Курбандурды Курбансахатов - Сто монет (роман и повести)

• Название: Сто монет (роман и повести)
• Автор: Курбандурды Курбансахатов
• Издательство: Туркменистан
• Жанр: Короткие истории
• Год: 1985

Произведениям Курбандурды Курбансахатова свойственно глубокое отражение жизни туркменского народа, его прошлого и настоящего. Яркие зарисовки нравов в его произведениях сопровождаются глубокими раздумьями о проблемах современного мира.

---

— Пожалуй, что нескоро.

— Когда? Ты мне точно скажи! — повысил голос Тойли Мерген и посмотрел на часы.

— Точно не могу сказать, не знаю.

— Кто же; знает, если не ты?

— Наверно, часам к десяти приедет! Дорога ведь не близкая.

— Я должен ждать его или могу говорить с тобой? — Тойли взглянул на заходящее солнце, достал из кармана сигареты и предложил зятю. — Будешь курить?

— Не курю.

— А прежде, кажется, курил?

— С тех пор, как работаю здесь, бросил.

— Может, и водку не пьёшь?

Тойли Мерген спросил о водке неспроста. Возле шалаша валялась пустая бутылка. Джепбар виновато улыбнулся и почесал затылок.

— Случилось разок.

— Вижу, что случилось! — Тойли Мерген уставился на зятя. — Ты почему не ответил на мой вопрос?

— На какой вопрос? А, об этом… У туркмен, Тойли-ага, есть хорошая традиция.

— Какая ещё традиция?

— Сначала перед гостем ставят чай и чурек, а потом уже спрашивают, с чем он пожаловал.

— У нас нет времени чаи распивать и чурек жевать. Надо собирать хлопок!

— Хлопок? Значит, мы вернёмся в село?

— Да, вернётесь и будете собирать хлопок.

— Почему же вы так сердито начали разговор? Нам с Хуммедом давно домой хочется. Сколько времени жён не видели! А вы так даже привета от своих дочерей не привезли.

— Некогда было заехать к дочкам, — уже смягчившись, сказал Тойли Мерген.

Джепбар хозяйским взглядом посмотрел по сторонам.

— А кто приглядит за этим хозяйством? Арбузы-то пока ещё подержатся, а вот дыни уже лопаются. Их в первую очередь надо отправлять. Сгниют. И ещё. Тем, кого сюда пришлют, надо сказать, что немало хлопот доставляют суслики.

Тойли Мерген постарался спрятать улыбку. Он был явно доволен зятем и понял собственную несправедливость.

— Ты об этом не беспокойся. Сутки даю вам на сборы. Хуммеда ждать не буду. Привет ему передай. Хочу к чабанам заехать.

— Тойли-ага, ещё я хотел вас спросить. — Джепбар замялся. — Шасолтан знает об этом или бригадир из больницы вернулся?

Тойли Мерген закусил губу. Парень прав. Приехал тесть — снятый председатель, — распоряжается, ничего толком не объяснив.

— Я теперь ваш бригадир, — тихо сказал он.

Джепбар стоял, опустив голову.

— Простите, Тойли-ага.

В хорошем расположении духа Тойли Мерген отправился в пустыню.

Надо было побыть одному, подумать о том, как вести себя с людьми. Чабаны, да и зятья его находятся за тридевять земель от колхоза. Откуда им знать, что он, Тойли Мерген, стал бригадиром? Ведь, по справедливости, не Джепбар должен был извиняться перед тестем, а тесть перед ним. Как ему тогда сказала симпатичная девушка Сульгун? Не надо, мол, рубить сплеча. Оказывается, и молодые порой могут кое-чему поучить стариков.

Ночь бригадир провёл у чабанов. И весь следующий день объезжал овечьи отары.

Все разговоры с чабанами он начинал с того, что к ним, мол, пожаловал новый бригадир.

Встречали его уважительно, расспрашивали о здоровье, давая этим понять, что рады его возвращению в колхоз.

Уже опустилась ночь, когда Тойли Мерген вернулся домой. Аман, усталый и измученный, — ведь он целый день не слезал с машины, — сладко спал.

Тойли Мерген принял душ и не пожелал садиться за стол, а, бросив под локоть подушку, прилёг на ковре.

Акнабат не разобрала, в каком настроении муж, и забеспокоилась:

— А я тебя ещё вчера ждала. Почему ты так задержался? Что зятья?

Тойли-ага, озабоченный уже завтрашними делами, в двух словах объяснил, что всё в порядке.

— Завтра зятья приедут. Вместо них там поработают пенсионеры. Такие молодцы сейчас здесь нужны.

От еды и от чая он отказался, сказав, что чабаны и накормили его, и напоили верблюжьим чалом, притом отменным, — прямо в нос бил. Даже с собой дали.

— Попробуй, в термосе ещё осталось. А я буду спать.

Он поленился лечь в постель и устало опустил голову на подушку, да так и проспал до утра на ковре.

Проснулся Тойли Мерген, когда Аман уже ушёл на работу. Подав мужу чай и чурек, Акнабат ненадолго вышла в соседнюю комнату и появилась в новом платье из кетени. На голову она закинула цветастый шерстяной платок. Завернула в салфетку два горячих чурека и подошла к мужу.

— Тойли, пока ты не ушёл на работу, отвези меня в город.

— Какие же это у тебя дела в городе? Ты ведь, кажется, обещала собирать хлопок?

— Обещала и буду. Только не сегодня. У меня очень важное дело.

— Что ещё за дело?

— Потом скажу.

— Почему — потом? Почему не сейчас?

— А ты мне всё говоришь?

— Чего я тебе не сказал?

— Не сказал, что видел Сульгун.

Тойли Мерген сделал вид, что не расслышал:

— Кого?

— Не притворяйся глухим!

— Ну, предположим, видел. Что из того?

— Почему не сказал?

— Значит, про всех девушек, которых я видел или увижу, я должен тебе докладывать?

— Про всех не надо, а про Сульгун надо. Ведь твой сын собирается на ней жениться.

— Ну и пусть женится. Пусть хоть раз проявит самостоятельность.

— Вот видишь, какой ты человек! При чём тут самостоятельность? Мне даже посоветоваться не с кем! Если я скажу, что тебе нет дела до семьи, ты рассердишься. А ведь тебе и правда всё безразлично.

— С чего ты взяла, что мне безразлично?

— Дочки, слава богу, своими семьями обзавелись. Им твоя забота не нужна. Дома остался единственный сын. А ты и о нём не беспокоишься.

— А может, я беспокоюсь о нём больше, чем ты?

— Если бы беспокоился, так давно бы женил его и баюкал внука.

— А может быть, я жду, когда он сам женится?

— Вот и жди, а пока что отвези меня в город, — сказала Акнабат и пошла со своим узелком к дверям.

Не хотелось Тойли Мергену, чтобы жена ехала в город. Ну, придёт ока к матери Сульгун, начнёт объясняться, и может возникнуть какое-то недоразумение.

— А что, мать, если мы твоё срочное дело отложим ещё на денёк? — просительно проговорил он. — Ты ведь сама видишь, что мне некогда затылок почесать. Я сегодня непременно должен побывать у семи дверей.

— Твои дела никогда не кончатся, Тойли. А люди никуда не сбегут, если ты придёшь к ним на час-полтора позже. Довези меня только до города. А дальше я сама найду. Я знаю их телефон.

— Если знаешь телефон — позвони.

— С тобой невозможно договориться, Тойли. Неужели же, имея машину, ты хочешь заставить меня стоять на дороге и просить людей подвезти? Ну, что же, ладно, если хочешь, так и сделаю…

Поняв, что спорить бесполезно, Тойли Мерген повёз жену в город и высадил её у самого дома Сульгун.

— Приехать за тобой?

— Сама приеду.

— А может быть?

— Что — может быть?

— Может быть, зайдём вместе?

— Нет, ты всё испортишь! Езжай, тебе же надо побывать сегодня у семи дверей, — сказала Акнабат и, поправив на голове платок, вошла в новый двухэтажный дом.

— Проходи, проходи! — обрадовалась Дурсун. — Мы столько лет не виделись, но ты, не сглазить бы, всё такая же. Лицо, глаза — хоть куда!

— Ай, какое там лицо, Дурсун! — вздохнула Акнабат. — Старею, старею. Заботы о детях старят.

— Было бы здоровье, Акнабат, всё остальное не страшно.

— Это верно, это верно.

— Хорошо, что ты пришла. Только сейчас тебя вспоминала. Странная история сегодня приключилась, — перешла на шёпот Дурсун. — Только моя Сульгун ушла на работу, как ко мне гостья пожаловала. Я её совсем не знаю. Говорит без умолку. Есть такие люди — никого, кроме самих себя, не слушают. Пойдём, выручи меня. — И Дурсун провела Акнабат в просторную и светлую комнату, застланную большим иомудским ковром.

Посреди комнаты, заняв чуть ли не половину ковра, лежала дородная, чернявая женщина и потягивала зелёный чай. Акнабат показалось её лицо знакомым, но она не могла вспомнить, где видела толстуху, да, по правде сказать, и не особенно старалась. Но, как положено, спросила о здоровье и тоже присела на ковёр.

— Вы поболтайте, пейте чай, пока не остыл, а я разогрею обед, — сказала Дурсун и ушла на кухню.

С минуту обе женщины молчали. Первой заговорила толстуха.

— Меня-то вы, конечно, не знаете, но зато знаете моего мужа. Я жена Сервера из Геокчи.

«Кто у тебя спрашивает, чья ты жена? — подумала Акнабат. — Хорошо, если эта баба уберётся отсюда, а то ведь не даст поговорить с Дурсун». А вслух вежливо ответила:

— Очень приятно.

Толстухе явно не терпелось поговорить.

— А вы жена Тойли Мергена? — продолжала она. — Прошлой весной, когда председатель нашего колхоза женил своего младшего сына, я, кажется, видела вас там на свадьбе.

— Возможно.

— Вы приехали тогда на новенькой «Волге». Помню, машину вёл сам Тойли Мерген. Да, кстати, а что сейчас делает ваш муж?

Акнабат нахмурилась.

— Работает. Пейте чай, пока не остыл! — сухо бросила она.