Курбандурды Курбансахатов - Сто монет (роман и повести)

• Название: Сто монет (роман и повести)
• Автор: Курбандурды Курбансахатов
• Издательство: Туркменистан
• Жанр: Короткие истории
• Год: 1985

Произведениям Курбандурды Курбансахатова свойственно глубокое отражение жизни туркменского народа, его прошлого и настоящего. Яркие зарисовки нравов в его произведениях сопровождаются глубокими раздумьями о проблемах современного мира.

---

— Откуда же мне знать! И без того моя старуха всё меня теребит — давай, дескать, его сами поженим, раз он так тянет.

— Что ж, вот вам и невеста, — улыбнулась Марал. — Могу и словечко замолвить, если, конечно, красивых халатов не пожалеете.

— В самом деле, Тойли-ага, — поддержал жену Карлыев. — Это идея!

— За халатами дело не станет, — неуверенно отозвался Тойли Мерген. — Только нынешняя молодёжь в нашем словечке не нуждается. Полюбят друг друга, глядишь, и сами обо всём договорились.

— Вы правы, Тойли-ага, — поднимаясь из-за стола, кивнула Марал. — Приходите к нам, пожалуйста, почаще. А сейчас я с вами должна попрощаться — машина пришла.

После ухода хозяйки Тойли Мерген заметил не без грусти в голосе:

— У твоей жены утомлённый вид. Как у неё с диссертацией? Может, ей передохнуть лучше?

— Да, Тойли-ага, устала она, — согласился Карлыев. — Служить, вести дом и заниматься научной работой — это не каждая женщина выдержит. Затянулось у неё с диссертацией. Сами понимаете — два студента для одной семьи многовато, вот Марал и работала за двоих, пока я учился. Но теперь близок конец — скоро защита.

Они снова выпили чаю, и только потом Карлыев приступил к делу.

— Значит, ушли вы из ателье, Тойли-ага?

— Не ушёл, а сбежал!

— Я, признаться, с самого начала не очень-то верил, что вы там приживётесь. А теперь вижу — поторопились мы. Эх, не решился я вам тогда прямо сказать: мол, зачем вам, дорогой Тойли-ага, такая должность, если вы всю жизнь на полях провели. Ну, да ладно, сами вы меня поправили…

— Ты по телефону говорил о какой-то новой идее на мой счёт, — напомнил об их утреннем разговоре Тойли Мерген.

— Да, заезжала ко мне сегодня Шасолтан Назарова и сказала, что у ваших коммунистов есть свои виды на Тойли Мергена и нечего ему, мол, смотреть на сторону. Для него и в родном колхозе дел хватит.

— Это как же понимать?

— А вот так и понимать. Третью бригаду хотят вам предложить.

— Третью бригаду? — удивился Тойли Мерген. — Самую слабую? Ведь из-за неё-то я и опозорился…

— Да, самую слабую. Как я понимаю, она может весь колхоз назад потянуть. Вот почему-то там и нужен опытный руководитель.

— Ну и сметлив же ты, парень! — тряхнул головой Тойли Мерген, обрадованный таким исходом дела. — Мне, по правде сказать, тесно как-то последнее время в мире стало, не мог я себе места среди людей найти. А вот ты, оказывается, меня понял…

— Я-то понял, а вот Каландара Ханова ещё убеждать придётся. Не так-то это просто сломить человеческое упрямство, — улыбнулся хозяин дома. — Тут тонкий психологический расчёт потребуется.

— Это уж твоя забота, — понимающе прищурился Тойли Мерген и стал собираться. — Спасибо тебе, Мухаммед.

Карлыев проводил гостя до машины, и они тепло простились.

После этого разговора ехать домой Тойли Мергену почему-то не хотелось. То ли он представил себе, как опять будет приставать к нему Кособокий со своими назойливыми, сочувствиями, то ли он просто соскучился по сыну, с которым из-за треволнений последних дней давно не говорил по душам, но, так или иначе, Тойли Мерген решил переночевать сегодня в городе, у Амана.

Судя по тёмным окнам, сына не было дома, но это не изменило намерений Тойли Мергена. Он открыл ворота и уже хотел было загнать машину во двор, как вдруг перед ним неизвестно откуда возник силуэт пузатого Тархана Гайипа.

— Рад видеть тебя, Тойли, — заискивающе проговорил он и хлопотливо протянул для пожатия свою влажную пухлую руку, всё настойчивее напирая животом на собеседника. — Сын твой, как всегда, где-то ходит, — заметил он как бы вскользь, — но теперь, наверно, уже скоро придёт… Ну, как дела, как с работой, как самочувствие?..

Тойли Мерген хорошо знал цену этому типу. Тархан Гайип любил выставить себя особенно перед молодёжью, этаким пламенным патриотом и даже старым революционером, но суть его была совсем иной. Недаром очевидцы говорили, что в годы гражданской войны Тархан Гайип целые дни бренчал на дутаре в салон-вагоне Ораз-сердара, услаждая слух этого заклятого врага туркменского народа. Да и вообще, если бы Тойли Мерген заранее узнал, в каком соседстве окажется участок его сына, он бы и близко не подошёл к этой улице.

«Вот так всегда, — вспомнил Тойли Мерген пословицу, — змея не терпит мяты, а мята обязательно вырастет у её норы».

— Как дела, спрашиваешь, — поморщился он. — Что ж, неплохо.

— А мне говорили — совсем плохо, — восторженно хихикнул Тархан Гайип. — В нашем возрасте, Тойли-бек, скрывать правду уже не годится, надо говорить всё, как на духу. Такие старые ишаки, как мы с тобой, уже давным-давно временем мечены. У нас, даже если мы и захотим свои грехи скрыть, всё равно ничего не выйдет.

«Да, тебе скрыть не удалось», — подумал Тойли Мерген, но, вспомнив поговорку: «Если хочешь откупиться от зла, не заглядывайся на него», промолчал.

— Я вот что хочу тебе сказать, — невозмутимо продолжал Тархан Гайип. — Зря ты с властями тягаешься.

— С какими же это властями я тягаюсь? — опешил Тойли Мерген.

— Ах, Тойли-бек! Делаешь вид, будто не понимаешь! Кто у нас в районе власть? Ханов! Ну, куда тебе против него…

— Мне с Хановым делить нечего.

— Тебе-то нечего, а ему — как знать? Ты вспомни, что они со мной сделали, а уж потом начинай. Меня ведь тоже в один прекрасный день от всех дел отстранили.

— Так ведь я — не ты! — не удержался Тойли.

Тархан Гайип не только не обиделся, но даже как-то ещё больше развеселился и, неуклюже тряхнув животом, подхватил реплику:

— Тебе бы сейчас в самую пору не походить на меня. А только ничего у тебя из этого не выйдет. Мой тебе совет — перебирайся-ка ты в город, и будем вместе на рыбалку ездить.

— Рыбалка — дело неплохое, только не по мне, — отрезал Тойли Мерген. — Скучновато…

И, не попрощавшись, сел в машину и въехал во двор.

Отперев своим ключом дверь и войдя в дом, Тойли Мерген первым делом растопил колонку в ванной. Потом он посидел, покурил, постелил себе постель и пошёл мыться. Лишь выйдя из ванной и обретя своё обычное благодушие, Тойли Мерген позвонил домой. Он сказал Акнабат, что заночует у Амана, что с работой у него ещё не всё ясно, но, кажется, налаживается. После чего сразу заснул.

VI

В это самое время Аман подходил к городской больнице с большим свёртком под мышкой. У ворот он несколько замешкался, соображая, что ответить сторожу, если тот его окликнет, как вдруг из темноты заросшего зеленью больничного двора бесшумно выскочила машина и резко затормозила прямо возле него.

— Эй, парень! — насмешливо окликнула его женщина, сидевшая рядом с водителем. — Ты что это делаешь здесь в такую пору?

— Я? — опешил Аман, не сразу узнав собеседницу. — О! Салам-алейкум, тётя Марал! — радостно воскликнул он и с надеждой посмотрел на заднее сиденье, где и в самом деле разглядел профиль Сульгун. — Вот, шёл мимо и остановился, машину пропустить…

— Садись, — предложила Марал. — Подвезём тебя.

— Спасибо, тётя Марал, — чувствуя, что краснеет, промямлил Аман. — Не задерживайтесь из-за меня… Я пешком дойду.

— Ну, ладно, хватит ломаться, залезай побыстрее, — шутливо приказала Марал. — Не пожалеешь…

Аману ничего другого не оставалось, как согласиться. Он с радостью отворил заднюю дверцу, молча кивнул Сульгун, положил рядом с ней свой свёрток, после чего уселся сам, ещё не зная, как вести себя дальше.

— И не сиди, как чурбан, — обернулась к нему Марал, едва машина тронулась. — Познакомься. Это наш хирург Сульгун Салихова.

Сульгун чуть заметно помотала головой, давая понять Аману, что Марал не должна знать об их знакомстве. Парень лёгким кивком успокоил её.

— С удовольствием! — весело отозвался он и представился по всей форме: — Аман Мергенов.

Только после того, как девушка осторожно попыталась высвободить руку, Аман сообразил, что уже давно и очень крепко сжимает её ладонь в своей пятерне.

Вскоре машина остановилась возле дома Сульгун.

Аман вышел первым, помог выйти девушке и решительно забрал с сиденья свёрток.

— Спасибо, тётя Марал. Я, пожалуй, тоже вас покину. Мне ведь тут два шага.

— Как хочешь, Аман-хан, — согласилась Марал, начиная уже обо всём догадываться.

Когда машина умчалась и они остались вдвоём на пустынной в этот час улице, под фонарём, слегка колеблемым слабым дуновением ветра, Аман заглянул девушке в лицо и снова сжал в ладони её руку.

— Почему ты не захотела сказать тёте Марал, что мы знакомы? — ласково спросил он. — Она — женщина славная и вовсе не болтлива.

— Я знаю. Марал Гельдыевна хорошая. И ко мне всей душой… Только… Стоит ли говорить о том, что ещё не решено?

— Это почему же не решено? — возмутился парень.

— Ну, конечно, — с лёгким оттенком грусти произнесла Сульгун и сразу перевела разговор. — Что это у тебя? — указала она на свёрток.