Лариса Ренар - Эликсир Любви

• Название: Эликсир Любви
• Автор: Лариса Ренар
• Жанр: Психология

В книге Ларисы Ренар зашифрован рецепт эликсира истинного счастья и исполнения желаний. Эликсир работает, но каждой читательнице предстоит собрать для него ингредиенты, читая самое интригующее произведение года.

Что делать, если тебе изменили? Как поступить, если приходится выбирать? Как понять, что именно этот человек — твоя судьба? Можно ли подарить другому свое сердце, оставаясь собой?

Каждой читательнице в пути от сомнений до любви необходимо познать законы отношений, сокровенные тайны чувств и чарующие секреты страсти. Соберите все составляющие эликсира любви и будьте счастливы!

---

Поднявшись в спальню, я с радостью вдохнула такой родной запах жасмина, в лепестках которого тетушка хранила постельное белье, и, быстро переодевшись, спустилась в столовую. Войдя, я застала странную картину. Аннушка все так же рыдала в три ручья, держа в ладонях стакан воды, слезы капали в стакан, она приговаривала:

О, стихия воды,
Раствори мою боль,
Забери мои слезы,
Мою душу омой,
Раствори мое горе,
Забери мою боль,
И в соленое море
Унеси все с собой.

Держа стакан, как драгоценность, Аннушка вышла во двор и пылила воду в весенний ручей.

— Тетушка, что она делает? — спросила я.

— Я думаю, ты помнишь, что стихия воды символизирует эмоции. И когда нам очень плохо, негативные эмоции выходят со слезами. Поэтому так важно дать волю слезам и не сдерживать себя, иначе эмоции останутся в теле и начнут разрушать тебя изнутри. Когда уходит любимый человек, нужно обязательно прорыдаться и прокричаться. Недаром у древних были плакальщицы, помогающие человеку заплакать, чтобы растопить комок боли и освободиться от нее.

— Недельку порыдаешь, и станет легче, — ласково посмотрев на вернувшуюся Аннушку, заметила тетушка. — Но важно не только рыдать, но и рассказывать кому-то о своей боли. Лучше принять боль, раствориться в ней и пройти сквозь нее.

— Мне кажется, что я умираю, что от меня отрезали кусочек меня, что в груди у меня зияющая пустота, — прошептала Аннушка, опять начиная плакать.

2006

— Мне кажется, что я умираю, что от меня отрезали кусочек меня, что в груди у меня зияющая пустота, — ведя машину, Карина то успокаивалась, то начинала всхлипывать с новой силой, и тогда мы останавливались и ждали, пока рыдания прекратятся. И когда наконец доехали до карининой квартиры на Комсомольском проспекте, я тут же бросилась к чемодану доставать найденные во Франции дневники моей прабабушки, кладезь женских знаний и мудрости. То, что я прочитала, очень напоминало кариныну ситуацию, несмотря на то что этих двух женщин разделяли столетия.

— Но мужчины не меняются, и вновь и вновь мы сталкиваемся с теми ми же проблемами, которые волновали и наших прабабушек. Прочими, что в такой ситуации необходимо что-то сделать с болью, я вспомнила про одну из практик Ошо.

— Карина, давай мы сделаем практику Ошо, она называется Мистическая роза» и помогает освободиться от невыносимой боли. Мне кажется, что сейчас это единственное, что может помочь.

— И что нужно делать?

— Нужно плакать в течение получаса, потом полчаса — смеяться, а потом — полчаса находиться в молчании.

— Я, по-моему, все эти пять часов только и делала, что рыдала.

— Да, ты рыдала, но ты не шла внутрь боли, не проходила до конца и поэтому не чувствовала освобождения.

— А смеяться зачем?

— Смех убирает всю невысказанную злость, всю агрессию. Искренне смеяться может только свободный человек, потому что если он зажат и напряжен — он не смеется, а выдавливает звуки. И смех лучше всего помогает освободиться от напряжения, вызванного утратой. Негативные эмоции блокируют энергию и лишают сил, которые так необходимы именно сейчас, чтобы справиться со всей этой болью, и когда ты заставляешь себя смеяться, то напряжение и оцепенение, сковавшие твою душу и тело, разбиваются смехом и отпускают.

— Соседи подумают, что я сошла с ума, — выслушав меня, произнесла Карина.

— Пусть думают, сейчас это не важно.

— Знаешь, мне так муторно, что я уже на все согласна — рыдать, смеяться, рвать на себе волосы.

— Волосы рвать не надо, а вот музыку лучше включить. Я как раз в знаменитом парижском «Будда-баре» купила диск. Мне кажется, он подойдет. Мы включили музыку и зажгли свечку, приготовив пачку бумажных платков.

— Закрой глаза, сделай вдох и вспомни, что он предал тебя, как он отворачивался от тебя, когда ты молила о любви, как он оставлял тебя, когда ты больше всего в нем нуждалась, вспомни, как он предавал тебя, как лгал тебе, как вновь уходил, оставляя тебя в одиночестве. Плачь, как ты никогда не плакала, голоси, не скрывая своей боли, выражая ее, помогая себе голосом. Я плакала вместе с Кариной, вспоминая все предательства мужчин, все свои обиды, все разочарования.

— Плачь, оплакивая свою растоптанную любовь. Плачь, оплакивая те годы, что ты хотела быть любимой, ты просто молила о любви, и что получала взамен… — я все говорила и говорила, вспоминая слова из прабабушкиного дневника: «Иди в глубь боли, иди в самую сердцевину боли, иди за нее, не бойся, больнее уже не будет. Почувствуй эту боль внутри себя, почувствуй, будто внутри у тебя черная дыра. Сделай вдох и на выдохе почувствуй, как эта черная дыра расширяется, становясь все больше и больше. И вот она становится размером с тебя и больше тебя, размером с комнату, размером с город, размером со Вселенную, поглощая тебя, и ты словно становишься эпицентром этой черной дыры, эпицентром боли, пульсирующей звездой в центре черной дыры, в которую все входит и трансформируется, ты идешь в глубь нее, проходишь сквозь боль, идешь за нее. Дыши животом и открытым ртом и иди внутрь этой боли, вспоминая как он тебя предал, как он отвернулся от тебя в тот момент, когда ты больше всего нуждалась в его поддержке, как он прятал глаза, возвращаясь домой, как холодно с тобой говорил, как одергивал руку, касаясь тебя. Иди в эту боль, иди сквозь нее, иди за нее». Карина рыдала так сильно, что у меня сжималась сердце, и я физически чувствовала, как она идет в эпицентр своей боли. И я шла за ней, поддерживая ее и помогая ей. Я смотрела, как секунды превращались в минуты и как минутная стрелка отсчитывала мгновения нашей боли, и вот уже прошло десять минут, и вот уже прошло двадцать минут.

— Плачь, жалея себя, плачь, вспоминая унижение и одиночество, вспоминая его холодный взгляд, его слова, вспоминай свою беспомощность, как ты не могла защитить себя. Мы рыдали и рыдали, пока не прошло полчаса, каждая плакала о своем — Карина о предательстве Антона, а я о Карине. В какой-то момент я почувствовала, как она превратилась в плотный пульсирующий комок боли, и вдруг ее отпустило. Это было похоже на глоток воздуха после удушья, на луч света в темноте отчаяния. Словно нарыв, мучавший так долго, наконец-то прорвался, и наступило облегчение. Я открыла глаза и посмотрела на Карину. Она выглядела немного испуганной, но в то же время более спокойной.

— А теперь смеемся. — И я начала заливисто хохотать. Каринка тоже открыла глаза и посмотрела на меня.

— Какие же мы дуры, что так убиваемся по мужикам. Ха-ха, это же они не знают, куда еще им всунуть свою пиписку, ха-ха, а мы вот дуры, рыдаем.

— Смеяться было намного труднее, но мы честно старались.

— Каринка, смеемся, — подбадривала я. — Через смех выходит вся агрессия, все самое пакостное. Еще двадцать минут смеяться. Вспоминай его бегающие глазки, его нелепые оправдания. Смеемся. — Мы катались по полу, смеясь так, как смеялись в глубоком детстве. Животы уже болели, но мы показывали друг другу палец и заливались опять.

— Еще десять минут, и все! — посмотрев на часы, объявила я.

— О, нет, — взмолилась Карина. — Я больше не могу.

— А кто говорил, что будет легко?

— Нас отправят в сумасшедший дом!

— Отправят, если не сделать это, а так — смеемся! Минутная стрелка двигалась, словно приклеенная. Казалось, что полчаса тянутся вечность. Мы откашливались и начинали смеяться снова. Наконец-то полчаса прошли.

— А теперь молчим полчаса. — И мы с чувством выполненного долга легли на ковер. Я смотрела на огромный диск Луны, заглядывающий в окна. Каринка, видимо, тоже смотрела на него, потому что через минуту я услышала, как она пробормотала:

— Осталось еще только повыть на Луну, и все — палата в сумасшедшем доме нам точно обеспечена.

1906

— Как хочется завыть от боли, — простонала Аннушка. — Мне кажется, она меня раздирает на куски, господи, как тошно.

— Что же, — посмотрев в окно, тетушка повернулась к нам. Сегодня мы можем это сделать. В древности женщины вывивали свою боль и тоску на Луну. Сегодня как раз полнолуние, и мы можем сделать древнюю женскую практику Хортицы. Хортицей славяне называли волчицу. Волчица — священное животное Луны, и именно в полнолуние связана с Луной, и именно в полнолуние женщина наполняется наибольшей силой. Через вывывание мы освобождаемся и очищаемся от всех обид, горя, боли.

— Мы пойдем на улицу и будем выть? — поинтересовалась я, представив изумление соседей.

— Нет, прохожих и соседей мы пугать не будем, — успокоила тетушка. — Архип — наш кучер, отвезет нас на Петровский остров к брошенному пруду и разожжет там костер. Сейчас уже поздно, и там мы никого не встретим. Но сначала я покажу вам несколько движений, помогающих войти в состояние волчицы.