Юирий Сидоренко - От потрясенного Кремля до...

• Название: От потрясенного Кремля до...
• Автор: Юирий Сидоренко
• Издательство: Периодика Дона
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1990

Записки председателя счетной палаты Первого Съезда народных депутатов РСФСР.

---

Вот так с цветами мы проехали от Москвы тридцать километров и попали на запущенное, совсем непарадное кладбище. И гид, который нас вел, не мог даже сразу найти его могилу. Но потом увидели мы свечение вдали — это были зажженные свечи, а на могиле лежали живые цветы, и каждый, проходя это место, уходил в себя и что-то, быть может, уносил с собой, какую-то частицу. Это были духовный взлет, нравственное обогащение, что-то такое, чего нельзя учесть и обозначить.

И все же, анализируя ретроспективно этот день, я думаю, что у многих депутатов возникло такое особенное состояние души, что уже независимо от партийной принадлежности и устоявшегося стереотипа, от малой лишь дополнительной причины могло произойти смещение в сторону чистой совести. Нужна была еще одна капля для того, чтобы произошла окончательная кристаллизация в этом плане. Нужна была еще одна капля, и она действительно капнула, что называется, вовремя, в нужный момент. Название ей «тайная вечеря».

Состоялась она далеко не в соответствии с библейскими текстами, а просто, по-нашему, собрали вечером и тайно (отсюда и название «тайная вечеря») правых депутатов строго по спискам, то есть людей самых что ни на есть надежных и проверенных на Старой площади для дискуссии-инструктажа. В дружеском кругу и накоротке еще раз были оговорены пресловутые цифры, отражающие число сторонников и противников Ельцина, и вопрос был ясен и опять-таки прост. Нужна консолидация голосов правых депутатов, и Ельцин будет надежно забаллотирован. А что касается левых депутатов и их возможного влияния на исход голосования, то один из присутствующих на «тайной вечере» уверенно успокоил свой президиум: «Не волнуйтесь, товарищи, у нас все схвачено».

Но это была явная ошибка по той непростой причине, что все схватить принципиально невозможно, ибо есть такие вещи, которые ухватить нельзя или, по крайней мере, нежелательно, поскольку они разрушаются от механического захвата. Противоположные взгляды на вещи именно в этом пункте как раз и отражают ментальность, манеру и способ мышления.

Руками ешьте даже суп,
Но с музыкой беда такая,
Чтоб Вам не оторвало рук,
Не трожьте музыку руками.

Разрушение, вызванное механическим захватом, подтвердилось уже через несколько часов. Часть правых и колеблющихся депутатов была глубоко шокирована самим фактом и процедурой «тайной вечери». Теперь они не только собирались голосовать за Ельцина, изменив свое первоначальное решение (некоторые из них на первых двух турах голосовали против Бориса Николаевича), но еще и участвовать в коллективном протесте, и, разумеется, нашелся влиятельный журналист, который уже был готов ударить в колокол.

Между тем в соответствии с регламентом Счетной комиссии мы должны были начать работу на следующий день в шесть утра и, как это уже было не раз, напечатать сигнальный бюллетень в Кремлевской типографии, затем с группой депутатов из Счетной комиссии в сопровождении милиции выехать в типографию Совмина, отпечатать там нужное число бюллетеней и завершить всю подготовку с таким расчетом, чтобы в десять часов утра, к моменту начала работы съезда, быть готовыми к процедуре голосования.

Учитывая этот сценарий, упомянутый журналист явился ночью ко мне в номер. Он рассказал о возмущении части правых и колеблющихся депутатов, о всеобщем негодовании левого крыла депутатского корпуса, и в связи с возникшей ситуацией настоятельно просил меня воздержаться от подготовки Счетной комиссии к голосованию, чтобы дать время для разворачивания мощного протеста. Однако у меня была собственная оценка происходящего, и я сказал журналисту, что сценарий работы Счетной комиссии не будет изменен. Я не сомневался, что любой скандализованный протест может сыграть ту же роль, что и «тайная вечеря», с противоположным, разумеется, знаком. У меня возникла убежденность, что именно завтрашний день в условиях сложившейся ситуации может принести победу левому кандидату.

Со своей стороны, я полагал, что любая акция протеста объективно может лишь повредить Борису Николаевичу. Таким образом, конфликт был улажен в зародыше и голосование следующего дня должно было определить дальнейшее историческое развитие России.

Ликвидация локального конфликта на съезде, однако, ничуть не сняла колоссального политического напряжения в стране. В этой обстановке важнейшим фактором, который повлиял на расклад голосов, явилось поведение Бориса Николаевича Ельцина. Претендент, за которым закрепилась (а может быть, закрепили) слава жесткого политика, проявил необходимую для государственного деятеля гибкость. Он твердо декларировал идею консенсуса, объявив о возможности создания Согласительной комиссии. Его выступления стали значительно более сбалансированными, при этом ему и его штабу удалось точно определить кардинальные пункты всеобщего согласия, как например, идея суверенитета России, которая находила поддержку со стороны различных противоборствующих групп.

И, наконец, на мой взгляд, было еще одно очень важное обстоятельство. На Учредительном съезде Российских коммунистов известный калмыцкий поэт и страдалец Давид Кугультинов вспомнил мудрую пословицу своего народа: «Чем увидеть сто лиц, лучше запомнить одно имя». Таким именем для огромных масс населения Российской Федерации было имя Ельцина. Такой факт народного признания, безусловно, оказывал мощное психологическое давление на депутатов, которые как бы то ни было и называются, и считают себя народными депутатами, то есть от народа.

Тысячи людей окружали гостиницу «Россия». Вся дорога от гостиницы до Кремлевского Дворца представляла собой сплошной живой коридор, и, конечно же, тысячи людей окружали Кремлевский Дворец, и все эти люди при помощи плакатов, призывов, обращений требовали избрания Ельцина. Многочисленные, стихийно возникающие митинги принимали яростные резолюции в пользу избрания Бориса Николаевича. Избиратели напоминали об этом своим депутатам, направляя сотни тысяч телеграмм в адрес съезда.

Впрочем, я видел одну телеграмму противоположного свойства. Она носила настолько комичный характер, что не рассказать о ней просто невозможно.

Уже после оглашения результатов голосования и законодательного оформления победы Ельцина я, как председатель Счетной комиссии, получил телеграмму от одного секретаря обкома партии, который сообщил, что, являясь депутатом, он не мог, однако, присутствовать на голосовании по уважительной причине, поскольку был занят на областной партийной конференции. Этот секретарь сообщил, что он своей телеграммой постфактум заявляет, что голосует против Ельцина, и на этом основании потребовал не увеличить число голосов, поданных против Ельцина, а почему-то вычесть один голос из числа, поданных за него…

В начале века кто-то из ведущих революционных философов в пылу партийных баталий заявил: «Если мы ошибаемся, то говорим: дважды два — пять, а если они ошибаются, то говорят: дважды два — чертова кочерга». Но кто мы, кто они? «Все смешалось в доме Облонских…»

Тем временем в ряде промышленных районов формировались ультимативные требования, связанные с возможностью забастовок и стачек. В этой обстановке наступил день решающего голосования.

Как и предполагалось, в шесть часов утра началась работа представителей Счетной комиссии: печатание сигнального экземпляра, определение размера, цвета бюллетеней, шрифта, распределение бюллетеней по столам и так далее. К десяти часам приготовления были закончены, и я официально заявил съезду, что Счетная комиссия к работе готова. Несмотря на огромное внутреннее напряжение, внешне голосование проходило относительно спокойно.

Председательствующий Василий Иванович Казаков настроен благодушно, в полной уверенности, что в результате проведенной накануне организационной работы и на основании имеющегося расклада сил левый кандидат сегодня не пройдет. И правая часть депутатского корпуса уверенно разделяет эту точку зрения. Им беспокоиться не о чем. Левые тоже внешне спокойны, но это спокойствие иного рода — спокойствие туго сжатой пружины, готовой в любой момент разжаться с огромной силой.

На процедуру голосования отводилось тридцать минут. Поскольку голосование в этот день оказалось историческим и судьбоносным, я вспоминаю все связанные с этим событием подробности. И сразу же хочу подчеркнуть, что никаких процедурных нарушений в этот день мы не отметили. Не было и замечаний в связи с поведением голосующих депутатов. Бюллетени за столами выдавались строго по предъявлении временного удостоверения. Подлинность фотографии депутата тщательно проверялась. В кабинах для голосования всегда находился только один избиратель, а перед кабинами не собирались группы людей, которые в последний момент могли бы оказать соответствующее давление. В урны каждый избиратель опускал только один бюллетень. Эта часть голосования прошла в общем спокойно.