Патриция Поттер - Беспощадный

• Название: Беспощадный
• Автор: Патриция Поттер
• Издательство: Библиополис
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: Библиотека любовного романа

Под обжигающим взглядом этого человека Шей Рэндалл чувствовала приступы отчаянной паники… и какую – то невыразимую дрожь страстного желания. Заложница такого загорелого и весьма привлекательного бандита, она точно знала, что ради благополучия и безопасности отца обязана отыскать путь к спасению. И только позднее, когда дни ее плена перешли в недели и горячая страсть Рейфа Тайлера полностью зажгла ее, девушка целиком осознала свое истинное положение: она заперта в далеком горном убежище с мужчиной, который способен навечно завладеть ее сердцем.

Жестоко наказанный за преступление, которого он не совершал, Рейф Тайлер в тюрьме провел целых десять лет и выжил лишь благодаря своей страстной мечте – свести все счеты с человеком, который отправил его сюда. Вот только похищение этой злючки, являющейся дочерью Рэндалла, совершенно не входило в его планы. И теперь Рейф вынужден тесно общаться с этой ненужной ему прекрасно заложницей, которая его боится – и одновременно вызывает страшное и взрывное чувство голода, какую – то горячку, которая способна не только сжечь полностью убеждения мужчины, но и превратить в обычный пепел все, ради чего он все это время жил…

---

Тем не менее за веревочки опять дергали, и опять это был некто по фамилии Рэндалл.

Рейф весь сжался, боль была нестерпимой. Однако он решил не показывать этого. Заставил себя взять кусочек рыбы и съесть. Ему нужно было восстанавливать силы. Возможно, он стал таким ранимым именно из-за физической слабости.

Рейф заметил, что девушка ничего не ест, хотя первой пожаловалась на голод. Она сидела неподвижно, как статуя, уставившись в огонь.

– Ешь, – велел он чуть резче, чем намеревался.

– Еще один приказ? – Голос ее звучал неестественно, и Рейф понял, что она слышала их разговор с Беном.

А что она ожидала? Что он бросит все из-за какого-то… поцелуя?

– Назови как угодно, – сказал он наигранно безразличным тоном, пряча охватившее его отчаяние.

– Ты не собираешься остановиться, да? – внезапно спросила она. – Хочешь погубить себя вместе с… моим отцом и, вероятно, своими друзьями.

– Моя жизнь уже погублена, леди, – резко сказал он.

– Только если ты сам в это веришь, – произнесла она дрогнувшим голосом. Он горько рассмеялся:

– Неужели ты думаешь, что меня кто-нибудь наймет на работу? Неужели ты думаешь, что когда-нибудь меня примут в обществе? И что какая-нибудь женщина посмотрит на меня во второй раз, увидев это клеймо, и сделает это без отвращения?

– Да, – тихо, но твердо произнесла Шей. Он повернулся и взглянул на нее, скривив губы в циничной улыбке. Он сразу понял, что она имеет в виду, и не скрывал этого.

– Здесь, в горах, когда мы одни, – возможно. На несколько минут. Потому что ты напугана и одинока, и здесь нет никого, кроме меня. А в городе? Как ты представишь меня друзьям? Отщепенца. Бывшего заключенного. Человека, который запятнал свой мундир. Человека настолько подлого и гнусного, что ему выжгли клеймо, чтобы каждый знал о его бесчестии и позоре до конца его дней. Ответьте мне, мисс Рэндалл, тогда бы вы посмотрели во второй раз?

Последовала длинная пауза. Они встретились взглядами, и он увидел, что в ее глазах блестят слезы, прежде чем она опять ответила:

– Да.

– Вы лгунья, мисс Рэндалл, – холодно произнес Тайлер, поднимаясь. – Лучше поешьте. – Не дожидаясь ответа, он повернулся и пошел, каждый шаг давался ему с невероятным усилием.

Он надеялся найти в сарае немного спиртного. Ему невыносимо было видеть эти глаза. Никто никогда не плакал, жалея его.

Но Тайлер не сомневался в своей правоте, когда говорил, что все ее чувства быстро исчезнут, как только она окажется на свободе.

Он отыскал Бена, который бросил на него вопросительный взгляд, наполняя кормушку зерном.

– Меня больше томит жажда, чем голод, – сказал Рейф.

– Чувствую, мне придется опять сгонять в Кейси-Спрингс пополнить запасы, – понимающе хмыкнул Бен. – Виски пользуется спросом.

– Иди к черту, Бен.

– Дружище, что-то мне подсказывает, что ты уже там. Она очень хорошенькая. Вообще-то даже больше чем хорошенькая, – сказал Бен и, порывшись в сумке, вынул флягу.

* * *

Шей испытывала сильную муку. Теперь она знала, что Рафферти Тайлер никогда не откажется от своей вендетты. Но сначала он погубит себя и всех вокруг.

Вы лгунья. Ей никогда не забыть гнев, с которым он бросил это обвинение.

Как видно, он полагает, что у него есть на то причины. Он верит, что ее отец не просто дал против него в суде показания, а повинен в чем-то гораздо худшем. Значит, он думает, будто ее отец солгал и намеренно послал невиновного человека в тюрьму.

Шей не могла смириться с этим, не могла смириться с фактом, что кто-то мог так поступить, тем более человек, которого она считала своим отцом. Как-то не вязалось это с тем, что рассказывали о Джеке Рэндалле жители в Кейси-Спрингс.

Ей нужно бежать. Нужно во всем разобраться самой. Но главное – ей нужно убежать от Рейфа Тайлера и всех бурных чувств, которые он в ней пробудил. Иначе он нанесет ей такую же смертельную рану, какая была у него.

Шей поела, потому что нужно было поесть. Рыба, которая еще несколько минут назад благоухала ароматом, от которого текли слюнки, теперь показалась совершенно безвкусной. Шей через силу заставила себя доесть кусок на тарелке. Остальное она поставила на пенек для тех двоих и ушла в хижину.

Медвежонок тихо посапывал в углу. Шей захотелось дотронуться до него, чтобы заглушить невыносимую тоску одиночества. Но она не могла разбудить зверька, когда тот так мирно спал. Поэтому она нашла новую свечу, зажгла ее и просто смотрела на медвежонка.

Возле ног что-то зашуршало, и девушка взглянула на пол. Абнер поставил лапки ей на ботинок и оглядывался, поблескивая глазками. Шей взяла его на руки, приласкала, проводя по спинке пальцем, как, она знала, ему нравилось.

– Абнер, – прошептала она. – Почему тебя так назвали?

Какое причудливое имя дал ему человек, не позволявший себе никаких причуд.

Мышонок тихо запищал.

– Все о тебе забыли, – заметила девушка. – Ты голоден?

Мышонок сел на задние лапки, умилительно вытянув передние в просящем жесте. Совпадение, решила она. Он не мог знать, что она сказала.

Шей осторожно поднялась, держа мышонка в руке, подошла к небольшому складу продовольствия и вынула из жестянки галету. Затем она положила мышонка и галету на кровать и смотрела, какой изящно расправляется со своим ужином.

– Разве тебе никогда не хочется убежать? – спросила она. – Ты мечтаешь о какой-нибудь маленькой мышке? Или о приключениях? Или твои желания давным-давно исполнились?

Шей засомневалась, всели в порядке у нее с головой, раз она разговаривает с грызуном, но ей необходимо было слышать звук собственного голоса, и она подумала, что, наверное, Рейф тоже слушал свой голос в тюрьме. Она вспомнила его горестные слова, когда впервые оказалась здесь: «Укротить можно любого, мисс Рэндалл».

Она не могла себе представить укрощенного Рейфа, но ужаснулась, не приручил ли он ее в конце концов. Быть может, она поэтому осталась здесь, когда могла убежать? Потому что он повел себя с ней не так, как она ожидала?

Шей вздохнула. Она устала. Столько всего произошло за сегодняшний день. Столько было потрачено душевных сил. Она подошла к кровати, увидела на одеяле запекшуюся кровь, его кровь. Вновь вспомнила ту зияющую рану, и ее чуть не стошнило.

И все же она слишком устала, чтобы возиться сейчас с пятнами. Шей опустила голову на скатанное одеяло, служившее подушкой, думая, что долго не сможет заснуть. Поэтому она слегка удивилась, когда почувствовала, что погружается в сонное забытье.

Глава семнадцатая

Бен Эдвардс уехал на следующее утро, перевязав рану другу, и в течение двух дней Тайлер напоминал рычащую медведицу, которая все еще бродила вокруг хижины. Он был слишком слаб, чтобы ловить рыбу, и слишком обеспокоен, чтобы тихо лежать. Рейф ухаживал за медвежонком, попытался почистить коня скребницей, но от этой затеи пришлось отказаться, когда рана дала о себе знать.

Рейф был очень слаб и ненавидел себя за это.

По крайней мере, Шей не навязывалась ему в медсестры. Он сам сумел позаботиться о своей ране. Ему казалось, что он не сможет больше вынести прикосновения Шей Рэндалл, особенно после тех горьких слов, что он произнес несколько дней назад. В тот раз он чересчур раскрылся перед ней и теперь презирал себя.

А еще он презирал себя за то, что у него разболелась голова, после того как он выпил виски, привезенное Беном. Выпивку приготовил один из старателей, которого Бен называл приятелем, и по крепости она могла бы свалить и слона. Он не пил так много с той первой ночи после освобождения из тюрьмы, когда они с Беном налакались в стельку. Последствия не стоили краткого забытья, да оно ему и не нужно было, черт бы его побрал. Он не хотел забывать. Ему нужно было помнить все. Каждый день, проведенный в тюрьме, полный одиночества и мрака, каждый взгляд, выражавший отвращение, стоило какому-нибудь незнакомцу, даже среди заключенных, увидеть его шрам. Ему нужно было чувствовать прилив ненависти, когда нутро завязывается в узел от одной мысли о Рэндалле.

Ему не нужны никакие напоминания о прошлом, но проклятая женщина въелась в его сознание, как саранча, облепившая ниву.

Шей Рэндалл даже заставила его почувствовать вину за то, что ему предстояло совершить. Чувство вины было совершенно лишнее. С него хватало гнева, который заполнял каждый уголок его существа.

Однако ему было трудно не замечать Шей Рэндалл. Он понял, что теперь не сможет поставить ее на место, пригрозив, что она его пленница. Дело приняло другой оборот. Если поначалу она испытывала к нему страх, то теперь его не было и в помине. Рейф ясно это видел. Они стали своего рода напарниками несколько дней назад, когда она ухаживала за ним и когда они вместе лечили медвежонка.

Он все еще запирал ее в хижине на ночь, а сам спал под окном после первой ночи, проведенной в сарае, – но делал это, скорее чтобы напомнить самому себе, что она его пленница, чем из страха, что она может убежать.