь к встрече. — Чтобы не забыть, о чем хочу спросить.

— Да, конечно, — отозвалась девушка и указала на самый большой и яркий фургон.

На его двери с огромной сверкающей звездой красовались выполненные серебром имя и фамилия Джекоба. Ну-ну, думала Флоренс, мысленно ощетинившись. Очень на тебя похоже, братец. Всегда в центре внимания, да? Пуп вселенной. Даже когда твоя вселенная умещалась всего-то в одном доме на Бленхейм-роуд.

Воспоминания о том доме и его обитателях не прибавляли уверенности, поэтому она не без усилий выбросила их из головы — наряду со всеми прочими мыслями, касающимися удручающих событий десятилетней давности.

Провожатая Флоренс, сделав свое дело, улыбнулась гостье и со словами "Увидимся позже" поспешила прочь, по-прежнему энергичная и целеустремленная.

Гм. Значит, мне предложено одной войти в львиное логово? — думала Флоренс, к своему удивлению, не заметив возле фургона никого из представителей телестудии. Хорошо это или плохо, она пока не могла решить.

Она глубоко вздохнула и поднесла руку к двери, жалея, что не имеет возможности — хотя бы на секундочку — взглянуть на себя в большое зеркало. Правда, вид у нее безукоризненный: чистые белокурые волосы блестят, умело наложенный неброский макияж лишь подчеркивает выразительные черты лица, элегантный деловой костюм сидит безупречно. Теперь или никогда, сказала себе Флоренс и несильно, но решительно постучала в дверь.

— Войдите! — отчетливо донесся до нее знакомый голос, который не обращался непосредственно к ней в течение десяти лет. Судя по тону, он все такой же наглый и самонадеянный, решила она. Еще раз глубоко вздохнув, она открыла дверь и вошла. Поздно отказываться от встречи со "знаменитостью"!

— Здравствуй, Джекоб, — произнесла Флоренс, с удовлетворением отметив, что голос у нее не дрожит. К несчастью, только голос. Внутри она вся трепетала от волнения.

— И ты здравствуй, Фло, — ответил Джекоб.

Спустя десять лет, вновь оказавшись в непосредственной близости к нему, Флоренс испытала потрясение. И гораздо более сильное, чем она ожидала. Она даже не могла объять его одним взглядом. И ее взор скользил по его лицу, рукам, по длинному силуэту ног и вновь поднимался к лицу, приковываясь к яркой голубизне глаз, которые, казалось, еще только вчера полнились презрением.

Джекоб лежал в вальяжной позе на канапе, стоявшем у стены просторного фургона. Переодеться после съемок он не успел и пока оставался в костюме денди эдвардианской эпохи, но ступни у него были голые. Незагорелые, почти прозрачные, они поражали какой-то пронзительной незащищенностью. К сожалению, жалость вызывали только ступни; во всем остальном он производил впечатление властного надменного наглеца — даже в горизонтальном положении.

Еще раз окинув его взглядом, Флоренс нехотя признала, что не ошиблась относительно внешности Джекоба во время просмотра фрагментов фильмов с его участием на заседании редколлегии. Ее названый братец за десять лет заметно похорошел, причем во плоти он восхищал еще больше, чем на телеэкране. Не по годам рослый симпатичный юноша превратился в зрелого, знающего себе цену мужчину — плечи и грудь раздались, налились силой; черты лица заострились, огрубели. Красоту и мощь его внушительной стати не могли затушевать даже фривольная щегольская рубашка с шелковым расшитым жилетом и грим, который он не успел снять. Он казался более собранным и еще более опасным.

— Теперь меня никто не называет "Фло", — солгала Флоренс, не мигая встретив взгляд аквамариновых глаз. Она продолжала стоять, давая понять, что не в восторге от его манеры приветствовать гостью в лежачем положении.

— В таком случае, Флоренс, — сказал Джекоб и, отшвырнув в сторону сценарий, который читал до ее прихода, одним легким натренированным движением поднялся с дивана, исправляя свою оплошность. — Должен признать, это вполне соответствует твоему новому имиджу. — К ее удивлению, он шагнул вперед и протянул руку, смерив ее столь же быстрым и оценивающим взглядом, как и она его секунду назад.

Флоренс медлила, желая вместо рукопожатия наградить его оплеухой. Похоже, ее чувства к нему ничуть не изменились за десять лет. Ни в малейшей степени, как это ни прискорбно…

— Ну что же ты? Я не кусаюсь, — усмехнулся Джекоб, явно забавляясь ее замешательством. Схватив одну ладонь Флоренс, он пожал ее, словно руку марионетки, и продолжал насмешливо: — И я так рада видеть тебя, Джекоб.

Флоренс отдернула ладонь, слегка удивившись, что не видит следов ожога.

— Я пришла сюда по долгу службы, Джекоб, — ровно проговорила она, подавив в себе порыв вытащить носовой платок, чтобы вытереть то место, которого он только что коснулся. — Отказаться брать у тебя интервью было бы глупо и нецелесообразно с точки зрения моей профессиональной карьеры. Иначе я бы и на милю к тебе не приблизилась. — Она кивнула на канапе, с которого он недавно встал. — Может, попробуем забыть о нашем прежнем знакомстве и перейдем к делу?

— Вижу, ты все столь же высокого мнения обо мне, — с улыбкой произнес Джекоб и жестом пригласил ее присесть на диван подле него. Флоренс, проигнорировав приглашение, придвинула к канапе стоявший неподалеку стул с прямой спинкой и, устроившись на нем, поставила рядом свою вместительную кожаную сумку на длинном ремешке. — Боишься рисковать? — продолжал Джекоб все тем же поддразнивающим тоном. Он вновь улегся на диван, подложив руки под голову.

Флоренс чувствовала себя полнейшей идиоткой. Она еще и минуты не пробыла в фургоне, но уже позволила Джекобу вывести ее из равновесия. Нелепость какая-то. Это она должна смущать его покой — задавая вопросы и подвергая своему пристальному вниманию. Если так пойдет дальше, можно считать, что интервью накрылось.

— Извини. — Флоренс постаралась придать голосу дружелюбный тон. — Тебе, наверное, кажется, что я веду себя непрофессионально. Просто я предпочитаю твердое сиденье с прямой спинкой, когда делаю заметки.

— Разумеется.

Она пытливо взглянула на Джекоба: его лицо оставалось бесстрастным. Он что, насмехается над ней? Отмахнувшись от своих подозрений, она полезла в сумочку и извлекла оттуда орудия производства: диктофон, блокнот с заготовками и карандаш.

— Так… Ладно… Начнем с главного. Для начала хотелось бы знать, сколько времени ты готов мне уделить. — Она включила диктофон, поставила его между ними и приветливо улыбнулась Джекобу. Если она хочет чего-то добиться, придется идти на уступки и вести себя с безупречной корректностью, тщательно скрывая свои чувства. Только вся беда в том, что Джекоб не имеет ни малейшего намерения изменять своим привычкам. В его ясных синих глазах уже нет-нет да и вспыхивает знакомый задорный огонек.