Линда Дэвис - В погоне за миражом

• Название: В погоне за миражом
• Автор: Линда Дэвис
• Издательство: АСТ
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-011903-8

Совсем недавно у нее было все — деньги, власть и поистине фантастическая карьера. Всего один неверный шаг, одна роковая ошибка — и она, потеряв абсолютно все, вынуждена бежать в Латинскую Америку, чтобы сохранить хотя бы собственную жизнь! Однако даже там, далеко от дома, ее настигает прошлое. И рассчитывать не на кого — кроме неизвестно откуда взявшегося загадочного молодого мужчины. Но можно ли доверять человеку, в которого легко влюбиться, но которого невозможно понять? Человеку, который даже в минуты обжигающей страсти ведет какую-то тайную игру?..

---

Хелен прикрыла дверцы шкафа и вернулась к своему столу. Вытащила из ящика пачку сигарет, специально оставленную до вторника, дрожащей рукой достала одну, щелкнула зажигалкой и принялась набирать на мобильном телефоне номер швейцарского банка. Автоответчик сначала на французском, потом на немецком и, наконец, на английском вежливо предупредил: «Ваш голос должен быть опознан анализатором речи». Далее следовало пояснение: клиенты могут получить справку о состоянии своего счета, назвав после звукового сигнала его номер и собственное имя.

Хелен отчетливо произнесла свое имя. Через несколько секунд пришел ответ: «Извините, ваш голос не опознан. Попробуйте еще раз».

Она выждала, затем повторила фразу так, как обычно отвечала по телефону, с теплой, живой интонацией.

«Голос опознан. Назовите номер вашего счета», — послышалось в трубке.

Хелен прочла с листка цифры. Почти мгновенно компьютер бесстрастно сообщил: «По состоянию на конец сегодняшнего дня на вашем счету находится один миллион четыреста девяносто три тысячи двести пятьдесят два доллара США».

Она отключила телефон, резким движением вытянула из-под стола пластиковую корзину для мусора, низко наклонилась. Ее стошнило. Когда спазм прошел, Хелен вытерла носовым платком губы, выпрямилась.

Картина прояснилась окончательно, вердикт ясен. Хелен Дженкс: виновна. Яблоко от яблони. Куда отец, туда же и дочь. Кто поверит, что все это подстроено, что банковские карточки она подписывала в полном неведении, что полтора миллиона долларов не являются платой за обман? Документы изобличают ее.

Просто и неопровержимо. Хелен знала, что за этим последует: кричащие газетные заголовки типа «Заразительный пример отца». Чаша позора еще не испита до конца.

Раздалась негромкая трель мобильного телефона. Она поднесла трубку к уху. Это был Рис.

— Ты все еще там?

— Нет, — солгала Хелен. — Только что вошла в квартиру.

— Что ты собираешься делать, Хелен?

— Ничего. Я ничего не могу сделать. Пожалуйста, не спрашивай почему. И никому о случившемся ни слова.

— Хелен, происходит нечто весьма серьезное. Мы не в состоянии делать вид, будто все в полном порядке.

— Забудь о сегодняшнем дне, Рис. Скажи себе, что мы не знакомы.

Глава 16

Хелен почти доверху налила большой стакан водки и, отпив ровно половину, принялась мерить шагами квартиру — дорогую, уютную, купленную на честно заработанные деньги. Картины, серебро, персидские ковры, подарки Дая, памятные вещицы из ее прежней жизни. На все это она смотрела сейчас глазами прокурора: плоды обмана.

Одним глотком покончив с водкой, Хелен набрала номер Дая. Час ночи. После трех гудков трубку сняли, голос в ней звучал, как всегда, бодро.

— Дай, это я. Нам нужно поговорить.

— Что случилось, Хел? Где ты? Ты же должна была приехать. В чем дело?

— Прости, Дай. Конечно, мне следовало предупредить тебя, но сложилась такая ситуация… Господи, нет, только не по телефону!

— Где ты? Я подъеду.

— Нет. Я сама.

— Жду. — Последовала короткая пауза. — Будь осторожна за рулем.

Хелен достала из шкафа саксофон — инструмент объездил с ней весь мир. Как будто в глубине души она знала, что сюда уже не вернется.

Со скоростью девяносто пять миль в час она неслась по пустынной автостраде. Вокруг никого, не видно даже дорожной полиции. Предпраздничный час пик давно закончился. Принадлежавший еще отцу черный «БМВ» был выпущен двадцать четыре года назад, коллекционеры машин отдали бы за него целое состояние. В кабине стоял запах старой кожи и табака, а во влажном ночном воздухе Хелен казалось, что она чувствует даже легкий аромат отцовского лосьона после бритья.

Таким же пользовался и Дай. Отец и он представлялись Хелен близнецами. Оба росли в одной уэльской долине, ходили в одну школу. С помощью учителя-арабиста, ушедшего позже в Кембридж, оба получили стипендию в колледже Пемброук, где начали изучать арабский. По окончании учебы отец выбрал Сити, завел многочисленную клиентуру в странах Среднего Востока. Дай отправился в Дубаи, чтобы заняться там торговлей антиквариатом. Редкостное чутье, прирожденный инстинкт бизнесмена и тонкий вкус сделали его через тридцать лет миллионером. Дай никогда не был женат и не имел детей — говорил, что не считает себя вправе навязывать женщине свой образ жизни. Хелен стала ему дочерью. А сейчас Дай превратился в старого одинокого холостяка, горько сожалевшего о своем юношеском эгоизме.

Пошел дождь, вначале неуверенный и мелкий, будто тучи никак не могли разрешиться от бремени, затем небо как бы раскололось: на дорогу обрушились потоки воды. Почувствовав, что машину заносит, Хелен сбросила скорость. Дворники работали вовсю, но ветровое стекло заливало.

Через некоторое время Хелен осторожно притормозила и съехала с автострады на узкую извилистую дорожку, которая заканчивалась знакомыми массивными воротами. Выйдя из машины, она нажала на кнопку переговорного устройства. Живший у Дая на правах дворецкого и старого друга Дерек привел механизм в действие, створки распахнулись.

До дома нужно было проехать еще милю, меж двумя рядами старых дубов, озаряемых ненадолго призрачным светом полной луны сквозь редкие промежутки в нависших над землей тучах.

Под колесами «БМВ» зашуршал гравий двора, вспыхнули огни. Выбравшись из кабины, Хелен увидела, как из высоких дверей под дождь вышел ее крестный. На ступенях лестницы хозяина обогнали четыре поджарых добермана, чтобы с полным сдержанного достоинства восторгом приветствовать гостью.

На Дае был обычный домашний наряд: твидовые брюки и куртка, отлично скроенные, мягкие, не стесняющие движений. Черные, с заметной проседью волосы зачесаны назад, внимательные карие глаза, густые брови, строгая линия рта. В лице, несмотря на поздний час — двадцать минут третьего, — ни следа усталости; твердая, уверенная походка. В шестьдесят пять лет Дай по-прежнему оставался весьма привлекательным мужчиной. Хелен он напоминал постаревшего Джеймса Бонда.

— Кэриад.

Так Дай прозвал ее еще в детстве — «малышка» на уэльском наречии.

Обнявшись, они поднялись по ступеням.

Дай провел Хелен в кабинет, усадил в древнее, с почти истлевшей от возраста обивкой кресло, сел сам. В огромном камине ярко пылал огонь, сквозь дымоход доносился рев ветра, вздымавшего за стенами к темному небу тучи опавших листьев. Собаки улеглись у кресла хозяина.

Хелен не сводила глаз с лица Дая. Он знал ее отца лучше, чем она. Интересно, как выглядел бы сейчас отец?

Наполнив два больших стакана бренди, Дай подал ей один. Хелен заметила: избороздившие его лицо морщины стали как бы глубже, рельефнее; в глубине беззащитно-добрых глаз залегла тревога. Губы шевельнулись, но не проронили ни звука. Стало ясно: он хочет дать ей время отойти от дороги, собраться с мыслями.

— Вчера поздним вечером я пришла в банк — так, нужно было уточнить один вопрос. Если бы не этот листок, ты, наверное, мне бы не поверил. Нашла под шкафом Уоллеса. — Она протянула Даю письмо из Альпийского банка. — Я позвонила туда, назвала свое имя и указанный номер счета. После того как машина опознала мой голос, компьютер назвал сумму, лежащую на счете. Оказывается, в Швейцарии у меня есть миллион четыреста девяносто три тысячи двести пятьдесят два доллара.

Глаза Дая чуть расширились, но он продолжал молчать.

— Никакого счета я там не открывала, денег таких у меня нет. Уоллес и Энди Рэнкин провернули оригинальную операцию, скачав у Голдстайна пятьдесят миллионов. Но по документам выходит, что это сделала я.

— Как им удалось, черт возьми? — задал первый вопрос Дай.

Допив бренди, Хелен поднялась, чтобы вновь наполнить стаканы.

— Очень просто, — с горечью ответила она. — Рэнкин проводит сделки с неким ИЦКОБ. Название значения не имеет; скажем, речь идет о торговле велосипедами. Поскольку я занимаюсь саксофонами, то понятия не имею об уровне цен на велосипеды. Уоллес устраивает дело таким образом, что когда звонит клиент, чтобы договориться о покупке партии велосипедов, Рэнкина не оказывается на месте. Вместо него снимаю трубку я, клиент спрашивает, сколько мы хотим за велосипеды, о которых он говорил с Рэнкином накануне. Уоллес дает мне цену, я ее называю клиенту — и сделка в конечном счете совершается. Суть же заключается в том, что реальная цена велосипедов на двадцать процентов выше той, которая зафиксирована на бумаге. Клиент благополучно продает велосипеды и кладет в карман двадцать процентов разницы — с тем чтобы поделиться, скажем, половиной с Уоллесом и Рэнкином.

— То есть они были уверены, что махинации сойдут им с рук?

— Естественно. На этаже по пальцам можно пересчитать тех, кому известна настоящая цена бумаг ИЦКОБ, в нашем случае — велосипедов. А потом при заключении сделки в действие вступают тысячи факторов, в их мешанине можно спрятать что угодно. Когда обговариваются условия, рядом, как правило, нет никого из посторонних. У нас появился новичок — стажер. Уоллес не выносит его присутствия и терпит только из-за Замаро. Естественно, ведь парень может невольно стать свидетелем того, как Хью указывал мне неверную цену. Вчера, например, он послал стажера за стаканчиком кофе — в тот самый момент, когда у меня зародились первые сомнения по только что заключенной сделке.