Джоджо Мойес - Последнее письмо от твоего любимого

• Название: Последнее письмо от твоего любимого
• Автор: Джоджо Мойес
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-389-05158-4

1960 год. Англия. Дженнифер Стерлинг приходит в себя на больничной койке после жуткой автомобильной катастрофы. Она не может вспомнить ни обстоятельств аварии, ни своего богатого мужа, ни даже то, как ее зовут. Окружающий мир был чужим для нее до тех пор, пока она не наткнулась на письма, адресованные ей и подписанные просто буквой «Б». Их автор признавался Дженнифер в любви и умолял ее уйти от мужа.

Уже в XXI веке Элли, молодой репортер, находит одно из писем в архиве своей газеты. Она надеется, что журналистское расследование судьбы героев этого послания не только поможет восстановить ей пошатнувшуюся карьеру, но и подскажет, как найти выход из непростой ситуации в личной жизни…

Книги Джоджо Мойес переведены на многие языки мира, регулярно входят в список бестселлеров «Нью-Йорк таймс», а права на их экранизацию покупают ведущие киностудии Голливуда.

Впервые на русском языке!

---

— Значит, ты все-таки думаешь, что Джон поступает плохо.

— Да нет… — Дуглас качает головой, останавливается, вглядываясь в ночное небо и пытаясь точнее сформулировать ответ. — Мне кажется, Элли, что тебе следует быть осторожной. Ты все время пытаешься угадать, что он имеет в виду, чего он на самом деле хочет… Зря тратишь время. По мне, все гораздо проще: ты кому-то нравишься, он тебе тоже, вы начинаете встречаться, вот и все.

— Дуглас, ты живешь в прекрасном несуществующем мире. Жаль, что в реальной жизни все по-другому.

— Ладно, давай сменим тему, не стоит об этом говорить после всего, что мы сегодня выпили.

— Нет, постой! — резко обрывает друга Элли. — Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Все в порядке, по крайней мере, теперь я знаю, что ты об этом думаешь. Дальше можешь не провожать, дойду сама. Привет Лене.

Последние два квартала до дома Элли практически бежит, не оборачиваясь и не глядя на старого друга.

Газета «Нэйшн» переезжает: коробки одна за другой отправляются в новое здание со стеклянными стенами на пестрой, оживленной набережной в восточной части города. На протяжении последних недель офис как будто медленно растворяется: высоченные горы пресс-релизов, документов и архивных вырезок исчезают, оставляя после себя пустые столы и неожиданно огромные, блестящие ламинированные поверхности, залитые беспощадным светом ламп дневного света. Происходящее напоминает археологические раскопки: всплывают давно позабытые статьи, флаги с юбилеев членов королевской семьи, армейские каски с вмятинами, полученными в давно закончившихся войнах, вставленные в рамку грамоты о победах в давно забытых конкурсах. Повсюду валяются мотки проводов и снятая с пола плитка, в потолке зияют огромные дыры, напоминающие о визитах напыщенных инспекторов санэпидстанции, пожарного надзора и прочих ведомств с неизменными папками в руках. Отдел рекламы, рубрика «Совершенно секретно» и новости спорта уже переехали на Компасс-Ки. Субботнее приложение, отдел бизнеса и отдел личных финансов готовятся к переезду в ближайшие недели. Очеркисты, в том числе и Элли, вскоре последуют по их стопам, вместе с отделом новостей. Переезд планируется осуществить очень быстро: если субботний выпуск будет подготовлен еще в старом офисе на Тёрнер-стрит, то понедельничный, словно по мановению волшебной палочки, будет делаться уже по новому адресу.

Здание, в котором редакция размещается почти сто лет, больше не соответствует требованиям газеты — неприятная, сухая фраза от руководства. Совет директоров «Нэйшн» решил, что старое здание не отражает динамичную линию современной новостной политики — слишком много потайных уголков, с раздражением отметило начальство, управленцы начинают цепляться за насиженные места.

— Надо будет отметить! — провозглашает редактор Мелисса, стоя посредине уже практически пустого кабинета.

На ней темно-красное шелковое платье, которое на Элли смотрелось бы как бабушкина ночная рубашка, а на Мелиссе — как артефакт экстравагантной высокой моды.

— Переезд? — уточняет Элли, кидая взгляд на лежащий на столе мобильник, переведенный в беззвучный режим. Потом поглядывает на коллег, которые сидят молча, уткнувшись в свои блокноты.

— Да. Я вчера поговорила с одним из сотрудников библиотеки. Он сказал, что в архиве полно старых документов, которые никто не трогал уже много лет. Я хочу, чтобы в разделе для женщин появилась какая-нибудь история, скажем, пятидесятилетней давности: как изменились положение женщины, мода, женские профессии. Например, две реальные истории рядом — как жилось женщинам тогда и теперь. — Мелисса открывает папку, достает из нее несколько ксерокопий формата АЗ и говорит спокойным тоном человека, который привык к тому, что его всегда внимательно слушают: — Вот, к примеру, из нашего раздела «Советы психолога»: «Что мне делать? Моя жена не хочет красиво одеваться и следить за собой. Я зарабатываю тысячу пятьсот фунтов в год, и моя карьера в сфере продаж еще только начинается. Часто клиенты приглашают меня куда-нибудь вместе с супругой, но в последнее время я вынужден отказываться, потому что жена выглядит просто ужасно». — В кабинете раздаются сдавленные смешки, но Мелисса невозмутимо продолжает: — «Я пытался сказать ей об этом как-нибудь помягче, но она говорит, что ее совершенно не интересуют ни украшения, ни косметика. Если честно, она ни капли не похожа на жену успешного человека, а мне бы хотелось, чтобы она выглядела именно так».

Как-то в разговоре с Элли Джон мимоходом упомянул, что после рождения детей его жена перестала заботиться о своей внешности, но тут же сменил тему и больше никогда не заговаривал об этом, как будто ему это казалось куда более страшным предательством, чем сам тот факт, что он спит с другой женщиной. Элли, с одной стороны, возмутил его столь джентльменский жест по отношению к супруге, а с другой — она стала еще больше восхищаться им.

Однако зерна упали на благодатную почву, и Элли представила себе жену Джона во всех красках: неряшливый халат, весь в пятнах, ребенок под мышкой и постоянные упреки во всех возможных недостатках. Элли едва удержалась, чтобы не сказать ему: «А вот я никогда такой не стану».

— Можно взять интервью у какой-нибудь современной женщины-психолога, которая отвечает на подобные письма в наши дни, — предложил редактор субботнего выпуска Руперт, склонившись над ксерокопиями.

— Думаю, это необязательно. Вы ответ послушайте: «Возможно, вашей жене никогда не приходило в голову, что она является манекеном на витрине вашей карьеры. Возможно, она просто говорит себе, что она уже замужем, жизнь ее устроена, она счастлива, так к чему все это? Если она, конечно, вообще об этом задумывается».

— О, этот вечный покой супружеского ложа! — восклицает Руперт.

— «Я не раз наблюдала, как влюбленные девушки на удивление быстро превращаются в женщин, которые бесцельно проводят свое время в уютном семейном гнездышке. Сначала они пышут энергией, героически сражаются с каждым лишним фунтом, ночами не спят, думая, где купить чулки со стрелкой, и выливают на себя пинты духов. А потом появляется мужчина, говорит: „Я люблю тебя“, и шикарная барышня непостижимым образом тут же превращается в посудомойку — счастливую посудомойку».

Кабинет на секунду наполняется вежливым, одобрительным смехом.

— А вы, девочки, что выбираете? Героически сражаться с лишними фунтами или стать счастливой посудомойкой?

— По-моему, я недавно видел фильм с таким названием, — невпопад говорит Руперт и тут же смущенно утыкается в свой блокнот, так как после его реплики в кабинете воцаряется мертвая тишина.

— Тут есть над чем поработать! — провозглашает Мелисса, стуча пальцем по папке. — Элли, покопайся в архиве после обеда, может, еще что-нибудь найдешь. Нас интересует, как жили женщины лет сорок-пятьдесят назад. Пожалуй, сто — это многовато, слишком непонятно. Главный редактор хочет, чтобы мы осветили наш переезд так, чтобы он увлек читателей.

— Мне придется работать в архиве?

— Какие-то проблемы?

Да нет, никаких проблем. Конечно, при условии, что вы любите проводить время в темных подвалах, разбирая залежи номеров центристской газеты, которая выпускалась ненормальными мужчинами сталинистского толка, и копаться в материалах, которые никого не интересуют уже лет тридцать.

— Что вы, никаких проблем, — широко улыбается Элли. — Наверняка что-нибудь раскопаю.

— Гели хочешь, возьми себе в помощь кого-нибудь из сторонников лейбористов. Говорят, в отделе новостей моды есть пара человек…

Элли даже не замечает, с каким злорадством редактор произносит последнюю фразу. Недавно Мелисса окончательно разделалась с очередными выскочками, метящими в новые Анны Винтур.[1] Не замечает, потому что думает только об одном: в подвале мобильный не ловит. Черт!

— Кстати, Элли, а где тебя носило сегодня утром?

— Когда?

— Сегодня утром. Я хотела, чтобы ты переписала ту статью о детях и тяжелых потерях, но никто не знал, где тебя найти. Как это понимать?

— Я брала интервью.

— Ну кого же? — спрашивает Мелисса с улыбкой, но Элли, прирожденный эксперт по языку жестов, тут же понимает, что это не улыбка, а скорее хищный оскал.

— У одного адвоката. Инсайдерская информация[2] насчет проявлений сексизма в парламенте, — быстро отвечает Элли и тут же жалеет, что вообще открыла рот.

— Сексизм в деловых кругах. Да, тоже мне новость… Будь добра впредь приходить в офис вовремя. Сомнительными интервью можешь заниматься в свое личное время. Ясно?

— Ясно.

— Вот и отлично. Мне нужна статья на весь разворот для первого выпуска с набережной Компасс-Ки. Что-нибудь в духе «plus 5а change»,[3] — продолжает Мелисса, быстро записывая что-то в блокноте с кожаной обложкой. — Профессии, объявления, письма читателей… Приноси сегодня в конце дня, что найдешь, тогда и решим.