Евгения Грановская - Ведьма придет за тобой

• Название: Ведьма придет за тобой
• Автор: Евгения Грановская
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-65336-2

Журналист Глеб Корсак не хотел идти в больницу, где лежал его школьный друг Андрей Темченко. Но Андрей только что вышел из комы и ничего не помнил о себе, он узнал лишь имя Глеба на газетной странице… Корсаку совсем не понравилась просьба старого приятеля, однако он все же согласился съездить на место аварии, после которой Андрей на долгие годы впал в беспамятство, и разобраться, что же тогда произошло…

Майор Маша Любимова не знала, рада ли она встрече со своим бывшим мужем Глебом, поэтому сосредоточилась на осмотре жуткого места, куда ее вместе со следственной группой вызвал Корсак. Чуть в стороне от шоссе в лесу обнаружилось пепелище: сгоревший охотничий домик и в куче золы останки молодой женщины – ей пробили грудь осиновым колом…

---

КЛАЦ!

Улыбнулась и заскребла ими по стеклу. Губы ее что-то беззвучно зашептали, и в ушах у Андрея зазвучал далекий, приглушенный временем голос, от которого кровь в его жилах превратилась в горячий лед.

– Я приду за тобой… Я приду за тобой!

Темченко продолжил пятиться, с ужасом глядя на видение. Нога его вдруг подвернулась, он потерял равновесие и рухнул на пол, успев услышать хруст собственных ломающихся костей, после чего потерял сознание.

Глава 4 Фотография

1

– Эй! Андрей Павлович, вы меня слышите?

Прежде чем открыть глаза, он услышал писк аппарата искусственного дыхания, и от этого звука к горлу его подкатила тошнота.

– Андрей Павлович!

Голос принадлежал доктору Чурсину.

Темченко открыл глаза и увидел перед собой приветливое лицо врача.

– Я спал? – хрипло спросил Андрей.

– Да. Целых одиннадцать часов.

Темченко бросил взгляд на свое тело, которое почему-то снова казалось ему чужим, и понял, что ноги его загипсованы. Он сглотнул слюну и спросил дрожащим от подступающей паники голосом:

– Что со мной?

– Вы упали и сломали пару костей.

– Каких?

– Малоберцовую, на левой ноге. И еще – шейку правого бедра. Я предупреждал, что вам нельзя подниматься с постели. Кости еще слишком хрупки.

– Я очень плохо себя чувствую.

– Да. Понимаю.

Доктор Чурсин с тревогой взглянул на монитор. И по его лицу, по его взгляду Андрей понял, что дела обстоят хуже, чем он мог предположить. Он облизнул губы и тихо спросил:

– Что теперь будет, док?

– Мы будем вас лечить.

– А потом?

Евгений Борисович снял очки и достал из кармана салфетку.

– Одно из двух: либо мы вас вылечим, либо…

– Либо я умру?

– Мы вас вылечим, – уверенно и поспешно (слишком поспешно) сказал Чурсин. Он водрузил очки на нос и произнес ободряющим голосом: – Пока ваше состояние стабильно. Будем надеяться, что вам не станет хуже. Ну-с, а теперь я вас ненадолго покину. Мне нужно навестить других больных.

Покинув палату и закрыв за собой дверь, доктор несколько секунд молча стоял, угрюмо о чем-то размышляя, потом вздохнул и тихо пробормотал:

– Жаль. Все-таки у меня была надежда.

Он снова вздохнул, повернулся и зашагал по коридору.

Андрей не сразу сообразил, что остался в палате не один. На стуле, у него в ногах, сидела Лиза Пояркова.

– А, Лиза, – с горечью произнес он. – Видите, как все получилось. Хотел через неделю пригласить вас на танец, а теперь… – Андрей замолчал, на скулах его вздулись узлы желваков.

Лиза улыбнулась:

– Все будет хорошо, Андрей. Мы еще потанцуем. Не через неделю, так через месяц. Вы, главное, не торопитесь. И ни о чем не беспокойтесь. Все будет так, как должно быть. Не огорчайтесь. Договорились?

– Я попробую, – сказал он.

Она заботливо укрыла его покрывалом. Андрей посмотрел на тонкие руки, на ее чистое лицо, с которого, казалось, никогда не сходило выражение легкого смущения. Потом собрался с духом и проговорил:

– Лиза… Пока я спал, ко мне никто не приходил?

Она посмотрела на него удивленно.

– Нет. А вы кого-то ждете?

– Одна женщина… – Темченко запнулся. Выдавил улыбку. – Да нет, ерунда. Ничего.

Он повернул голову и посмотрел на белый квадрат окна. Внезапно Андрей испытал отголосок того ужаса, который посетил его ночью.

– Лиза, вы можете зашторить окно? – попросил Темченко.

– Да.

Она поднялась со стула, подошла к окну. Андрей закрыл глаза, на него накатила смертельная усталость.

Вот и все, тягостно думал он. Никаких перспектив не осталось. Кости слишком хрупки, чтобы срастись, это очевидно. Я переживал, что мне сорок и впереди осталось мало времени. Но, похоже, теперь у меня его нет вообще.

Из-под его сомкнутых век просочились слезы.

Андрей впал в оцепенение и пребывал в нем, пока Лиза его не окликнула и не сообщила:

– Андрей, к вам пришел тот журналист! Глеб Корсак!

– Да, – тихо отозвался он, не открывая глаз. – Пусть войдет.

* * *

Разговор у них не заладился. Собственно, говорить им было не о чем. Корсак собирался рассказать бывшему школьному приятелю о своей лесной находке, но доктор Чурсин предостерег его от этого, опасаясь, что столь жуткая новость подействует на пациента отнюдь не благотворно.

Обменявшись несколькими ничего не значащими фразами, они долго молчали. Корсак заерзал на стуле и уже хотел сказать, что уходит, но тут Андрей заговорил о том, что его волновало больше всего.

– Слушай, Глеб, я тут кое-что вспомнил. Я не совсем уверен, но… Ну, в общем, в тот день мы, кажется, поехали в лес с ребятами, чтобы отпраздновать мальчишник. Ты ведь знаешь, что такое мальчишник? – уточнил Андрей, глядя на Корсака.

– Догадываюсь, – ответил Глеб.

– Мы поехали на мальчишник к… – Темченко сбился и наморщил лоб. – Как же его… Игорь, Игорь… Пряшников? Да, кажется, Пряшников. Он учится… То есть учился в МГИМО на дипломата.

Глеб достал из кармана блокнот и ручку и записал то, что услышал.

– Кто еще с вами был? – спросил он затем. – Андрей, мне нужны все подробности.

– Я помню только Игоря. И еще – Виталика. Виталика Борзина. Помнишь, в школе он сидел перед нами? Он и пригласил меня на мальчишник. От имени Игоря Пряшникова, разумеется. Кажется, после школы Виталик поступил в МГУ. Собирался стать политологом.

– Значит, в лесу вас было трое? – Глеб принялся загибать пальцы. – Ты, Игорь Пряшников, Виталик Борзин. Так?

– Вроде да, – не совсем уверенно ответил Андрей. – Точно я тебе сказать не могу. В голове какие-то обрывки, лица, фразы… Как будто сон забытый вспоминаю. – Он едва заметно усмехнулся. – Вспоминаю, и никак не могу вспомнить.

– Значит, ты не помнишь, что было в лесу?

Темченко снова покачал головой:

– Нет. Помню только, как ехал… В машине играла музыка… Какая-то дурацкая, но модная в то время. «Я мажу губы гуталином… Будем опиум курить»… Как-то так. На этом все обрывается.

Андрей облизнул запекшиеся губы сухим языком и тяжело вздохнул:

– Ох, брат, если бы ты знал, как это жутко.

– Я знаю.

– Откуда?

– У меня хорошее воображение.

Темченко улыбнулся, но увидел, что Глеб абсолютно серьезен, и согнал улыбку с лица. Он хотел что-то сказать, но не смог, однако собрался с духом и спросил – негромко, виновато:

– Ты вспоминаешь нашу химичку?

– Иногда, – ответил Глеб.

– И что при этом чувствуешь?

– Ничего. Просто картинка из далекого прошлого.

– Далекого… – повторил Темченко. И вздохнул: – Не такого уж и далекого.

Глеб посмотрел на часы.

– Ты знаешь, мне уже пора.

– Да. Конечно.

Глеб поднялся со стула, втайне чувствуя облегчение, что тягостный и никчемный разговор закончился, и ему больше не нужно изображать заботливого друга.

– Ты найдешь их? – спросил Андрей.

– Пряшникова и Борзина?

– Да.

– Попробую.

– Позвонишь мне?

– Да. Выздоравливай.

Темченко выпростал из-под одеяла руку и протянул ее Корсаку. Глеб осторожно пожал слабые пальцы Андрея, повернулся и вышел из палаты.

Пять минут спустя Глеб забрался в машину и захлопнул дверцу.

– Как тебе этот сумасшедший? – осведомился двойник. – Смешной, правда?

Глеб достал из кармана плаща флакон с таблетками.

– Ну-ну-ну, зачем же так сразу? – иронично протянул двойник. – А перекинуться парой слов?

Глеб вытряхнул пару таблеток на ладонь и швырнул в рот. Потом достал из бардачка бутылку минеральной воды, открыл ее и сделал большой глоток. Откинулся на спинку кресла и, прикрыв глаза, расслабил мышцы.

– Я все равно вернусь, – услышал он голос призрачного двойника. – Ты ведь это знаешь?

– Знаю, – ответил Глеб, не открывая глаз.

– И буду возвращаться снова и снова. И знаешь что… Когда-нибудь я вернусь, чтобы остаться навсегда.

– Это вряд ли.

Через несколько минут Глеб открыл глаза и завел машину. Двойника рядом уже не было.

2

Дверь открыла пожилая женщина с испитым, одутловатым лицом. Одета она была в латаный-перелатаный, но некогда дорогой и роскошный восточный халат. В лицо Глебу пахнуло душным и затхлым запахом жилища, пропитанным слабыми, но от этого не менее отвратительными нотками протухших сигаретных окурков и дешевого алкоголя.

Глеб приветливо улыбнулся.

– Здравствуйте! Я к Игорю Пряшникову. Он ведь здесь живет?

Мутный взгляд женщины слегка прояснился.

– И… Игорь? – Голос был сиплый, грубый, из тех, что называют «пропитыми». Она окинула его взглядом с ног до головы: – А вы кто?

– Я его знакомый, – сказал Глеб. – Друг друга.

Пару секунд женщина соображала, потом открыла дверь шире.

– Входите!

Она посторонилась, впуская Корсака в прихожую.

А квартира оказалась весьма любопытной. Просторная «сталинка» с высоченными потолками. Гипсовые молдинги и розетки, роскошная бронзовая люстра со сверкающими хрустальными подвесками. Но половины подвесок недоставало, а великолепные обои ныне были вытерты и ободраны. На стенах – тяжелые позолоченные рамы, пустые, уже без холстов.