Дмитрий Таланов - Школяр

• Название: Школяр
• Автор: Дмитрий Таланов
• Жанр: Фэнтези

История о прошлом, отраженном в настоящем, об отце и сыне, не видевших друг друга, но совпавших в главном, о неистребимом любопытстве и поисках таинственного, открывших больше, чем мечталось, и о других приключениях с описанием удивительных событий в обычной школе и на границе миров, где небо целуется с землей, а также о вечности, о славе, о добре и зле, о любви и ненависти, о дружбе и недружбе.

---

Он с Яном совпадали во всем, кроме одного: Филь предпочитал спать с открытым окном, его друг — с закрытым.

Ян достал из-за пояса пачку пергаментных листов в кожаном переплете и поискал глазами, куда её положить, чтобы все могли её читать. Филь, любивший читать на кровати, взял книгу и повертел её в руках, прикидывая, сколько у них уйдет времени, пока они одолеют её. Обнаружив на задней стороне защелку, он открыл её, и книга распалась на отдельные листы.

— Вот решение проблемы, — ухмыльнулся он, забирая себе четвертую часть и падая с ней на постель.

Мета с Анной устроились на второй. Ян оседлал табурет. Солнце поднялось высоко, а они всё читали, выискивая объяснение, что такое содержится среди этих листов, что использует Схизматик. Мета с Анной, негромко переговариваясь, временами показывали друг другу на то или иное место в тексте. Ян сидел, упершись спиной в стол, сложив нога на ногу, кладя листы перед собой на колено. Филь только изображал, что читает.

Доставшиеся ему сердарские записи описывали воздействие на демонов трех основных стихий — воды, воздуха и огня — в различных сочетаниях. А так как видов демонов в Новом Свете жило больше десятка, это был титанический труд. Пробежав его глазами, Филь увидел, что в конце сердары отказались от известных стихий, подобрав какое-то новое средство воздействия, уродливый на вид аппарат, но действенный, судя по тому, что подопытные стремительно умирали от него. Филь не сразу сообразил, что смотрит на первый прототип Арпониса.

Происходило это, как Ян и сказал, очень-очень давно, и по некоторым словам из текста было ясно, что в это время между демонами и сердарами шла война. Но когда убивают в драке — это одно, а вот так, деловито изображать расчленение и пытки пленников — это другое.

Изображения ощерившихся в ярости демонов и безжалостные строчки текста вывели Филя из равновесия и он впервые за долгое время захотел обратно в Старый Свет. Картинки его мирной жизни с отцом в Неаполе плыли перед его глазами, заслоняя страхи, изложенные на пергаменте.

Ян бросил свои листы Филю в ноги и сладко потянулся.

— Я проголодался, пора наведаться в трапезную! Давайте подытожим… Что у тебя? — спросил он Филя.

— Изобретение Арпониса, — ответил тот. Мета, в свою очередь, сказала:

— Воздействие холодного оружия и ядов. — Она передернулась. — Оказывается, их убивает желтый иссоп, вот не знала!

— А у меня в основном защита от демонов, — сонливо проговорила Анна и тоже потянулась, — ничего завлекательного. Главная защита, как можно догадаться, это не бояться. Пока ты совершенно спокоен, ты им неинтересен, ну если, конечно, ты не сердар. Стоило создавать такой труд, я бы им это и так сказала! А что у тебя, братец?

— У меня… У меня тут занимательный допрос одного нергала, а остальное — вы не поверите! — поиск субстанции, которая превращает в демона. Любопытное было время — сердары искали, как им натравить демонов на демонов, а те, за неимением у них пленных сердаров, искали способ, как на сердаров натравить людей.

— А что, демоны не берут сердаров в плен? — сделал Филь заинтересованное лицо.

— Съедают прямо на месте, — кровожадно заметила Анна.

— Сердара бессмысленно брать в плен, — сказал Ян. — Они умирают по заказу. Останавливают сердце и умирают. Хотел бы я так! — Он поднялся. — Ну что, посетим трапезную? А потом обменяемся записями, чтобы быть уверенными, что ничего не упустили.

В трапезной Филь ел какое-то месиво из мяса и овощей, не чувствуя ни вкуса, ни запаха. Сердарские записи продрали его до самых печенок. Он вспомнил, как три года назад ломал голову над тем, как тут всё устроено и как решил остаться, пока не поймет, что тут к чему. А потом всё завертелось, и он нашел здесь свой дом. Но если бы Лентола открыла ему сейчас Врата, как сделала это три года назад в лесу у Хальмстема, он, пожалуй, шагнул бы в них.

Филь вспомнил, что у него самого есть раковина, открывающая Врата, которую он получил от госпожи Фе. Он решил в очередной раз попробовать зажечь её и поднялся, буркнув Яну, что будет ждать его в комнате.

На ступенях он столкнулся с толпой игроков, возвращавшихся с поля. Шумно галдя, они сопровождали сияющую от счастья Габриэль. Завидев Филя, она кинулась ему на шею.

— Филь, мы победили, мы опять победили! — завопила она и добавила, виновато опустив глаза: — Только я забыла на поле Арпонис…

В дверях образовался затор.

— Не волнуйся, такой кусок серебра обязательно подберут, — ухмыльнулся Филь.

Ему было досадно, что он убил полдня на всякую дрянь вместо участия в игре. Оформившаяся команда сложилась только у профессора Иллуги и теперь она била всех подряд, а Филь мечтал сколотить свою под патронажем Лонергана.

— Такая яркая сестра и такой невзрачный братец! — фыркнул кто-то, протискиваясь мимо.

Филь увидел Палетту Кассини, подругу Габриэль.

— Ты сегодня тоже хорошо выглядишь, я тебя даже не узнал, — бросил он, не раздумывая.

Палетта спала с лица и скрылась в трапезной. Габриэль хихикнула:

— Филь, тебе Эша уже говорила, что у тебя совершенно не выходят комплименты!

Тот кивнул:

— И теперь, когда мне надо наступить кому-нибудь на хвост, я говорю комплимент, а уж выходит, что выходит.

Габриэль обожгла его возмущенным взглядом и нырнула за остальными в трапезную, забыв попросить принести жезл. Она постоянно забывала что-нибудь на поле, и Филь весь сентябрь приносил её вещи назад. Но скоро у неё завелась такая уйма поклонников, что нужда это делать отпала.

Вдохнув чистого воздуха, Филь решил, что глупо поджидать Яна в комнате, когда можно заняться каким-нибудь делом — без дела он сидеть не умел. Заметив, что Якоб возится у конюшни с телегой, он из любопытства пошел туда. С шестнадцатилетним Якобом у него сложились хорошие отношения: Филь время от времени помогал ему что-нибудь чинить, а Якоб приучал его к лошадям, которых Филь опасался.

На телеге, запряженной молодым жеребцом, лежали новенькие, пахнущие свежим деревом, корыта. Левая оглобля телеги висела, оторванная от колеса. Порванный ремень валялся тут же.

— Неопытный жеребец, гляди, ободрал о воротину, — завидев Филя, пожаловался Якоб. — Ты придержи его, пока я отвяжу вторую оглоблю. Надо чинить, а то мне еще за капустой тащиться.

Филь нехотя взял жеребца под уздцы. Якоб отсоединил вторую оглоблю от телеги. Конь остался стоять с двумя печально свисающими с него оглоблями.

— Я сейчас, — сказал Якоб и припустил к кузне.

Филь постоял, глядя ему вслед, но держать жеребца ему успело надоесть: тот фыркал и дергал головой, переступая копытами, недовольный неподвижным стоянием. Не думая, зачем он делает это, Филь обошел жеребца сзади — тот с надеждой повернул к нему голову. Филь подумал, что жеребцу неудобно стоять с обвисшими оглоблями, и связал их концы обрывком ремня, пропустив его в отверстия, предназначенные для колесной оси. Конь неотрывно наблюдал за ним.

Филь глянул в сторону кузни: по-прежнему никого. Соображая, что бы еще такого сделать, он снял с телеги корыто. По его концам были выточены две дыры, столь ухватистые, что сам Один велел пропустить оставшийся ремень в одну из них и крепко принайтовить корыто к связанным оглоблям.

Удовлетворенно оглядев получившуюся конструкцию, Филь сбегал к телеге и забрал плетку Якоба. Потом собрал вожжи в левую руку и забрался в корыто. Живо припомнив свое давнее путешествие в почтовой кибитке, он решил скопировать грозные интонации всадников гильдии.

— А ну, м-мертвая! — крикнул он и славно свистнул в воздухе плеткой. — Пошла-а!

Неожиданно для него жеребец всхрапнул, прянул ушами, затем дернул и с силой потянул корыто за собой.

— Ой, — сказал Филь.

Не умея править конем, он беспомощно наблюдал, как жеребец заложил по двору вираж и, набирая скорость, вынесся на улицу Колодников.

Филь продолжал крутить над головой плеткой, потому что это помогало ему держать равновесие. Вдоль трапезной он пролетел с такой скоростью, что встречный ветер выдавливал слезы из глаз. Боясь наскочить на кого-нибудь, Филь орал как оглашенный слова, которые кричал в тот день возница, пока кибитка не выехала из Кейплига:

— Р-разойдись! Зашибу!

Предупреждение было сделано вовремя: из трапезной высыпало множество народу, едва успевшего отшатнуться от пронесшегося мимо бешеного экипажа. Краем глаза Филь уловил потрясенное лицо Яна и рядом с ним Мету, хохотавшую до слез.

Корыто скользило устойчиво. А вожжи оказались хорошей подмогой в удерживании равновесия, и Филь выбросил плетку, чтобы она не мешала держаться второй рукой. Ему начинало это нравиться. Он свистнул по-разбойничьи, как только умел, и конь еще прибавил ходу. Теперь это напоминало высадку на берег в парусном шлюпе в сильный ветер. Филь зажмурился и услышал злые волны, бьющие по бортам.