Юирий Сидоренко - От потрясенного Кремля до...

• Название: От потрясенного Кремля до...
• Автор: Юирий Сидоренко
• Издательство: Периодика Дона
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1990

Записки председателя счетной палаты Первого Съезда народных депутатов РСФСР.

---

Люди моего поколения на протяжении всей своей жизни слышали как бы два голоса. Один из них провозглашал:

Москва, как много в этом слове
Для сердца русского слилось,
Как много в нем отозвалось…

Другой отвечал запальчиво:

Москва не как русскому мне дорога,
А как огневое знамя…

И порой казалось, Что это лучше —

Без Россий, без Латвий —
Жить единым человечьим общежитием…

Но тогда вторгался другой голос:

Иль мало нас!
От Перми до Тавриды,
От финских хладных скал до пламенной Колхиды,
От потрясенного Кремля до стен недвижного
Китая,
Стальной щетиною сверкая,
Не встанет русская земля!

Кто заглушил этот второй голос?! Кто вынес за пределы бытия духовные ценности России? И кто, наконец, конкретно и мелко запретил вход в музейные покои Московского Кремля?

Впрочем, сегодня вряд ли стоит задаваться этими вопросами. Приходит другое. В наших конкретных исторических условиях, когда идеологический вакуум становится пропастью или окопом для противоборствующих сторон, национальные и духовные ценности приобретают особое значение. Именно они, заполняя нравственные провалы, могут способствовать возрождению столь необходимой сегодня русской государственности. И более того, они могут способствовать достижению подлинного гражданского мира и согласия. Недаром же с поразительным единодушием (907 против 13) голосовали все фракции съезда за суверенитет Российской Федерации. И Борис Николаевич Ельцин, учитывая результаты голосования и в еще большей степени ощущая настроение зала, выразился в том смысле, что проблемы, так или иначе связанные с российским суверенитетом, являются поистине объединительным началом. И этот духовный потенциал следует максимально использовать в процессе работы парламента.

Таким образом, как мне представляется, формирование Русской республики, по всей вероятности, может быть поддержано законодателями Верховного Совета. И в этом случае Федерация получит новый стимул и другое дыхание. Отношения между составляющими Российской Федерации будут определяться тогда республиканским договором, как, впрочем, и отношения суверенных республик в рамках Советского Союза.

С позиции интересов русского народа русские наравне с другими национальностями получат государственные и общественные институты, призванные защищать их права как в пределах, так и за пределами суверенного Русского государства с четко определенными, наконец, границами. И тогда Русская республика станет не только моральным, но и юридическим защитником всех русских людей, где бы они ни проживали. И национальные русские проблемы, как, впрочем, и проблемы других народов, будут равноправно решаться на межреспубликанских и межгосударственных уровнях. И в этих условиях большой дополнительный стимул получат факторы духовного возрождения России на основе ее традиционных исторических и культурных ценностей. И союз России с суверенными национальными образованиями в пределах Федерации приобретает форму взаимовыгодного нерасторжимого содружества.

Пожалуй, в столь детерминированном виде подобные рассуждения на съезде пока еще не прозвучали, однако общий дух и настроение большинства депутатов были ориентированы именно на это. И определенные законодательные шаги, связанные с формированием национального российского банка, российского телевидения, транспорта, Комитета национальной безопасности, Министерства иностранных дел, национального Министерства по делам связи и космоса, организацией Российской Академии — все это можно рассматривать как первые законодательные шаги в деле возрождения русской национальной государственности.

Таким образом, хоть и не ровно, и не просто, но в конечном итоге в этом вопросе, как, впрочем, и в ряде других просматривается явно созидательная тенденция — от хаоса, нуля и сплошной конфронтации, «когда казалось, что земля была пуста и нестройна, и тьма над бездною», — к относительному согласию. Как, впрочем, и должно быть в начале творения.

И в самом деле, в период временного правления председательствующего Казакова события и страсти носили совершенно хаотический характер. Поэтому все в общем представлялось непредсказуемым, ибо на фоне характерного противоборства известных политических сил периодически в острейшей, а иногда и в нелепой форме проявлялись вдруг неслыханные характеры отдельных личностей. И все это в сочетании с полным отсутствием даже начального парламентского опыта, непредсказуемо-предсказуемым поведением председательствующего, на фоне всеобщей взвинченности создавало впечатление какого-то броуновского движения поистине неуправляемых частиц.

Я вспоминаю ужасное ощущение, которое возникло у многих депутатов съезда, когда с трибуны неожиданно прозвучали страшные слова в адрес правительства Литвы. И многие присутствующие в зале сразу же почувствовали себя выброшенными в другое измерение, куда-то за колючую проволоку. Это мучительное ощущение стало совсем невыносимым, когда председательствующий Казаков поставил страшный текст на голосование. И тогда, выражая свой гневный протест против случившегося здесь, многие депутаты покинули зал.

Депутат Травкин пытался объяснить поведение своих возмущенных коллег, но успел только сказать, что эти их действия совсем не являются актом неуважения к съезду. А чем они являются на самом деле, он выразить так и не смог, потому что его затопали, зашикали, захлопали.

И такая же судьба постигла обаятельную интеллигентную женщину — Галину Старовойтову, которая, будучи историком, пыталась разъяснить залу значение и смысл национального русского флага. Эта попытка не увенчалась успехом. Ее тоже затопали, зашикали, захлопали. И действия эти находились в таком разительном контрасте с обликом женщины на трибуне, что даже председательствующий Василий Иванович Казаков обратил на это внимание и, увещевая зал, просил проявить уважение к женщине. Но зал оставался непреклонным, продолжая шумовую обструкцию.

Такая реакция зала была обусловлена громким (в смысле голосовых связок) политическим скандалом, который произошел накануне, когда несколько депутатов установили на своих столах трехцветные русские флажки. Эта акция вызвала, как я уже говорил, скандальное неприятие у определенной части депутатов, которые в содружестве с многочисленными гостями съезда громко кричали «позор!» и по установившейся уже традиции топали ногами. В конце концов инцидент был исчерпан, но остаточное волнение после скандала не улеглось.

Желая внести ясность в вопрос, который вызвал раздражение у определенных депутатов, Галина Старовойтова хотела, как мне представляется, разъяснить нейтральную с классовой точки зрения символику русского флага. Но любое упоминание на эту тему сразу же вызывало слепое и яростное сопротивление. Интересно отметить, что теперь они протестовали уже не против русского флага, а против академических знаний, связанных с возникновением и историческим смыслом этой символики, топали ногами на собственную свою историю, на знания, и конкретно еще — на женщину, которая пыталась их просветить.

Как далеко продвинулись мы от библейских времен: ведь Хам — сын Ноя, стал нарицательным оттого только, что не прикрыл наготы отца своего…

Впрочем, те же самые люди, которые только что топали на свой исторический флаг и на обаятельную интеллигентную женщину, в иных случаях все же проявляли достаточную толерантность. И хоть эти случаи носили характер казуистический, однако же относились к фаворитам определенной среды, к людям во всяком случае социально близким.

К числу казусных случаев, имевших место на съезде, следует отнести «раздумье» Мандатной комиссии, связанное с утверждением мандатов двух претендентов на пост Председателя Верховного Совета. Одному из них ставилось в вину то обстоятельство, что он, вопреки Конституции, является членом трех законодательных инстанций: областного Совета по месту жительства, Верховного Совета РСФСР и Верховного Совета СССР. Согласно существующим правовым нормам, комиссия могла подтвердить мандат депутата лишь во второй раз, но не в третий.

Таким образом, Мандатная комиссия, утвердив третий мандат депутата, явно нарушила Закон, и это обстоятельство сразу же стало предметом критического обсуждения на съезде.

Отвечая на критику, трехмандатный депутат пояснил, что от одного мандата — именно в Верховном Совете Союза — он не отказался вовремя лишь потому, что ожидал решения Мандатной комиссии, как бы резервируя за собой дополнительный мандат на всякий случай. Эта история не имела законодательных последствий, но определенную тень на чело указанного депутата все же наложила.