Крис Огден - Маргарет Тэтчер. Женщина у власти

• Название: Маргарет Тэтчер. Женщина у власти
• Автор: Крис Огден
• Издательство: «Новости»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1992

В книге американского журналиста, долгое время проработавшего в Великобритании, сочетаются элементы биографии, политического портрета и летописания. В центре ее — личность Маргарет Тэтчер и объективный анализ периода 1979–1990 годов, на которые приходится ее пребывание в должности английского премьера. Политическая технология глубоких, далеко идущих перемен в устоявшемся, самодовольном и размагниченном обществе — вот что рождает аналогии и ассоциации, сравнения и противопоставления «консервативной революции» Тэтчер в Великобритании и революционной перестройки в нашей стране.

---

В отличие от большинства других студенток Самервилла, изучавших гуманитарные науки, Маргарет больше занималась самостоятельно, особенно химией. Занятия начинались только в девять утра, но она приучила себя вставать в половине седьмого — привычку эту она сохранила и на Даунинг-стрит. Утренние и дневные часы она по большей части проводила, запершись в лаборатории; с пяти до семи вечера слушала лекции; домой возвращалась после наступления темноты и в одиночестве ужинала, зачастую лишь ломтиком хлеба или яйцом.

Постепенно чувство одиночества стало ослабевать: жизнь Самервилла предъявляла известные требования, и колледж начал оказывать на дочку бакалейщика свое влияние. Основанный в 1879 году, Самервилл был, по меркам Оксфорда, новым колледжем. Это означало, что в нем отсутствовали некоторые архаичные традиции других колледжей, старейший из которых был основан в 1249 году. Имело значение и то, что в Самервилл принимали учиться всех, независимо от религиозной принадлежности. Из этого следовало, писал историк Самервилла, «что при приеме в колледж преимуществом не пользовались никакие особые группы, вероисповедания, классы или слои общества». Поскольку Маргарет принадлежала по своему социальному происхождению к нижней половине классовой системы, такой порядок был ей на пользу.

Самервилл — колледж с серьезной репутацией, но подчас он проявляет неумеренную скромность. В последнем ежегоднике колледжа только отмечается, что некоторые выпускницы Самервилла «отличились в научной и общественной жизни» и что из их числа вышли два премьер-министра. Имена не названы[3]

Рекордов академической успеваемости Маргарет не поставила. «Она не подавала особых надежд», — сказала Джанет Вон, выдающийся ученый и тогдашний ректор Самервилла {21}. «Она была отличным химиком средней руки. Никому из нас в голову не приходило, что ома далеко пойдет» {22}. Научный руководитель Маргарет Дороти Ходжкин, блестящий кристаллограф, лауреат Нобелевской премии 1964 года в области химии и первая женщина после Флоренс Найтингейл, награжденная орденом «За заслуги», почетной наградой, присуждаемой лично монархом максимум двадцати четырем достойнейшим подданным, согласилась с мнением Вон. «Всегда можно было рассчитывать, что она подготовит продуманный, хорошо написанный научный доклад, но ей не хватало чего-то такого, что было у некоторых других, — отметила Ходжкин. — По-моему, она не питала глубокого интереса к химии» {23}.

К чему она действительно питала глубокий интерес, так это к политике, притом интерес этот становился всепоглощающим. По счастью для нее, в Самервилле с его вольнодумной левой политической традицией сторонница консерваторов мисс Робертс просто не могла остаться незамеченной. Она выделялась среди множества сторонниц лейбористской партии. Но при этом Маргарет оставалась докучливой спорщицей, этаким непримиримым идеологом, воинствующим и не признающим ничего, кроме политики. Даже в возрасте восемнадцати-девятнадцати лет она предпочитала в политическом споре не диалог, а сокрушительный монолог. Ее целью всегда было уничтожить политического противника. Джанет Вон старалась избегать общества Маргарет. «Если у меня гостили занятные, интересные люди, — рассказывала она, — я, честно говоря, никогда и не думала приглашать Маргарет Робертс, потому что она была малоинтересной собеседницей. Нам случалось спорить о политике, но она была такая твердокаменная!» {24}

Нюансы политических идей не интересовали Маргарет. Упорство, решительность, целеустремленность с самого начала характеризовали ее подход к делу. Критиков консерватизма выводило из себя ее упрямое нежелание признать состоятельным любой их довод. Она брала воинственный, мессианский тон и вещала с таким рвением, которому позавидовал бы современный телевизионный проповедник-евангелист. Когда она садилась на своего конька, даже подругам становилось невтерпеж от ее однобокости. Политика и учеба сделались единственными темами ее разговоров. Ее речи начали звучать как заезженная пластинка. «Слишком уж зацикливалась она на двух вещах», — со вздохом посетовала Маргарет Гудрич {25}.

Ей следовало бы смягчать резкость своих высказываний улыбкой и к месту вставленной шуткой, но Маргарет была просто неспособна к этому. Улыбки и шуточки не являлись естественной наследственной чертой семейства Робертсов. В последующие годы самые горячие ее сторонники станут постоянно уговаривать ее смягчиться, стать веселей. Ей это представлялось делом трудным, почти невозможным. Маргарет не умела рассказывать анекдоты (странный изъян для столь популярного политика!) и не понимала либо не находила смешными большинство из них. Фельдмаршал лорд Браммалл, начальник ее генерального штаба, однажды заметил, что, если в программу брифинга входила шутка, «мы предупреждали ее, что сейчас последует шутка, и объясняли, в чем ее смысл». Обычной реакцией был озадаченный взгляд и удивленное «О!» {26} Как-то раз в начале 70-х она приехала в Оксфорд, будучи приглашена выступить на ежегодной встрече бывших выпускниц — веселой вечеринке, на которой произносятся шутливые речи. Она не веселилась сама и не пыталась веселить других. «Привет, самервиллианки и налогоплательщицы», — начала она, после чего прочла длинную лекцию о налоговом праве. Слушательницы ерзали на стульях; некоторые ушли {27}.

Она вступила в Консервативную ассоциацию Оксфордского университета, потому что не могла вступить в прославленный Оксфордский союз, центр студенческих дискуссионных обществ. В том, что ее не приняли туда, ее вины не было. Основанный в 1823 году, этот дискуссионный клуб открыл свои двери женщинам лишь в 1963 году. (Беназир Бхутто, впоследствии премьер-министр Пакистана, была избрана президентом Оксфордского союза в 1967 году.) В 1944 году, когда Маргарет училась на втором курсе, Оксфордский союз отклонил резолюцию о допуске женщин 127 голосами против 24. Что и говорить, дискриминация женщин имела в Оксфорде глубокие корни. Так, еще в 20-х годах требовалось, чтобы девушки сдавали экзамены, сидя на особых местах, отгороженных и скрытых за специальными ширмами. До 1945 года ни одной женщине не было присвоено полного профессорского звания.

В Оксфорде военных лет господствующими были левые политические симпатии, что отражало сдвиг влево в настроениях всей страны. Но это ничуть не смущало Маргарет. Алф постоянно внушал ей, что не следует ни к кому подлаживаться, и Маргарет никогда не боялась плыть против течения. Она любила соперничество и верила в консерватизм. Впрочем, она отлично знала, что делает, — в ее поступках проглядывал холодный расчет, и это не всегда удавалось ей скрыть. Нина Боден, член соперничающего клуба лейбористской партии, помнит Робертс «пухленькой, опрятной, серьезной девицей лет девятнадцати» и припоминает, как отреагировала будущий премьер-министр на ее выступление в защиту лейбористов. «Маргарет улыбнулась своей улыбочкой миловидной фарфоровой куколки. Что и говорить, признала она, лейбористский клуб сейчас более «модный» — убийственное словцо, которое сразу перечеркнуло мои доводы, но как раз это и входило в ее планы, — рассказывала Боден. — В отличие от меня она не «играла в политику». Она всерьез собиралась попасть в парламент, и у нее было больше шансов, что ее «заметят» в клубе консерваторов, хотя бы только потому, что большинство его членов — люди скучные и тяжеловесные» {28}.

Впрочем, не все заслуживали такой характеристики. К концу второго года в Оксфорде Маргарет влюбилась в сына графа. Это был ее первый роман, и она без устали говорила о своем возлюбленном, несмотря на поддразнивания других девиц. Они, конечно, завидовали, а некоторые к тому же считали, что Маргарет, и без того неуживчивая, станет просто невыносима, если подцепит лорда. Их опасениям не суждено было оправдаться. Молодой человек пригласил ее домой, чтобы познакомить со своими родителями, но мать не одобрила его выбор — дочку бакалейщика. Вскоре после этого кавалер ее бросил {29}.

Когда в 1945 году кончилась война, Маргарет уже прошла половину курса обучения в Оксфорде. Она жадно ловила все новости о начале высадки англо-американских войск в Нормандии в июне 1944 года и с воодушевлением следила за сообщениями о прибытии в Европу десятков и десятков тысяч американских солдат. К концу войны армия и флот США втрое превосходили по численности военные силы Британии. Сводка военных новостей быстро превращалась в американское шоу, и поэтому Маргарет горячо сочувствовала решимости Черчилля участвовать в переговорах о мире на равных с Америкой и Советами {30}. Сорок лет спустя, будучи премьер-министром, она тоже добивалась того, чтобы Англия играла роль в переговорах между сверхдержавами.

Недолгим было в Англии ликование по поводу окончания войны: англичане вскоре убедились в том, что скорого улучшения жизни не произойдет. А пока что положение все ухудшалось. Уже в мирное время ввели хлебные карточки, тогда как во время войны потребление хлеба не ограничивалось. Лекарств и витаминов остро не хватало; участились вспышки заболевания фурункулезом и цингой. Если до войны средний вес гребца оксфордской восьмерки составлял 180 фунтов, то участники первых послевоенных гонок, включая загребного, который провел три года в немецком лагере для военнопленных, весили в среднем 154 фунта. С осени 1945 года в Оксфордский университет начали возвращаться студенты, повзрослевшие и понюхавшие пороха. Возобновила действие приостановленная в 1939 году программа предоставления стипендий Родса, причем к тридцати двум обычным стипендиям были добавлены еще тридцать две для участников войны. Жизнь в университете набирала темп — набирала темп и деятельность самой Маргарет.