Гильермо Родригес Ривера - Четвертый круг

• Название: Четвертый круг
• Автор: Гильермо Родригес Ривера
• Издательство: Радуга
• Жанр: Детектив
• Год: 1984

Сборник включает три произведения, удостоенные в разное время премий на национальном конкурсе детективной литературы «Годовщина победы революции».

«Четвертый круг» Л. Р. Ногераса и Г. Родригеса Риверы посвящен загадочному убийству сторожа автобазы, которое оказывается хорошо продуманным преступлением.

---

Сьерра пробыл еще некоторое время на автобазе, беседовал с Карбонелем, хотел повидать Лабраду, но ему сказали, что начальник отдела кадров уехал в управление.

Мало кто знал о том, что сержант Мигель Сьерра превосходно разбирается в химии. Когда он учился в Технологическом институте, у него по этому предмету были только отличные отметки, но его познания в химии вовсе не ограничивались четырехлетним институтским курсом. Он регулярно читал специальную литературу, в том числе и самые последние издания и научные журналы. Начав работать в следственно-техническом отделе, он особенно заинтересовался токсикологией, а также химической экспертизой в криминалистике. Неудивительно поэтому, что Сьерре были известны, например, реактивы, применяемые при анализе крови, а также способы отличить человеческую кровь от крови животных.

Едва получив возможность уединиться в лаборатории, он вскоре пришел к неопровержимому выводу: кровь на торцовом ключе была той же группы и того же резус-фактора, что у Эрасмо Суаснабара. Кроме того, он обнаружил на ключе и другую кровь – животного. Все сходилось.

Правда, ему не удалось снять отпечатки пальцев, ключ был весь захватан, и четких отпечатков на нем не сохранилось. Он вспомнил вчерашние поиски и восхитился интуиции Романа. «Не будь Арройо в отъезде, – подумал он, – лейтенант обязательно бы нашел ключ».

Вернулся из Бехукаля сержант около восьми, и Тощий Луис сообщил ему о смерти Ястреба.

– Он сорвался с крыши дома на улице Мисьонес… Роман уже выехал туда.

Сейчас Роман стоял на тротуаре рядом с Кабадой и еще одним сотрудником. Сьерра вышел из машины, они поздоровались, и лейтенант сказал, обращаясь к Кабаде:

– Мы со Сьеррой поедем в отделение полиции, а ты бери «волгу» и езжай в картотеку: мне срочно нужна карточка некоего Мильито. После этого можешь отправляться домой спать. Вот его данные. – Он передал сержанту листок. – Скоро буду у себя в отделе.

По пути в 1-е отделение полиции, что находилось на улице Драгонес, Сьерра рассказал лейтенанту о результатах своих анализов. Роман молча его выслушал, а затем сказал:

– Бедный Лавигне, этого он никак не мог предположить.

Сьерра сначала не понял, наморщил лоб и недоуменно посмотрел на Романа. Но тут же его осенила догадка:

– Значит, вы думаете…

– Конечно, Сьерра, – прервал его лейтенант. – Это тот самый ключ, которым пользовался Лавигне. Помнишь?

– Действительно. – Сьерра хлопнул себя по лбу, – Он же говорил нам, что подтягивал болты на колесе, и когда пришел Суаснабар… – Он остановился. – Странно только, что механик не заметил пропажи.

– Видимо, таких ключей у них на автобазе много, – предположил лейтенант. И грустно добавил: – Какое все-таки ужасное совпадение, что именно этот ключ послужил орудием убийства.

Машина выехала на улицу Драгонес.

– А зачем мы едем в полицию, лейтенант? – поинтересовался Сьерра.

– С Двадцаткой был еще один тип, – тихо сказал Роман. – Он пытался скрыться, но Эгоскуэ в конце концов удалось взять его на вокзале. При задержании он оказал отчаянное сопротивление, и Эгоскуэ доставил его сюда.

Роман затормозил перед серым зданием полиции, и они вошли, козырнув полицейскому у подъезда.

Первым, кого они увидели, был Эгоскуэ в грязной, разорванной куртке и с разбитой верхней губой. Как всегда немногословно, он рассказал о том, как преследовал и задержал человека со шрамами.

– Отправляйся отдыхать, Эгоскуэ, – распорядился Роман, пожав сержанту руку. – Ты хорошо поработал. ничего не скажешь.

Эгоскуэ попытался изобразить на лице улыбку, но ему мешала распухшая губа.

– Постои, – спохватился лейтенант, когда Эгоскуэ был уже в дверях. – Пусть тебя отвезут домой, а то вид у тебя не слишком презентабельный.

Спустя несколько минут Роман и Сьерра в сопровождении сержанта полиции подходили к камере, где сидел человек со шрамами. Его вывели наружу, и он, мрачнее тучи, устало поплелся по коридору, неуклюже загребая ногами. Видно было, что силы у него на исходе. Его подлечили: правая бровь была заклеена пластырем. Но под обоими глазами еще красовались огромные кровоподтеки, от рубашки уцелело лишь несколько лоскутков, и Сьерре он напомнил боксера, потерпевшего поражение в тяжелейшем Матче.

Полицейский ушел, и они остались втроем в крошечной комнате, где помещались всего два стула и стол.

– Садись, – предложил Роман задержанному. – Как тебя зовут?

– Хенаро, – поспешно ответил тот, глядя в пол.

– Хенаро, а дальше? – снова спросил Роман.

– Солис, – ответил задержанный, все так же не поднимая головы. – Хенаро Солис Ла Роса.

Лейтенант присел на край стола, задержанный остался стоять, а Сьерра расположился у него за спиной, почти у дверей.

– Садись, – вновь предложил Роман, и только тогда человек со шрамами опустился на один из стульев.

– Ты тоже участвовал в том деле в Бехукале? – неожиданно спросил лейтенант.

– Ничего не знаю ни о каком Бехукале, – ответил задержанный. – И не упомню, когда я там был в последний раз. Не понимаю, о чем вы говорите.

Роман пристально посмотрел на него.

– Тогда почему ты побежал? Почему так сопротивлялся при задержании? – Роман подчеркивал каждое слово.

Человек со шрамами поднял голову.

– Потому что я в бегах, вот почему, – скороговоркой произнес он и тупо посмотрел на Романа. – Сегодня ночью я дал тягу из лагеря и только-только успел приехать в Гавану… Даже денек не удалось погулять на воле, – пожаловался он неожиданно ребячливым тоном, словно усматривал вопиющую несправедливость в том, что его задержали.

Роман понял, что умственные способности этого человека намного ниже нормы. А Солис тем временем продолжал:

– Я и двенадцати часов не провел в Гаване… Надо же мне было встретить этого сукина сына Ястреба… Я и не знал, какого дьявола он там натворил…

– Помолчи, – приказал Роман таким твердым голосом, что Солис сразу затих и вновь опустил голову. – Когда ты в последний раз виделся с Мильито?

– С Мильито? – Солис недоумевал.

Роман бросил на него сердитый взгляд.

– Да, с Мильито, – сурово повторил он. – С Эмилио Дукесне, которого ты прекрасно знаешь.

– Так ведь… Я бывал у него, но это было раньше… Меня уже третий месяц как упекли… Стало быть, с тех пор я его и не видел…

– За что тебя посадили? – спросил лейтенант.

На лице Солиса появилась глупая ухмылка.

– Было дело, – сказал он, осклабившись. – Подрались… Потом бутылки в ход пошли, стулья переломали… Еще немного, и разнесли бы всю эту кафешку.

Сменив тон, Роман тоже улыбнулся:

– А ты, видно, подраться не дурак, а, Солис?

Тот хитро ухмыльнулся и опустил голову, явно польщенный.

– Я ведь раньше боксером был, знаете? Настоящим боксером, не каким-нибудь там… Пятнадцать боев выиграл без передыху и почти все нокаутом. Меня даже в Штаты хотели повезти. – Он заметно оживился. – Видели бы вы меня тогда на ринге… Я был не из тех, кто прет напролом. Все секреты знал. А реакция какая была, а сила… Когда я выходил на ринг… – Он вдруг вскочил со стула и принял стойку, но тут же скривился от боли и схватился за поясницу. – Черт подери, – простонал он, – этот тип меня чуть на тот свет не отправил…

Он с трудом опустился на стул. Сьерра едва удержался от смеха.

– Вот каким я был, – продолжал Солис, которому явно нравилось рассказывать о своих боксерских подвигах. – Меня называли Мотыльком… Кид Мотылек… Потому что я порхал по рингу.

Сьерра указал на небольшую татуировку на шее задержанного, которую Роман со своего места не мог разглядеть.

– Это у тебя, наверное, с тех времен? – спросил сержант.

– Ага, – заулыбался Кид, обрадованный, что Сьерра обнаружил бесспорное свидетельство его былой славы, и показал лейтенанту маленькую бабочку, заключенную в круг. – Да меня до сих пор Мотыльком кличут.

Роман окинул взглядом сидящего перед ним и подумал, что, если б он давал кличку Солису, «мотылек» пришел бы ему в голову в последнюю очередь. Лейтенант часто сталкивался с прозвищами и кличками преступного мира а знал, как они даются. Иногда такая кличка действительно как-то характеризовала человека, его привычки или говорила о том, откуда он родом. Но очень часто прозвище давалось в насмешку: так, щуплого и сутулого парня могли окрестить Тарзаном, а человека с большой ступней – Золушкой. Вот и этого приземистого увальня прозвали Мотыльком.

– Послушай, Мотылек, – сказал Роман, – у кого может ночевать Мильито?

Выражение на лице Солиса мгновенно изменилось. Теперь он снова был настороже и процедил, стараясь улыбнуться:

– Откуда я знаю?

– У него есть женщина? – снова спросил лейтенант.

Солис посмотрел на него в замешательстве.

– Ничего я об этом не знаю… У Мильито всегда было две-три бабы в запасе, он кобель будь здоров. – Солис вставил крепкое словцо и посмотрел на Романа, как бы извиняясь. – Но с кем он там крутит, как их зовут, я понятия не имею.