Владимир Коваленко - Камбрия - навсегда!

• Название: Камбрия - навсегда!
• Автор: Владимир Коваленко
• Издательство: Альфа-книга
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9922-0485-8

Римляне ушли двести лет назад. Король Артур погиб сто лет назад. Последний король Британии погиб двадцать лет назад. Настал самый темный из темных веков. Лучшие земли захвачены варварами. Но последние бритты все еще живут в долинах среди Камбрийских гор.

Значит — война не окончена. И той, что надеется на спокойную жизнь, никто не даст времени собираться с силами. Строить дом. Растить семейное дело. Воспитывать приемного сына. Ради того, чтобы жила земля, на которой ей странно довелось родиться; ради того, чтобы жил человек, который ей ближе отца, — придется сиде Немайн взвалить на себя другие задачи. Построить — город. Вырастить — экономику. Воспитать — нацию.

---

— Вот. Любуйся.

— Что это?

— Ты ее духовник, тебе лучше знать.

— А, это великолепная придумала? — Адриан с интересом посмотрел на маленькую штуковину. — И что оно делает? Надеюсь, не убивает?

— Спасает души, — тон Дионисия был преувеличенно ровным, — вот скажи: зачем мы тут вообще? Я три проповеди сказал против развратных и прельстительных нарядов. Никакого эффекта. Появляется Немайн, и что я вижу? На ней платье. То самое, неприличное. Только преобразованное в приличное. Вырез плотно застегнут — вот этим. Я глазами хлопаю, а она читает мне нотацию на тему: соотношение плотского и духовного в мирянке! Мол, если детей женщинам кормить в приличной одежде неудобно, так их можно хоть от церкви за разврат отлучить, ничего не изменится. Вот посмотри на этот кружок. Она называет его пуговицей. Скоро все прихожанки Кер-Мирддина приобретут благопристойный вид, вне зависимости, кормят они детей грудью или нет. Да и вообще — удобная вещь. Фибуле, кажется, конец…

Епископ замолчал. Потом заговорил — тише, но…

— Я, грешным делом, мечтал: мол, буду наставлять бывшую языческую богиню, приведу ко Христу последних заблудших на островах. Возможно, стану кардиналом… Теперь вижу — не только брат Марк со своими мелкими амбициями веселит Господа. Ты знаешь, что король ей подарил землю?

— Да. Все знают. Больше того… — замолчал остановленный жестом.

— Она собирается строить на ней город. Большой город. Не сразу. Понемногу. Но — вспомни, как ей эта земля досталась! Вспомни, кто она такая, — и вскинул руку. — Вслух не говори.

Адриан хмыкнул. Говори не говори — все видно. Ну, местным, конечно, уши свет застят, а все прочие давно уже поняли и играют в молчанку. И понятно, на что намекает Дионисий. Начало всякого великого города сопряжено с легендой.

— Вижу, ты понял. Увы, у меня есть обязанности перед паствой. Сам поехать не могу. А кроме тебя, никому другому я не доверю ни ее душу, ни душу нового города. Непременно и как можно чаще пиши мне — постараюсь помочь советами. И деньгами. Про последнее Немайн не говори, оберет до нитки. Только-только ополовинила остатки моей казны. Правда, поклялась каменный храм поставить. Проследи.

— Да она набила эту казну, а не ополовинила! — выпалил Адриан. — С ее земель будет идти десятина!

Вот тут епископ удивился.

— С города — возможно. Но когда он еще прибыль давать начнет… А кланы не уговоришь. Добрые люди, но на милостыню прижимисты.

— И я теперь знаю почему! Потому, что они верят, что их от нечистой силы короли защищают. Бесплатно. То есть в обмен на некоторые права и привилегии. Шесть недель военной службы, например. И дороги чинить, и болота осушать…

— Любопытно. Но переубедить их нелегко.

— Так-то оно так… Только вот Немайн отказалась быть на своей земле королевой.

— Я полагал, ей выдали землю под застройку!

— Я тоже поначалу. Но, оказывается, у камбрийцев вообще нет земельной собственности — в том виде, в каком она существует в империи. Вся пахотная и пастбищная земля принадлежит кланам, и ее они перераспределяют внутри себя. А остальное принадлежит королю — при условии, что эту землю никто не распашет. После того какой клан распахал, того и земля.

— А пастбища? — поинтересовался епископ. — Их же можно таким способом захватывать очень быстро! Прогнал стадо, и земли твои.

— Нераспаханные земли принадлежат королю. Только нет их почти, разве свиней в лес за желудями выгоняют; так вот, право выгона свиней — это как раз право любого свободного человека. А все остальные земли, где скот пасется, на самом деле — пахотные. Очень, очень долгий пар. У них тут не пяти и даже не семипольная система. У них этих «полей» побольше двух десятков и три четверти — кормовые травы. И та земля, что нам кажется невозделанной, на деле — и боронована, и сеяна, и урожай с нее соберут. Правда, собирать будут овцы да коровы.

— Интересно. — Дионисий сложил руки на груди. — Камбрийцы с каждым днем все меньше напоминают мне варваров. Но вот упрямы они именно по-варварски. Итак, если у них нет земельной собственности, так что же дарил король?

— Власть. Он уступил ей часть своего королевства. Навсегда и без подчинения. Она стала бы королевой, но быть ею не может. Из кастового предрассудка, как дочь трактирщика. Как видишь, при всем пиетете к хозяевам заезжих домов отношения к ремеслам здесь почти такие же, как и в империи: трактирщик — единственный человек, чье потомство в принципе не имеет права на высшую власть. Тем не менее она будет править маленьким государством — хотя и несколько странно…

Спустя час епископ Дионисий остался один. Если не считать множества мыслей. Базилисса Августина еще раз доказала свои способности. Собственно, идея поменять название власти витала в воздухе. Нельзя быть королевой — будь царицей, императрицей, шахиней, в конце концов. Дело было в другом. Императорская власть в Риме всегда принадлежала мужчине. О, за спиной царя часто стояла жена, но формально главным оставался муж. Не то в Камбрии. Здесь, не именуясь ни императрицей, ни королевой, Августина-Ираклия станет правительницей самовластной. Для полного счастья она получила возможность отринуть старые обычаи и заново установить свои привилегии и обязанности, а также права и обязанности подданных. При этом оставила довольными всех. Церковь, например, получила десятину, хотя в обмен обещала бесплатное отправление основных таинств и защиту от нечистой силы. Между прочим, свои прямые обязанности, за которые мзду брать грешно. Да, придется попам и дьяконам поработать — зато, похоже, невенчаных браков на землях Немайн не будет, а ведь даже в Константинополе это привилегия знати. Что ж, десятины это стоит. Дионисий-то видел и следствие — власть над соединением людей в семью мало-помалу станет принадлежать Церкви, а это — очень большой рычаг! Епископ улыбнулся, поймав себя на механической аналогии. Да, поговорив с базилиссой или о базилиссе, потом весь день мыслишь, как механик. Но это не всегда плохо. Фермеры тоже не ушли обиженными. Рыцари же и образованные люди придут в полный восторг, когда узнают подробности и начнут стекаться к новому двору толпами. А что касается того, что Августина оставила себе, так многое дано — многое спросится.

В том, что перед ним именно беглая базилисса, епископ устал сомневаться. Всякий раз, когда его подозрения начинали крепнуть, являлось новое доказательство, и не одно. Дионисия, например, долго смущала странная болезнь, от которой Августина-Немайн оправилась три недели тому назад… Люди так никогда не недужили! Тем более что по выздоровлении девушка со странностями начала вести себя точно как сида — и это очевидно шло ей на пользу. Питание, распорядок дня… И уже здесь, в новорожденном городе, Адриан вспомнил — до болезни Немайн вела себя как человек. От этого и слегла. Больше того — Дионисий узнал, что базилисса тяжело болела в десять лет. Как в книге написано. Так что чудо, которое помогло в ее исцелении — принесенная ирландскими святыми книга о лечении сидов, — только доказывало: Немайн действительно являлась сидой. Но ничегошеньки не знала о том, как сиде жить положено!

А значит, выросла не среди своих.

Выросла в далеких краях, в которых о сидах и слыхать не слыхивали. Например, в Константинополе. А точнее — в полевых лагерях да на долгих переходах императорской армии во время бесконечно долгой и бесконечно тяжелой персидской войны. Получалось — Августина-Немайн разом и сида и царевна. Это все объясняло. Впрочем, оставался еще один вопрос: почему у императора-армянина от брака с собственной племянницей девятнадцать лет назад уродилась именно сида, а не очередной инвалид? Тому, что уродилась Немайн именно у них, был свидетель, и весьма авторитетный. Патриарх Константинопольский Пирр. Пусть беглый, да не низложенный. Который по размышлении оставил себе собственное имя, скрыв только чин. Прихотливая судьба занесла его на окраину мира. Впрочем, не самостоятельно, а вослед. Есть разница. Теперь радуется тому, что тащился на край света не зря. Пусть бывшая ученица — Пирр некогда отвечал за воспитание детей царя Ираклия — признавать свое имя пока не желала, патриарх надеялся вскоре поговорить с ней по душам. А пока для бесед ему вполне хватало заезжих ирландских друидов: Пирр получал изрядное удовольствие от попыток обратить в христианство этих умных, способных к сложным суждениям и неожиданным выводам оппонентов. Выяснять между своими же, христианами, кто еретик, ему уже наскучило. Тем более что разок еретиком оказаться довелось и Пирру. В прошлом году Максим Исповедник на диспуте в Африке разбил патриарха наголову — так, что пришлось прилюдно каяться. Беды в том, впрочем, никакой не было: отношения Пирра с римским папой резко улучшились, а император Констант, гонитель, из единоверца-монофелита стал злобствующим еретиком. То, что при этом по фасаду Церкви пробежала еще одна трещина — Дионисий заметил. Но не то, что на этот раз она совпала с трещиной на фасаде Империи. Монофелитство оказалось религией верных царю Константу. Православие — вольнодумцев и заговорщиков из Рима и Карфагена.