Стивен Кинг - Куджо

• Название: Куджо
• Автор: Стивен Кинг
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 1997
• ISBN: 5-17-001604-2

... Увалень сенбернар, преследуя кролика, забирается в нору. А в ней таится зловещая тварь, жуткое, кошмарное нечто...

Маленький мальчик видит, как сама по себе отворяется дверца шкафа, из темноты на него глядят пышущие пламенем глаза...

Провинциальный городок охвачен ужасом — его жителям грозит смертельная опасность...

---

Она поставила перед Бреттом тарелку с яичницей и беконом и села напротив. Бретт с легким удивлением взглянул на нее поверх книги, которую читал.

Обычно утром мать находилась в некотором оцепенении и на все вопросы отвечала сердито и невпопад.

— Бретт, можно мне с тобой поговорить? Удивление перешло в настоящее изумление. Он не узнавал свою всегда молчаливую мать. Она явно нервничала. Он закрыл книгу и сказал:

— Конечно, ма.

— Хочешь, — она откашлялась и начала снова. — Хочешь съездить со мной в Коннектикут к тете Холли и дяде Джиму? И к твоим кузенам?

Бретт широко улыбнулся. Он всего два раза в жизни покидал Мэн, оба раза вместе с отцом, когда они ездили в Нью-Хэмпшир искать какие-то детали.

— Конечно! — воскликнул он. — А когда?

— Думаю, в понедельник. На выходные и четвертое июля. На целую неделю. Как тебе это?

— Здорово! Тьфу, у папы ведь много работы. Он может…

— Твой папа ничего не говорил.

— А я знаю, что он обещал Ричи Симмсу поставить новый мотор на его трактор. И еще мистер Миллер из школы хотел завести свой «Форд». И…

— Я все же думаю, мы сможем уехать, — прервала его Черити. — На автобусе из Портленда.

Бретт заколебался. Где-то на крыльце медленно протопал Куджо. Он смотрел на хозяйку и мальчика красными, воспалившимися глазами. Ему было очень плохо.

— Тьфу ты! — Не знаю…

— Не говори «тьфу». Это плохое слово.

— Прости.

— Но ты хочешь поехать? Если папа согласится?

— Конечно! А ты уверена, что он согласиться?

— Наверное, — она задумчиво поглядела в окошко над раковиной.

— А далеко до Стрэтфорда, ма?

— Триста пятьдесят миль.

— Тьфу.., то есть, далеко. Это…

— Бретт.

Он вопросительно взглянул на нее. На ее лице опять отражалось удивляющее его возбуждение.

— Что, ма?

— Как ты думаешь, отцу что-нибудь нужно? Он хотел бы что-нибудь купить?

Глаза Бретта слегка блеснули.

— Ну.., ему нужны ключи.., и он еще хотел маску для сварки. Старая совсем треснула.

— Да нет, что-нибудь большое. Дорогое. Бретт подумал, потом улыбнулся.

— Он очень хотел новый мини-кран. С ним бы он выдрал старый мотор из агрегата Ричи, как кусок де… Ну, легко, — он чуточку покраснел, но продолжал:

— Но ты не можешь купить ему это, ма. Это очень дорого.

— Сколько?

— Ну, по каталогу не меньше тысячи семисот, но папа говорил, что мистер Беласко в Портленде уступил бы ему дешевле. Он говорит, что Беласко его боится.

— Думаешь, это правда?

Бретт, казалось, даже испугался. Он не помнил, что бы мать когда-либо вела такие разговоры. Даже Куджо на крыльце слегка навострил уши.

— Ну?

— Нет, ма, — сказал он, но Черити поняла, что он лжет. Она уловила в словах Бретта восхищение. Он хочет быть похожим на отца. Тот словно становится выше ростом, когда видит, что его боятся. О, господи.

— Нет ничего хорошего в том, что тебя боятся, — сказала она. — Нужен только громкий голос да грозный вид. Давай, доедай.

Он медленно начал есть, то и дело поглядывая на нее. В это утро везде таились загадки.

— Сколько это будет стоить? Тысячу триста? Тысячу четыреста?

— Не знаю, ма.

— А этот Беласко может доставить заказ сюда?

— Такой дорогой, наверное, может. Если бы у нас были деньги.

Ее рука потянулась к карману халата. Там лежал лотерейный билет. Зеленый номер на нем, 76, и красный, 434, совпадали с указанными в таблице выигрышей. Она сверяла их десятки раз, не в силах поверить. Она каждую неделю тратила на билет пятьдесят центов, с 1975 года, и вот эти вклады принесли отдачу — пять тысяч долларов. Она еще не получила их, но они никуда не уйдут.

— Деньги есть, — сказала она. Бретт уставился на нее.

***

В четверть одиннадцатого Вик вышел из офиса и поплелся в кафе, не в силах выносить проклятую жару. Сейчас он делал рекламу для яичной фермы Декостера. Трудная работа. Яйца он ненавидел с детства, когда мать запихивала их ему в глотку четыре раза в неделю. Все, что он мог выжать из себя, это: «Кусай от яйца с любого конца». Не Бог весть что. Мысль вызвала у него в уме образ яйца, застегнутого посередине на молнию. Образ хороший, но какой от него толк? Он не мог придумать. Надо спросить Тэдди, подумал он, когда официантка принесла ему кофе и блинчики с черникой. Тэд яйца любил.

Конечно, его мучила не эта яичная реклама. Мучили его предстоящие двадцать дней. Да, ехать придется. Роджер его убедил. Нужно ехать и драться.

Старый толстый Роджер, которого Вик любил, как брата! Он был, наверное, даже рад проехаться, попить кофе, поболтать. Но Вику хотелось побыть одному. Поразмыслить. Они и так все время были рядом — вполне достаточно даже для братьев.

Он снова вспомнил о фиаско с «Красной клубникой». Все случившееся было плохо, но не смертельно. Даже тупые покупатели осознают, что подобные просчеты в деятельности компаний неизбежны. Пару лет назад обнаружилось, что краска, которой наносились рисунки на стаканы в закусочной «Макдональдс» содержит избыточную дозу свинца. Стаканы быстро убрали; компания понесла убытки, но никто не обвинил Рональда Макдональда в попытке отравить клиентов. И Профессора Вкусных Каш никто в этом не обвинил, хотя комики от Боба Хоупа до Стива Мартина немало поиздевались над ним, а Джонни Карсон в «Вечернем телешоу» произнес как-то целый монолог о «Красной клубнике». Нет нужды, говорить, что профессор исчез с экрана, а игравший его актер никак не мог оправиться от потрясения.

«Все могло быть и хуже», — заявил Роджер, когда прошел первый шок, и схлынула лавина звонков из Кливленда.

«Что?» — спросил тогда Вик.

«Представь, что мы разрекламировали бы настоящую отраву».

— Еще кофе, сэр?

Вик поднял глаза на официантку. Он хотел отказаться, потом кивнул.

— Полчашки, пожалуйста.

Она поставила чашку и отошла. Вик сидел, не торопясь пить.

К счастью, довольно скоро по телевизору показали пресс-конференцию с участием авторитетных врачей, утверждавших, что краска безвредна. Незадолго до этого такой же шум поднялся из-за того, что у ряда стюардесс международных рейсов кожа вдруг покрылась оранжевыми пятнами. Оказалось, что все дело в спасательных жилетах, применение которых они объясняли пассажирам на своем опыте.

Юристы старика Шарпа предъявили многомиллионный счет изготовителю краски, но дело могло тянуться года три и под конец потонуть в суде. Неважно: главное было показать общественности, что вина — впрочем, не слишком большая, краска-то безвредна, — лежит не на компании.

Но акции Шарпа все равно поползли вниз. Резко снизился сбыт всех каш компании, хотя их качество ничуть не ухудшилось.

Что же, все было в порядке? Да нет. Как бы не так.

Не в порядке был сам Профессор. Бедный парень просто не мог вернуться к своим обязанностям. После испуга обычно приходит смех, и посмей Профессор снова появиться на экране на фоне своего класса, его засмеяли бы до смерти.

Представляется уже, как Джордж Кэрлин зубоскалит в своей программе: «Парни Рейгана говорят: русские обгоняют нас в гонке вооружений. Русские штампуют ракеты тысячами. А Джимми Картер выступает по ящику и говорит: „Сограждане, русские обгонят нас только тогда, когда молодость нации будет срать красным“.

Гомерический хохот аудитории.

«И вот Ронни звонит Джимми и спрашивает: „Что наши солдаты едят на завтрак?“

Взрыв хохота.

Потом настоящая запись:

«Что ж, все в порядке».

Бурные аплодисменты, хохот.

Кэрлин печально качает головой.

«Красное дерьмо, Джимми. Совсем красное».

Вот в чем проблема; Джордж Кэрлин. Боб Хоуп. Стив Мартин. Любой остряк в Америке.

И итог: акции Шарпа падают. Держатели в панике. Давайте посмотрим, что мы можем сделать для них. Кто там придумал этого чертового Профессора? Неважно, что Профессор с успехом вешал уже четыре года до появления «Клубники». Неважно, что он повысил акции компании вдвое.

Важно только то, что для успокоения публики «Эд Уоркс» будет лишена заказов Шарпа, и этой ценой акции удастся, даст Бог, поднять опять. И когда начинается новая рекламная компания, инвесторы увидят, что злодеи выброшены вон, и успокоятся.

«Конечно, — подумал Вик, размешивая сахарин в кофе, — это только теория. Если она и воплотится в жизнь, они с Роджером еще могут доказать Шарпу, что долговременный успех важнее сиюминутного успокоения инвесторов, что их опыт и навыки работы еще пригодятся компании».

Внезапно в его мозгу вспыхнул новый план. Чашка кофе застыла у рта. Он видел двоих людей — себя с Роджером или старого Шарпа с сыном, — роющих могилу. Лопаты мелькали в воздухе. Фонарь мигал и качался на ветру. Накрапывал дождь. Ночное погребение — именно так. Они хоронили Профессора ночью, и это было нехорошо.