Енё Рейто - Циклон «Блондинка»

• Название: Циклон «Блондинка»
• Автор: Енё Рейто
• Издательство: Фантом Пресс
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 1999
• ISBN: 5-86471-192-6

Что делает милая и скромная девушка из добропорядочной семьи, на которую сваливается несчастье в виде нежданного наследства — огромного бриллианта, упрятанного в пошлой фарфоровой шкатулке и исчезнувшего в неизвестном направлении? Разумеется, испросив благословения родительницы, невинное создание отправляется на розыски пропавшего сокровища. К несчастью, окружающий мир оказался не готов к энергии, предприимчивости и благородной бестолковости новоявленной искательницы приключений. А потому быстренько швырнул ее в эпицентр криминально-шпионских страстей. И совершенно напрасно. Поскольку прелестное белокурое существо оказалось форменным циклоном, сметающим на своем пути все и вся.

---

— Полагаю, он был вынужден спешно бежать и, вероятно, бросил все свои вещи.

— Именно так и было. Мебель и прочие его вещи долгое время оставались здесь, в квартире, пока, наконец, их не забрала его матушка, миссис Брэндс.

— Мне необходимо немедленно побеседовать с миссис Брэндс. Не знаете случайно, где я могу ее найти?

— В наше время это желание вряд ли осуществимо. Пока не налажено ракетное сообщение, вы, мисс, не сможете побеседовать с миссис Брэндс немедленно, поскольку в данный момент она находится в Париже.

— Ах, вот как! — разочарованно протянула Эвелин. — Значит, она переселилась в Париж?

— В точности так, — ответил привратник. Вытащив из-за створки ворот стул, он уселся поудобнее и закурил. — С момента изобретения самолета до Парижа стало относительно легко добраться. А я помню времена, когда это считалось непростым путешествием.

— Не могу ли я узнать парижский адрес миссис Брэндс?

Привратник, шаркая шлепанцами, удалился в дом. Когда он вернулся, на носу у него торчали очки в железной оправе, а в руках он держал потрепанный блокнот.

— Нашел!.. По этому адресу мы отправляли мебель. Вы запишете? Советую записать, все лучше, чем потом досадовать на провалы в памяти. Итак: Париж… Записали?.. Рю Мазарини, семь…

— Благодарю. До свидания, я очень спешу…

— А я, пожалуй, посижу еще, покурю.

— Желаю приятного времяпрепровождения.

5

Всю ночь миссис Вестон и Эвелин не сомкнули глаз. Шутка сказать — отправиться в Париж! А дорожные расходы, а гостиница и питание в ресторанах, — спрашивается, на какие шиши? «О господи!» — тяжко вздохнула вдова. В былые времена такие расходы считались незначительными.

В былые времена! Пока покойный мистер Вестон не ввязался в злополучную спекуляцию земельными участками, у них даже был свой автомобиль.

— Как ни прикидывай, а без помощи Мариуса нам не обойтись, — скрепя сердце сказала миссис Вестон.

— По-моему, мы вполне можем рассчитывать на дядю.

И они не обманулись в своих надеждах. Следующее утро застало Эвелин в шикарной примерочной, где запах свежеотутюженной одежды придавал особый аромат утренней рабочей атмосфере. Мистер Брэдфорд стоял перед манекеном и с видом знатока разглядывал наметку на пальто.

— Поезжай на континент, детка, — сказал он, держа булавки во рту, и, чуть склонив голову, вытащил из жилетного кармана кусочек мела, чтобы пометить места для пуговиц. — А денег мы достанем. Будет из этого какой прок или нет, но надо довести дело до конца. Судьба что пьяный закройщик: кроит, не ведая, что получится — то ли пиджак, то ли брюки. У меня есть двести фунтов наличными, я дам их тебе на дорогу, детка. По-моему, завещание этого каторжника — десница Божия, хотя вообще-то каторжники — народ ненадежный. Но я не смог бы спокойно спать, если бы ты бросила поиски алмаза на полдороге. А для портного спокойный сон превыше всего, поскольку работа у него умственная.

Но Эвелин не внимала дядюшкиным разглагольствованиям.

Случайно выглянув в окно, она увидела на противоположном тротуаре высокого лысого человека с уродливым шрамом на носу…

6

Когда лорд Баннистер, блестящий ученый, вышел в порту из своего роскошного «альфа-ромео», его ожидал весьма неприятный сюрприз: у парохода, готового к отплытию в Кале, толклись газетчики и фоторепортеры. Его лордство, как и подобает ученому, был человеком тихим и скромным. Он ненавидел шумиху, которую пресса готова поднять даже вокруг естествоиспытателя, добившегося определенных успехов в науке. Хотя лорду Баннистеру еще не исполнилось и сорока, он сделал блестящую карьеру и, по слухам, должен был получить Нобелевскую премию за успешное лечение сонной болезни. Недавно английский король собственноручно приколол к его фраку одну из самых высоких наград страны, а популярность его исследований достигла той особой стадии, когда считалось хорошим тоном говорить о них, хотя, по сути, никто в этом ничего не смыслил. Разработанная лордом Баннистером теория сонной болезни (он связывал ее с определенными расами) под победные фанфары духовного снобизма вторглась в клубы, на светские рауты и в лексикон банковских служащих, стремящихся щегольнуть ученым словцом, стала модной наряду с психоанализом и теорией относительности, а отсюда всего лишь шаг до воскресного приложения какой-нибудь газетенки.

Лорд Баннистер направлялся в Париж читать лекцию по приглашению Сорбонны. Оттуда ему предстояло на полгода выехать в Марокко, где у него был экспериментальный участок по изучению тропических болезней и восхитительная вилла, которая вполне могла бы сойти за дворец. Большую часть года ученый обычно проводил там и теперь уже успел стосковаться по своему тропическому одиночеству.

Словом, лорд Баннистер был человек замкнутый, серьезный и в то же время скромный и застенчивый.

Кстати сказать, за внешним благополучием его жизни скрывалась не одна семейная трагедия. Неспроста его считали неудачником. Братья и сестры его умерли молодыми, а нынешнее путешествие самого лорда Баннистера было связано со счастливым завершением неудачного брака: в этот день было вынесено решение в его бракоразводном процессе. Лорд Баннистер радовался, что удалось сохранить в тайне столь щекотливое дело. Бедняга жил в постоянном страхе, что кто-нибудь из корреспондентов, которые стаями ходили за ним по пятам, все же пронюхает, что он разводится с женой.

Теперь понятно, почему лорд Баннистер испуганно попятился перед нацеленными на него фотоаппаратами и нечаянно толкнул торопливо идущую следом даму, в результате чего та — вкупе со шляпной коробкой и чемоданом — растянулась во весь рост посреди лужи. Корреспонденты, устрашившись содеянного, разбежались, а лорд не знал, что и делать. В ходе научных исследований с аналогичным случаем ему сталкиваться не приходилось. Молодая дама, кстати сказать, элегантно одетая, поднялась на ноги и воззрилась на ученого с видом великомученицы.

— Прошу прощения… — пролепетал лорд. — Готов возместить ущерб… Позвольте представиться: лорд Баннистер.

— Знаменитый ученый! — восторженно воскликнула дама, забыв о своем купании в луже. — Рада познакомиться с вами, милорд!

— Я тоже… — пробормотал профессор и, призвав на помощь все свое самообладание, пожал протянутую девичью руку, с которой капала жидкая грязь. — Я тоже рад… вернее, сожалею…

Терзаясь в муках, лорд Баннистер старался пробиться сквозь толпу. А ведь поначалу он намеревался подождать, пока погрузят его автомобиль. Но теперь ему было не до того. В душе он по-настоящему рассердился на неловкую девицу. Не исключено, что этот инцидент попадет в газеты. О господи, чего только не пишут в газетах! Хорошо хоть про развод не пронюхали. Только бы не встретить знакомых на пароходе! Желание это нельзя было счесть невыполнимым, поскольку Баннистер был замкнутым человеком и знакомился с новыми людьми, лишь когда не мог этого избежать. Врожденная деликатность мешала ему быть грубым.

На сей раз ему не повезло. Подобно воплощенной каре Господней, первым, кто попался навстречу Баннистеру, был редактор Холлер, широколицый господин в пенсне с золотой оправой на носу, один из влиятельнейших представителей печати, нередко уделявших внимание деятельности ученого. И надо же быть такому невезению: редактор тоже направлялся в Марокко, поскольку всегда проводил отпуск в Африке. Пришлось уделить Холлеру по меньшей мере минут десять. Но, как известно, беда никогда не приходит одна: этим же пароходом после визита в Лондон возвращался на родину мэр Парижа. Он также был знаком с Баннистером — в свое время он присутствовал на торжественной церемонии присуждения английскому ученому почетного звания доктора Сорбонны, — поэтому отведенные на беседу с ним десять минут превратились в мучительные полчаса, отягощенные совместно выпитым коктейлем и чрезвычайной словоохотливостью супруги мэра. К болтливым женщинам лорд Баннистер питал неприязнь.

Мэр Парижа радостно сообщил, что, судя по всему, он тоже будет избран членом Общества по охране нравственности, попечителем которого являлся лорд Баннистер. Лорд в свою очередь заявил, что для него большая честь состоять в одном обществе с достопочтенным господином мэром. Холлер посулил прервать в Париже свое путешествие и написать репортаж о лекции Баннистера. В крайнем случае можно будет потом самолетом добраться до Марокко.

Как всегда, нашлись наглецы, обратившиеся к ученому за автографом. И что за блажь — собирать чужие подписи! Пока ты работаешь пером, зрители вокруг с ухмылкой, беззастенчиво разглядывают тебя, словно ватага хулиганов заносчивую девчонку, а ты еще изволь при этом любезно улыбаться им. У Баннистера гудела голова, на лбу выступили капельки пота.

— Скажите, милорд, вам доводилось наблюдать восход солнца над Каналом?