Владимир Коваленко - Камбрия - навсегда!

• Название: Камбрия - навсегда!
• Автор: Владимир Коваленко
• Издательство: Альфа-книга
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9922-0485-8

Римляне ушли двести лет назад. Король Артур погиб сто лет назад. Последний король Британии погиб двадцать лет назад. Настал самый темный из темных веков. Лучшие земли захвачены варварами. Но последние бритты все еще живут в долинах среди Камбрийских гор.

Значит — война не окончена. И той, что надеется на спокойную жизнь, никто не даст времени собираться с силами. Строить дом. Растить семейное дело. Воспитывать приемного сына. Ради того, чтобы жила земля, на которой ей странно довелось родиться; ради того, чтобы жил человек, который ей ближе отца, — придется сиде Немайн взвалить на себя другие задачи. Построить — город. Вырастить — экономику. Воспитать — нацию.

---

Два дня пути — и вот знакомый мост, башни, обновленный частокол надо рвом. И каменные стены «Головы грифона», открытые для всех пяти пятин!

Перед въездом в город — Немайн чуть не силой держать пришлось, так вперед рвалась — Эйра заплела сестре куцую косичку и прикрепила к крысиному хвостику наконечник стрелы. Чтоб мать видела: возвращаются не плакальщицы — мстительницы.

Псалтирь отворена, но Пирру нет нужды подглядывать. Строки псалма Асафа он помнит наизусть. И почему пропускал их прежде? Может, если б догадался напомнить их воинам Ираклия перед битвой при Ярмуке — исход битвы был бы иным. И усталые солдаты дунайской армии, непривычные к сухим сирийским пустыням, разбили бы исмаильтян. Но, что поделать, с возрастом фантазия покидает человека, оборачиваясь осмотрительностью. Что ж, если в речах Августины трещит огонь — старику-патриарху стоит обратиться камином. И озаботиться, чтобы новое христианское учение не обратилось пожаром, скачущим по крышам, а стало теплом, согревающим людей. Хотя бы ради того, что у него уже недостанет сил оседлать пожар. А он намерен использовать идею ученицы на правах наставника. Принести православию силу, которую обещают эти строки. Достоинство — без гордыни, смирение — без уничижения. А заодно мужество, совмещенное с праведностью. То, чего не хватает армиям Рима. Которые давно не имеют ни мужества, ибо убийство — грех, и они боятся убивать врагов, ни праведности — потому что солдат считают подонками общества, и им остается соответствовать. А ведь именно из солдат поднимаются новые династии!

Противоречий в ее учении особых нет. Человек, осиянный благодатью Господней, и вправду подобен Богу. Значит, неизмеримо сильней демонов, которых язычники почитают богами. И в таком состоянии не может совершить неправедного деяния… Потому, если Господь сочтет дело, за которое идут сражаться и умирать солдаты, правым — им будет прощено. А что человеку не дано знать, когда предание врага мечу благословенно, а когда — преступно, тем лучше. Не будут убивать понапрасну.

Пирр улыбался. Он знал, что новое учение обречено на успех среди солдат и полководцев, а значит, и правителей. А потому… Пусть глупцы и завистники пробуют его оспорить! Теперь все диспуты выиграны Пирром заранее. И патриарх Константинопольский превратится из беглеца в духовного наставника. В том числе и Камбрии, разумеется! Патриарх аккуратно закрыл книгу. Его ждал новый труд, не имеющий названия, лишь образ замысла.

Еще его ждали друиды.

И если кузнеца интересовали железки, то второй… За неказистой внешностью скрывался ум, недюжинный и амбициозный. Наверняка уже ждет в пиршественном зале.

Так и вышло — ждет и привычный заказ сделать не забыл. Что ж, можно начать разговор.

— Ты обещал обдумать мои слова.

— Обещал, значит, обдумал. Вариантов у нас, выходит, два. Первый — креститься и войти в церковный клир. Подробности можно обсуждать, но это означает подчинение. В любом случае.

Пирр кивнул.

— Продолжай. Ты умеешь говорить ясно и кратко.

— Учителя хорошие. Так вот, во-вторых. Креститься, но податься в учителя. Многому мы научим получше священников. Надо — даже греческому. Если уж филидов и бардов здесь привечают, тех, кто их готовит, тем более уважать станут.

— Что ж, церкви полезны оба варианта, — а какой более выгоден самому Пирру, это нужно еще поразмыслить, — и оба они предусматривают ваше крещение. Еще вчера вы отзывались о перспективах принятия истины Христовой весьма скептически. Ночью что-то произошло?

Друиды переглянулись.

— Да, — сказал кряжистый. — Мы получили письмо. Позволь не говорить, от кого. Но его содержание привело нас к мысли, что между нашей верой и твоей не так много различий, как кажется на первый взгляд.

— Благословенное послание, — улыбнулся Пирр. — Я прекрасно знаю силу написанного слова. Иначе я бы не был священником.

Друид пожал плечами. Писаное, выученное… Какая разница? Прошлым вечером случилось долгожданное — они получили весточку от местных друидов. Из места, именуемого Аннон. Там, в глубине болот, жила прежняя вера. Не та, которая противостояла святому Патрику и по большей части сдалась без боя. Не та, которую четвертью века ранее отвергли бритты ради ненавистного Риму христианства.

В Анноне исповедовали осколки древней веры. Огамические штрихи взбухали кровью и ненавистью. Они несли имена немногих старых богов, еще не переменивших веру. Как их оказалось мало! Они призывали к войне и заклинали о помощи.

Но главное — как же они были убоги! Грубые, крестьянские слова, смешанные с забытыми в Ирландии выражениями старых песен. Кровь и тьма, голос ночи.

А днем, в старинном заведении — заезжем доме, их ждал не фанатичный жрец, но такой же вития и философ, как и сами друиды. Привычные образы старой и новой веры словно поменялись местами.

Стало ясно — последним друидам Эрина с Анноном не по пути. Что говорить — из болот поклонники Неметоны ушли. Слишком уж она, по местным меркам, добренькая!

Прежде было не по пути и с ирландской церковью, слишком уж к староверам заносчивой. Но, оказывается, есть и другие христиане. С которыми можно и договориться.

А еще есть крещеные боги. Или, точней, крещеные сиды. Бран и Артур, Бригитта и Бранвен. И Манавидан. А теперь и Немайн. И это значит, что от старой веры не придется даже отрекаться.

Оставалось выяснить подробности. А вот с подробностями вышло интересно. Лорн ап Данхэм, доселе разговаривавший о методах укрепления стали, вдруг заявил:

— Дионисий, конечно, человек хороший. Но подчиняться Риму… Нехорошо.

— Из-за Кентербери? — Пирр немедленно ухватился за рассуждение. Ему хотелось заполучить хоть одну епархию, верную Константинопольскому патриарху. Себе. Одно дело — патриарх в изгнании. Другое — сохранивший часть диоцеза. Глядишь, и разговор в Карфагене по-иному пойдет.

— Не только. Есть и старые истории. Не про епископов и пап, про императоров. Нас ведь римляне уже предавали. Как Рим спасать, так британские легионы в первые ряды! Как Британию, так заботьтесь о себе сами! И уж Немайн это знает получше других.

— Почему? — поинтересовался кряжистый.

— А потому, что она ездила в Рим. Просить о помощи против саксов. К императору… Забыл.

— К Гонорию, — улыбнулся Пирр. Эту легенду он был намерен холить и лелеять. И поправить пересказ. Ровно настолько, насколько нужно. — По записям, британское посольство получило отказ именно от этого западного августа.

— Выходит, ты эту историю лучше меня знаешь, — огорчился Лорн, — а я думал, нашлись новые уши на старую байку.

— Мы не слышали, — объявил друид, — нас Рим интересовал мало. Так что рассказывай.

— А я, с твоего позволения, дополню, — вставил Пирр. — Записи в архивах скудны и неполны. Но, может, что новенькое и вставлю. Хотя бы как кого звали.

И Лорн начал рассказ. Как водится — с начала. То есть с того невеселого дня, в который светлая Дон, королева Гвинеда, овдовела. А вокруг королевства — варвары злые да соседи жадные. Ну, чем соседство с Кунедой закончилось, все знают. Решила Дон, что лучше и достойней перед императорской короной склониться, чем стать чьей-нибудь добычей. Гвинед же владение богатое, для императора — вассал завидный.

Чтобы защиты просить, нужно посольство посылать. А что может быть почетней, чем свою кровинку послать? Опять же, какой союз без заложников?

Вздохнула Дон, призвала старшего сына, Гвина. «Так и так, — говорит, — езжай в Рим за подмогой. Скажи — поля в Гвинеде жирные, стада тучные, да ирладцы-нехристи на западе волками глядят…»

Один из друидов икнул.

— Она про ольстерцев, — уточнил Лорн, — потому как именно ольстерцы тогда в набеги на Гвинед ходили.

Дождался извиняющих кивков, продолжил.

Не по сердцу Гвину было отправляться на чужбину да оставаться там в заложниках. Но делать нечего, кликнул своих моряков, сел в колесницу и так погнал, что пыль над дорогами острова Придайн поднялась втрое выше башен Кер-Легиона!

Долго ли он ехал, коротко ли, да встретилась ему на дороге старуха-нищенка, что денежку просила на пропитание. Бросил ей Гвин горсть золотых солидов, ибо привык к морской добыче и деньги считать не умел.

«Богат, — подумала старуха, — ох богат. Пусть он сид — рискнуть стоит, мои детки тоже не из простых. Как раз по моему старшенькому работенка».

И встретил Гвина на дороге ее старший сын, богатырь-разбойник, да трижды девять лесных молодцов. Схватились дружины на копьях и мечах и бились три дня. И все дружинники Гвина были изранены, и все разбойники равно. Только сам Гвин оставался без царапины, но в последней схватке разбойник ему руку копьем рассек. Сам же вовсе кровью истекал.

«Ты храбрый воин, — сказал тут ему Гвин. — Ступай ко мне в дружину вместе со своими молодцами и тоже не будешь считать золота!»