Иннокентий Галченко - Геологи продолжают путь

• Название: Геологи продолжают путь
• Автор: Иннокентий Галченко
• Издательство: Советская Россия
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1963

Иннокентий Иванович Галченко, автор книги «Геологи продолжают путь», много лет проработал в далеком Колымо-Индигирском крае, участвуя в открытии его богатейших сокровищ. В 1958 году вышла в свет книга И. И. Галченко «Геологи идут на Север», повествующая о первых экспедициях на Колыму в тридцатых годах, о смелых советских людях, положивших начало освоению края.

Сегодня, когда советский народ борется за построение материально-технической базы коммунизма, масштабы геологических работ расширяются. Особенно большой размах приобретает разведка и разработка полезных ископаемых на дальнем Северо-Востоке. В книге «Геологи продолжают путь» завершается рассказ о развитии к преобразовании этого края, о его замечательных перспективах.

---

Мы едем искать золото. Поэтому уместно, как мне кажется, вспомнить важнейшие факты из истории его добычи в нашей стране.

История добычи золота в дореволюционной России — это история случайных открытий, примитивного, плохо оснащенного промысла, хищнического разграбления недр земли и безудержной эксплуатации рабочих и «старателей».

Начало золотому промыслу в России было положено на Урале. Драгоценный металл здесь впервые нашел в первой половине XVIII века некий Ерофей Марков. Находка была случайной: он искал горный хрусталь и ему попался кусок кварца с прожилками и крупинками золота.

Добычей ископаемых тогда ведала казенная Горная канцелярия. По ее распоряжению место, указанное Марковым, было обследовано. Золота не обнаружили.

Много бед испытал первооткрыватель прежде чем ему удалось в 1747 году вместе с пробирным мастером Рюминым вновь «открыть» Березовское рудное месторождение, установить наличие здесь золота и начать добычу. (Продолжается она и в наше время).

Вскоре было найдено золото и на Алтае. Но до 1820 года золотой промысел в России развивался крайне медленно; добыча была монополией казны.

В 1812 Году разрешили промышлять золото частным лицам. Золотая лихорадка стремительно распространилась по Сибири. Золото было найдено в Енисейской тайге, в Кузнецком Алатау, в Забайкалье. В 1843 году богатейшие россыпи обнаружили у притоков Лены — Витима и Олёкмы.

Иркутский купец Трапезников увидел в руках у одного эвенка золотой самородок. Эвенк не знал о ценности золота и указал купцу место, где его нашел. Трапезников начал добычу на реке Хомолхо, в бассейне Лены.

Множество искателей легкой наживы ринулось в тайгу. Были открыты богатые россыпи по реке Бодайбо.

Первое время золото на Лене добывали мелкие промышленники. Их вытеснили богатые иркутские купцы и петербургские банкиры. Им в свою очередь пришлось отступить перед английскими капиталистами. К 1910 году все прииски на Лене были захвачены английской компанией «Лена-голдфилдс». Британские золотопромышленники жестоко эксплуатировали рабочих.

Одно за другим открывались месторождения золота в Баргузинской тайге, в Якутии, Казахстане, на Дальнем Востоке, в Приамурском крае, по рекам Зее, Селемдже, Бурее и Амгуни. Начали промышлять золото в Приморье и близ Охотска.

Предприниматели-капиталисты хищнически вырабатывали месторождения. Огромные барыши они получали не только от добычи золота, но и от торговли. Хозяева продавали продукты и товары по непомерно высоким ценам, обмеривали и обвешивали покупателей-рабочих. Скудного заработка рабочим и старателям не хватало, и они постоянно находились в кабальном долгу у промышленников.

Отсталая техника и хищничество предпринимателей тормозили развитие золотодобычи в России. Своих машин для разработки месторождении не было; все оборудование приисков покупали за границей.

В годы первой мировой войны полукустарный золотой промысел в России стал быстро падать. Гражданская война привела его в состояние полной разрухи. Шахты были затоплены, оборудование поломано растащено, геолого-разведочные материалы затеряны или расхищены. К концу гражданской войны бездействовало более половины всех промысловых предприятий, остальные добывали ничтожное количество золота.

С победой и укреплением Советской власти золотая промышленность начинает стремительно развиваться. Она служит делу социализма укреплению экономики и оборонной мощи Родины, подъему благосостояния народа.

Быстрым темпом шло восстановление приисков и рудников Разрозненные предприятия объединялись в тресты. Все руководство ими сосредоточивалось в «Союззолоте». Началась массовая механизация добычи золота: строились драги, гидравлические устройства.

С каждым годом шире становился размах Геолого-поисковых и разведочных работ. Были открыты богатые Алданские золотые прииски Они послужили своеобразной школой геологов-искателей и разведчиков Здесь проходили студенческую практику и работали геологи-поисковики, ставшие впоследствии выдающимися специалистами. Среди них лауреаты Государственной премии Ю. А. Билибин, В. А. Цареградский, С. Д. Раковский, П. М. Шумилов, Б. И. Вронский и другие.

Здесь молодой талантливый геолог Юрий Александрович Билибин возглавляя разведочные работы, заложил основы нового метода геолого-поисковых и разведочных работ. В дальнейшем этот метод широко и успешно применялся на Колыме и на всем Северо-Востоке.

Работая на Алданских приисках, Билибин решительно выступил против принятой в «Алданзолоте» сплошной площадной разведки всех ключей и речек изучаемого района. Учитывая геологическое строение и поисковые данные, он отказался от разведки почти 75 процентов объектов доказав теоретически и практически ее ненужность. Тем самым была достигнута огромная экономия государственных средств.

Тогда же на Алдане Билибин неожиданно получил предложение от концессии «Лена-голдфилдс» занять в этом предприятии должность главного геолога с весьма солидным окладом. Молодой советский инженер отклонил это предложение. Он предпочел заняться исследованиями на Колыме, искать там полезные ископаемые на благо Родины.

На Алданских же приисках, по поручению Ю. А. Билибина, был набран С. Д. Раковским весь личный состав Колымской экспедиции. Она в 1928–1929 годах положила начало освоению богатейших россыпных месторождений.

Наша новая Индигирская экспедиция выступала в поход, на передний край борьбы за дальнейшее ускоренное развитие отечественной золотопромышленности.

* * *

В сборах незаметно прошел месяц.

В один из последних дней ноября мы, участники экспедиции, собрались в кабинете директора треста Дальстрой Эдуарда Петровича Берзина.

Высокий, крупный, одетый по-военному, он встречает нас вопросом: — Ну как, снабженцы вас теперь не обижают?..

И, едва закончив разговор о значении Индигирской экспедиции и её организации, возвращается к вопросу о снабжении, о том, как надо беречь людей, заботиться о них.

— Не забывайте о теплой одежде, — говорит он. — Все, что нужно, заказывайте в нашем промкомбинате. Надо, чтобы у вас не получилось так, как со мною в первую зиму на Колыме. Тогда я решил: использую передовую технику, на вездеходе новой конструкции без дороги быстро проеду от бухты Нагаева до прииска Средникан. А техника-то подвела. Застрял мой вездеход в снегу. Мороз — под пятьдесят! Я со своими спутниками дрожу в обледеневшей кабине — все мы в одних шинелях. Даже печки железной и палатки, горе-таежники, не захватили с собой. У костра от обмораживания спасались. Олени тогда вывезли нас из тайги… Теперь я сшил себе всю таежную теплую одежду: кухлянку, пыжиковые брюки, торбаза меховые — без них в тайгу ни шагу!

«Что-то нас ожидает в Индигирской экспедиции? — думаю я. — Там ведь трудности исключительные. Безлюдная, малоснежная тайга, раскинувшаяся на сотни километров в районе северного полюса холода. Ежедневные поездки, ночевки в бязевых палатках при жгучем морозе в 60 градусов и ниже! А наледи… Вода, выдавленная морозом на поверхность льда, бежит тебе навстречу, дымясь и искрясь. Вот, поди, преодолевай ее!».

Я смотрю на бритую голову Берзина, на его аккуратно подстриженную темно-русую бороду и вспоминаю его неожиданное появление на Колыме.

Это было в феврале 1932 года. Ледокол «Литке» пробивался через морские льды в бухту Нагаева. Пробиться, казалось, невозможно. Берзин решил: пройдем — и принял на себя всю ответственность. Не хватило топлива. Сожгли в топках мебель и добрались до Нагаева. Так были доставлены необходимые грузы для Дальстроя, работники и дирекция треста.

Зимой 1931–1932 года в тайге, на приисках, горняки и разведчики жестоко бодали. Однако весной начали регулярно доставлять нам продовольствие, и мы почувствовали, что новое руководство энергично наводит порядок в деле снабжения.

Тракторами пробили дорогу за Яблоновый хребет, организовали здесь перевалку грузов и доставляли их дальше в тайгу на оленях и лошадях.

Припомнил я и первые встречи с новым директором, заботливым, готовым помочь, быстро решавшим самые разнообразные вопросы, в том числе и личные, бытовые.

На защитного цвета гимнастерке Берзина прикреплены ордена. Их тогда имели еще очень немногие.

В начале гражданской войны Эдуард Берзин был командиром первого легкого артиллерийского дивизиона латышской стрёлковой дивизии. В 1918 году английский посол Локкарт и шпион Рейли вместе с группой контрреволюционеров хотели подкупить, его, обещав пять миллионов рублей за то, чтобы он подговорил латышей, несших службу по охране Кремля, поднять восстание против Советской власти и арестовать Ленина и правительство. Преданный революции Берзин разоблачил заговорщиков, и они были разгромлены.