Ольга Безмирная - Танец стихий

• Название: Танец стихий
• Автор: Ольга Безмирная
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Есть древняя восточная притча: «Пришел человек к мудрецу и сказал ему: «О, мудрец, научи меня отличать истину ото лжи, красоту от безобразия. Научи меня радости жизни». Подумал мудрец и научил человека танцевать». Эта книга о том, как природный талант, наработанное мастерство и уверенность в себе открывают двери в сказку. Роман чиста женский, местами даже любовный.

---

— Мы готовы ко всему, — высокопарно ответил тукан, показывая на решительных подопечных. — Даже пожертвовать жизнью! Мицар все равно почует такой всплеск магии…

Я вынуждена была огорчить горе-героев:

— У нас есть специальный маг, который укроет от глаз мицара еще не такие проделки!

При этих словах Ллерекайен вытянулся во весь рост и гордо сверкнул зелеными глазами: мол, я тоже на что-то гожусь! Тукан выглядел ошеломленным:

— Значит, братья Ривиэля были честны: мицар на самом деле разрешил цвакам остаться в Лив'утвао, да еще открыл силу анахов… это удивительно и позволяет с иной точки зрения оценить действия Рож'иальяра Л'ладаргра.

— Ох, если бы вы знали, сколько этих грешных точек, — мрачно усмехнулась я. — А что, вас можно обмануть?..

Я осеклась и прикусила язычок: еще подумает, что это входит в мои намерения.

— Смесь магий непредсказуема, — равнодушно ответил тукан и отошел в сторону цваков в черных плащах.

Я же усмехнулась, глядя на прямую спину повелителя: смесь стихий еще более непредсказуема. И это вам предстояло увидеть воочию. Махнув избранным цвакам: те поспешно обступили меня со всех сторон, я, покачиваясь, постаралась максимально расслабить тело. Мышца за мышцей, сустав за суставом: тело привычно отзывалось, отпуская все зажимы, тревоги и напряжения. Уже научившись вызывать музыку сфер, под которую так любят веселиться изменчивые стихии, повела плечами, повинуясь движениям сердца — музыка двигала телом, подчиняя иным ритмам. Но в эту симфонию стук живого сердца добавлял гармонии, легкость дыхания — воздушности. Я уже не чувствовала под ногами твердость каменной мостовой цваков, ощущая лишь игривую ласку ветра, пробежавшегося по босым ступням.

   Я — огонь, что к власти стремится
   Над твоей неземной красотой
   Я — огромная, сильная птица
   Что в народе зовется мечтой

   Я — закат, что сияет на небе
   Освещая твой путь в темноте
   Я — сквозняк, распахнувший все двери
   Открывая вход яркой весне

   Ты иди вслед за мной по тропинке
   По проталинам первых цветов
   Где сверкает роса, как слезинка
   На скрижалях твоих ярких снов

Стихия ветра, что чуть ли не преследовала меня с самого утра, закружила в вальсе ароматов, наполняя душу воздушными поцелуями: из-под рук проистекали белоснежные снежинки, которых не знает Кеприя. Подхватив сверкающие кристаллы, ветер разнес их по всему пространству подземного города. Земля, стряхнув с себя воспоминания веков, присоединилась к нашему дуэту, вплетаясь волшебными струйками багровых лиан, расцвечивая снег в ярко-зеленый цвет, так схожий с глазами Ривиэля.

Выгнувшись в дугу, я распростерла объятия солнцу, которого не видно отсюда, но которое давало тепло и жизнь Кеприи. Оба близнеца, наперегонки, стали запускать золотые стрелы под землю, освещая путь во мгле пространства меж миров. Мягко качнувшись, встала на носочки и соединила руки над головой, продолжая кистями движения волн: мягкость облаков окутало тоннель, обеспечив моему другу безопасность путешествия. Облака не ограничились только практичным вступлением сил, охватив все мое тело в круговерти танца, повели сквозь пространство, положили к стройным ногам все, что видели когда-то. Я рассмеялась подобному подарку, легкими касаниями пальцев превращая видения в невероятной красоты птиц, которые метались по подземелью в поисках свободы: я всегда недоумевала некоторой скудности фауны Кеприи. Сейчас же мне представилась возможность внести свой вклад, пусть даже и на краю мира.

Совершив грациозную проходку, собрала воздух вокруг тела и, изогнув руки, словно крылья, кокетливо качнула головой: звездная стихия потянулась в подземелье темным шлейфом, сбивая с небосвода сверкающие капли: они укажут путь в коридоре вечности

Ореол жизненных сил стал постепенно проявляться в наступившей темноте: это стихия ночи погасила все краски, чтобы с новой силой вспыхнуть ими в борьбе со стихией рассвета. Цвак не шевелился, глаза были закрыты, дыхание не тревожило грудь: он, что — мертв? Я разочарованно опустила руки: воздух, просочился сквозь стихию земли, ломая в беспричинной ярости все багровые побеги.

Встрепенувшись: я не должна бросать все на полпути, ибо стихии посчитают это предательством. Танец должен обрести свой финал, каким бы он ни был. Сжав зубы, выстукивавшие дробь, махнула волосами, призывая стихии к завершению рисунка: воспряв, воздух окутал меня сиянием ночи, подхватив под руки, передал в теплые объятия оранжевых лучей. Проведя ладонями вдоль тела, собрала всю магию переплетенных стихий, раскрутила словно обруч, и нырнула вниз, давая возможность разноцветному орало заполонить собой все пространство подземелья. Миг, и оно осыпалось искрами, которые таяли в миллиметре от земли. Довольные стихии ласково шептали слова любви и верности, а я метнулась к бездыханному телу цвака.

Глава 20

Цваки, взявшись за руки, стояли вокруг, образуя ровный круг, и мерно гудели, напоминая трансформатор. Я сдавлено хихикнула — наваждение рассеялось. Зато вернулась спокойная уверенность в силах мастера стихий. Змея, которая все это время спала, обернувшись вокруг тела, и даже не прореагировала на кокетливый танец со стихиями, вдруг подняла голову и бессловесно шепнула слова истины.

Я наклонилась к молодому цваку, нежно проводя пальцами по ровному серебристому ирокезу:

Сила льда — зеркала мира, чтобы отразить холод небытия

Сила воды — чтобы омыть твою душу от следов безмирного пространства

Сила огня — чтобы согреть твое сердце страстью существования…

С каждым словом, которые сочились из моих уст, словно яд древней змеи, краски жизни возвращались к Ривиэлю. Застонав, цвак приоткрыл глаза:

— Кира — ну, кто же еще! — слабо улыбнулся он. — Только ты могла устроить подобную передрягу! Знаешь, не очень приятно умирать второй раз в жизни…

— Второй? — удивилась я. — А первый когда успел?

— А как ты думаешь, меня Хен перетащила к себе? — почти ожил Ривиэль, приподнимаясь на локтях. — Увы, таким как вы это запросто, а маленьким цвакам приходится туго — чтобы выскользнуть из мира, который считает тебя своим, нужно как минимум умереть. И это при сильной магической поддержке. Что там, как максимум — боюсь и подумать…

— И не думай, — облегченно рассмеялась я, убедившись, что маг вполне жив и здоров, — тебе вредно!

— Зачем звала? — хитро сощурился Ривиэль. — Неужто истосковалась? Не один ревень прошел, не один ходень, как ты вдруг соскучилась по мне… хотя, трудно сказать, сколько именно, я так и не привык к мерам времени в мире Хен.

— Ну, здесь прошло тысячу сот, — мягко улыбнулась я, помогая цваку подняться и поддерживая мужчину за талию. — Этого достаточно, чтобы соскучиться?

— Тысячу сот? — потрясенно повторил цвак, ошалело обводя взглядом цваков, все еще не разжавших рук: его удивление подтверждало мою теорию кругов.

Цваки, в свою очередь, тоже косились на Ривиэля, как лошади на пожар, но пока с места в карьер не рвались. На меня же вообще старались не смотреть. До сих пор не ведаю, как смотрится со стороны ворожба стихий, но, судя по результатам, да ощущениям в процессе, думаю, зрелище не для слабонервных…

— Тысячу сот, — снова прошептал цвак, оглядываясь. Особенно его потрясли постаревшие лица братьев. — Что у вас произошло?

— Хороший вопрос, — буркнула я. — Вот, собственно, поэтому я и притащила тебя обратно из страстных объятий самой великой лгуньи в мире — старушки Хен!

Ривиэль слушал мой рассказ очень внимательно, ни разу не перебив. С каждым словом его лицо становилось все мрачнее, приобретая жесткое выражение, которое знакомо по прошлому визиту: цвак в критической ситуации становится совершенно другим существом, поражая серьезностью и собранностью.

— Понятно, — сухо кивнул он, когда я замолчала. — Что требуется от меня?

Вот это мне нравится: никаких воплей и вырывания цветных волос из ирокеза, только требование четких инструкций. Вот только последних у меня не было — так, лишь неясные наметки.

— Думаю, надо объяснить Роже, что происходит с Кеприей, — растерявшись, проблеяла я. — Может, тебе он поверит…

— А тебе не поверит? — размышлял цвак, что-то прокручивая в голове.

— Кажется, он вообще не слышит, что я говорю, — протянула я. — Разве что то, что сам хочет!

— Не сгущай краски, — поморщился цвак, задумчиво разглядывая тукана. — А кто это?

— Это повелитель выживших цваков, — я вспомнила волшебные строения и восхищенно продолжила. — Они увеличили силу клана. Лес сейчас безжизненный, но цваки не растерялись и пошли по стопам анахов. Вот только те комнаты в горах делают… а твои сорасники подошли к задаче креативно: выдолбили целый город в подводных скалах, попутно заработав на этом немалые деньги. Думаю, что если мицар вдруг захочет утопить цваков, те легко научатся дышать под водой.