Кристина Жордис - Махатма Ганди

• Название: Махатма Ганди
• Автор: Кристина Жордис
• Издательство: Молодая гвардия, Палимпсест
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-235-03582-9

Мохандас Карамчанд Ганди — одна из наиболее харизматичных фигур XX столетия. Рабиндранат Тагор дал ему имя Махатма — «Великая душа», под которым он стал известен всему миру. Выходец из богатой касты купцов и блестяще образованный юрист, он стал на путь сурового аскетизма и заложил основы нового философского учения. Он возглавил освободительную борьбу против британского господства, призывая своих сограждан проявлять мужество и ненасилие. Чтобы приостановить столкновения внутри страны, он обошел пешком Восточную Бенгалию и Бихар, призывая индусов, мусульман и сикхов к прекращению беспорядков. Его идейное и политическое наследие оказало заметное влияние на многих деятелей антиколониального и демократического движения и снискало ему всенародную любовь и почитание.

---

Его мать умерла, когда он заканчивал учебу в Англии. Чтобы не нанести ему этот удар, пока он был на чужбине, его брат ничего ему не сказал, так что он узнал эту новость, только вернувшись в Индию. «Весть о ее кончине стала для меня страшным ударом… Почти все самые дорогие мои надежды были уничтожены…» Однако он не предался горю, «даже сумел сдержать слезы и влился в течение жизни, как будто ничего не случилось». Самообладание или неспособность поделиться слишком острой болью? Замкнуть глубоко в сердце присутствие матери, чтобы тем самым смягчить восприятие ее утраты?

Дурной друг

В отрочестве он был не большим бунтарем, чем другие, хотя и переживал каждый свой проступок как страшное преступление. Все-таки приятно узнать из его биографии, что он не был таким уж пай-мальчиком.

В той среде, где он жил, табу были сильны. Есть мясо, курить — все это смертный грех. Не говоря уже о борделе, куда его однажды затащили. Рядом с ним находился товарищ-искуситель, олицетворение Сатаны или, по Эриксону, воплощение его собственных дурных наклонностей. Точно так же, как он пытался избавиться от плотского искушения, невольно воплощаемого его женой, ему пришлось однажды избавиться от влияния этого друга, который, наверное, представлял других демонов, живших и в нем самом. В автобиографии Ганди главы, посвященные этому злосчастному другу, озаглавлены «Трагедия». Обвести вокруг пальца хилого, трусоватого Мохандаса было нетрудно; например, убедить его попробовать мясо оказалось легче легкого: достаточно было воззвать к его чувству долга. Не потому ли англичане такие сильные и мужественные, что едят мясо, и разве обязанность любого доброго индийца не в том, чтобы стать таким же сильным, как они, чтобы вышвырнуть их из Индии и вернуть стране независимость? Для начала он предложил Мохандасу попробовать мясо козы. Тот смог проглотить только один кусочек и провел ужасную ночь: ему казалось, что «живая коза принималась стонать» у него в животе. Понемногу он привык. Но «чистейшее желание» не лгать родителям, в конце концов, взяло верх. Его мучили угрызения совести. Никогда больше он не прикоснется к мясу — он сдержал это слово.

Тщательно подготовленный другом поход в бордель обернулся еще более сокрушительным провалом: в этом вертепе разврата он оказался «практически поражен слепотой и немотой». Кончилось тем, что потерявшая терпение женщина выгнала его, да еще и осыпала оскорблениями. Стыд — обжигающий, подавляющий, а потом чувство величайшего облегчения от того, что он «спасен». «Строго с точки зрения этики, такие случаи нельзя рассматривать просто как проявление малодушия: здесь присутствовало и плотское желание, требовавшее насыщения…» И Ганди долго рассуждает о счастливом случае, который его спас, и о проступке, который он все-таки совершил.

Затем коварный друг внушил ему недоверие к жене, растравляя в нем ревнивые подозрения. Червь сомнения начал грызть его сердце. «Каждый раз, вспоминая о тех мрачных днях сомнений и подозрений, мое безумие, жестокость моего желания наполняют меня отвращением…»[37] Читая Ганди, понимаешь, что в тот момент, когда он решил посвятить себя телом и душой служению другим людям, он хотел превозмочь тенденции, доставлявшие ему столько страданий. «Брахмачарья предстала предо мной во всем своем блеске, и я понял, что жена не раба мужа, а подруга и опора, спутница, делящая с ним наравне радости и горести, и что она так же, как муж, вольна выбрать свою дорогу»[38]. Чтобы пережить это равенство, ему пришлось отделаться от страсти, от одержимости желанием, от связанных с ним сомнений и ревности, от чувства собственности, ото всех этих мук, которые отягощали собой чувственную привязанность.

Что же касается порочного друга, он еще долго довлел над Мохандасом, словно его злой двойник.

Настало время, когда он принялся курить, перехватывая окурки то здесь, то там, потом воруя монетку-другую у слуг, чтобы купить сигарет, — жалкие кражи, которые не могли обеспечить его независимость. Настал и тот день, когда, чтобы утвердить эту независимость, он хотел покончить с собой, но ему не хватило духу… За этими историями, рассказами о незначительных проступках неизменно следуют рассуждения, обобщения и выводы, так что можно заключить, что автор автобиографии, несмотря на свою очевидную искренность, предназначал ее и для наставления читателей. Его чистота ни разу не оказалась запятнана.

Неудачи, ошибки, провалы становятся предлогом для урока — предназначенного прежде всего самому себе. Они ставят вопрос, из которого вытекает ответ.

В АНГЛИИ

Мохандасу только-только исполнилось восемнадцать. Отец умер, денег у семьи было мало, но всем хотелось, чтобы он заступил на место отца. Прежде всего, нужно было продолжить учебу в недорогом колледже в Бхавнагаре. Преподавание там велось на английском (положение, навязанное колонизаторами, против которого будет бороться Ганди); поскольку он еще плохо знал этот язык, он не мог следить за ходом занятий и утратил к ним интерес. По окончании первой четверти он вернулся домой. Тут один брахман, друг и советчик семьи, подал идею поехать в Лондон: «На вашем месте я бы послал его в Англию. Сын мой Кевалрам говорит, что стать адвокатом совсем нетрудно. Через три года он вернется. Расходы не превысят четырех-пяти тысяч рупий. Представьте себе адвоката, вернувшегося из Лондона. Он будет жить шикарно! По первой же просьбе он получит пост дивана. Я очень советую послать туда Мохандаса в этом году. У Ке вал рама в Лондоне много друзей. Он даст рекомендательные письма к ним, и Мохандас легко там устроится»[39]. Мохандаса привлекала медицина (она будет манить его всю жизнь), но он станет диваном (советником), как отец, и будет учиться на адвоката — решение принято.

Оставалось изыскать необходимые средства, а главное — уговорить мать. Нужную сумму раздобыл его брат. Наконец было получено материнское благословение: достаточно было принести три торжественные клятвы. За все время пребывания в Англии Мохандас не прикоснется ни к вину, ни к женщинам, ни к мясу. Посоветовались также с дядей по отцовской линии, у которого были полезные связи и который жил в пяти днях пути. Возбужденный перспективой отъезда и стараясь преодолеть свою робость, Мохандас отправился в Порбандар — сначала на телеге, запряженной быками, потом верхом на верблюде, — чтобы рассказать свою историю родственнику и судье. Тот с недоверием относился к адвокатам: «Я не вижу разницы между их образом жизни и жизнью европейцев. Они неразборчивы в еде. У них всегда сигара во рту. В одежде они так же бесстыдны, как англичане… Все это противоречит семейным традициям»[40]. В лучшем случае, дядя сохранит нейтралитет. Надеяться на большее было бы кощунством.

Кощунство — таков был приговор общего собрания касты модх баниан, созванного по такому случаю. За такую дерзость его следовало проучить. Никогда еще «ни один из модх баниан не ездил в Англию». Но Мохандас непоколебимо стоял на своем, несмотря на громы и молнии могущественного собрания: речь шла о сохранении его личности. Возможно, внутренний голос ему подсказывал, что власть не всегда права, что существует высший закон — высшее повиновение.

Последовало яростное отлучение: «С нынешнего дня это дитя становится парией». 4 сентября 1888 года Мохандас все-таки уехал в Англию.

Немного неуклюжий молодой человек, полный внутренней решимости, вооруженный своими обетами и принципами, полная противоположность миру, который ему предстояло открыть, — таким показывает самого себя Ганди в тот момент, когда он сошел на английскую землю. «Когда пришло время сойти на берег, я сказал себе, что белые одежды подойдут лучше всего. Поэтому я ступил на английскую землю в костюме из белой фланели. Был конец сентября, и я заметил, что лишь я один так одет»[41]. Образ мальчика в белом с ног до головы, хилого и одинокого в толпе, единственного в своем роде. И внимание, уделяемое одежде, которое со временем не ослабевало, подчеркивая различные стадии его развития — поскольку одежда становится наружным выражением некоторых сторон нашей личности и нашего желания (или его отсутствия) принадлежать окружающей среде, — вплоть до того дня, когда, научившись быть вполне самим собой, он будет ходить почти голым.

На корабле он оделся в черное и заперся в своей каюте, выходя лишь тогда, когда на палубе никого не было, избегая общения и разговоров, парализованный робостью, питаясь исключительно фруктами и сластями, которые захватил с собой, из страха не распознать блюд, в которых будет скрываться мясо.

Обет

Навязчивая мысль о мясе — вернее, о том, чтобы соблюсти свой обет, причем в полной мере, встречается почти на каждой странице в главах, посвященных пребыванию в Лондоне. Как физически выжить в Лондоне среди поедателей мяса и спасти свою духовную жизнь — такова была дилемма. Похоже, что и тут друг-искуситель всеми силами старался заставить его уступить, прибегая к самым разнообразным аргументам, даже донимая его книгами, в которых он не понимал ни слова, например, отрывками из книги Иеремии Бентама «Деонтология, или Наука о морали», в которой изложена теория развития общества, основанная на двух принципах — полезности (utility) и удовольствии (pleasure), а также твердя, что он останется маленьким человеком, ограниченным узостью местечковых обычаев, которому будет не по себе среди английского общества. И верно: из множества страниц, посвященных поездке в Англию (они не лишены юмора), лишь малая часть повествует о внешнем мире или о пробужденной им любознательности; автор чаще сосредоточен на самоанализе, на запретах, которым повинуется Мохандас, и на открытии самого себя.