Артур Уэйт - Каббала

• Название: Каббала
• Автор: Артур Уэйт
• Жанр: Эзотерика
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-9524-4965-7

Артур Эдвард Уэйт – один из лучших английских специалистов в области оккультных наук. Его книга – это всестороннее и богато документированное исследование Каббалы, учения о сокровенной еврейской мистической традиции. В ней рассматриваются основополагающие трактаты «сокровенного предания» Сефер Йецира, Зогар и другие, а также труды выдающихся ученых-раввинов. Немало внимания автор уделяет тому влиянию, которое Каббала оказала на крупнейших представителей христианского мира и на всевозможные направления европейской оккультной мысли.

---

Во фрагментах толкования на Второзаконие мы снова читаем о небесном хлебе, который называется плодом Древа Жизни, и узнаем, что его вкушают не только пребывающие в небесной школе, но и те, кто составляет школу земную42, что надо понимать как то, что Summa Scientia доступна здесь и сейчас. В самом конце в последнем разделе нас вновь приводят туда, откуда мы начали с первых страниц. Я говорю о мистической Розе и связанных с ней темах ab origine symboli*. Это все так же символ общества Израиля, уподобляемого Розе о шести лепестках. Есть здесь, однако, одна новая выразительная деталь, а именно что Израиль един с Розой, когда он един с Верховным Царем. Это, в сущности, еще один способ сказать, что Яхве есть Элохим и что Яхве Элохим есть полное и совершенное Имя. Но главное здесь утверждение, что единство возможно на земле, как оно актуально существует от вечности на небесах.

Надеюсь, читателю понятно, что я привожу эти отрывки с целью показать, что по всему основному тексту Зогара рассеяны чудные светы и глубочайшие прозрения, помимо тех разделов, где положения формальной доктрины рассматриваются более последовательно и которые мы будем обстоятельно освещать в соответствующих параграфах нашего исследования. Если же нам скажут, что мы постарались представить эту смесь, как можно ее назвать, в лучшем свете, то на это можно резонно возразить, что есть еще немало других вещей, которые можно было бы привести без ущерба для кардинальных тем, предназначенных для обстоятельного рассмотрения в отведенных им местах. Их я бы назвал мозаикой, а именно по принципу мозаики Зогар сочетает вещи бесценные с вещами второстепенными, а то и попросту лишенными ценности, а то и для нас, да и для современного еврея откровенно глупыми. Собственно, они того же рода, что и уровень их духовной интерпретации, и, как уже отмечалось, говорить об их серьезности в плане экзегетики пустое дело. Я говорю о них, разумеется, обобщенно, и не отрицаю, что они подчас проливают некоторый свет на темные и неясные места. Надо, кроме того, понять, и прежде всего тем, кому это адресовано, что все эти принципы и подходы по своей природе сугубо еврейские, принимая во внимание исключительность притязания Израиля на избранничество, а посему и последний источник, к которому все вовлеченные обращаются в поисках подтверждения романтического представления, согласно которому трансцендентальная доктрина абсолютной религии передана из далекого прошлого. Излагаемое Зогаром, правда во фрагментированном виде, есть Тайное Учение Израиля, и оно соприкасается с глубочайшими истинами универсальной религии, религии за религией Макса Мюллера постольку, поскольку оно предлагает крупицы внутреннего опыта соединения души с Богом, потому что свидетельства этого опыта есть во всем мире, во всех временах, во всех великих религиях, и в наши дни к их числу могут быть причислены многочисленные живые свидетели в нашей среде.

Рассматриваемый в верной перспективе, тезаурус еврейской теософии, еврейские визионерские доктрины, еврейские чаяния и духовные устремления, в силу того, что евреи часть человечества, в тысячах пунктов соприкасаются с духовными устремлениями и чаяниями всего сердца мира, являются бесценным памятником; но утрачивают все свое значение, как только их ставят не на свое место. Поскольку это наследие теософское, хотя и специфически еврейское, оно имеет точки соприкосновения с другими теософскими системами, причем нередко с вещами, которые далеко уходят за пределы того, что обычно принято понимать под этим словом, с тем, что мы называем мистикой, как, например, в трансцендентальных умозрениях на тему единства объекта и субъекта в Боге, и, как уже говорилось выше, в мистическом опыте души. Немало в нем и других очевидных соприкосновений с духовными прозрениями и системами прошлого, в которые они включались. Оно, например, привнесено в необычную доктрину соответствий, с которой мы сталкиваемся повсеместно в области, охватываемой более возвышенным осмыслением термина «магия». Действительно, его можно охарактеризовать как беспредельную мистерию соответствий. «Все, что имеет место на земле, – говорит Зогар, – имеет духовное соответствие в высшем мире и зависит от него. Когда возмущена нижняя часть, это затрагивает и то, что соответствует ей наверху, ибо все едино». В известном смысле, искусство изготовления магических амулетов логически вытекает из этой доктрины; точно так же в той мере, в какой явление, которое принято называть оккультной философией, базируется на этом постулате, в той мере оно находится в родстве с Каббалой по нисходящей линии. Сказано: «То, что вверху, подобно тому, что внизу, а подобие того, что внизу, в море» – в том смысле, что море отражает нижнее небо, – «но все едино»43, явная перекличка с максимой Псевдо-Гермеса: «Quod superius est sicut quod inferius, et quod inferius est sicut quod superius, etc». Извлеченная из своего контекста эта формула из Изумрудной скрижали вполне могла бы занять место в Зогаре. Вместе с тем мы прекрасно знаем, что закон соответствий есть как у Зосимы Панополита, так и в Тайном Учении Израиля.

Необходимо еще добавить, что Зогар вобрал Сефер Йециру в самое свое сердце, усвоил, развил, преумножил и трансформировал почти до неузнаваемости его символический строй. Древнееврейские буквы, которые в более раннем трактате фигурируют в качестве орудий творения, для него шифр или одежды Устного Закона, выражение Торы, а Тора есть прообраз, или архетип всех миров. Соглашаемся мы или нет с Франком, говорившим, что Сефер Йецира кончается там, где начинается Зогар и что они в точности дополняют друг друга, ясно одно: инстинкт ранних исследователей, выделявших Книгу Творения из ряда остальных дозогарических мидрашей, не обманул их, указывая на нее как на главу и исток Каббалы.

Но, в заключение, поскольку в Израиле до Сефер Разиэль и Зогара не было оккультизма и мистики, эти последние были включены в последний; оба в процессе претерпели своего рода трансмутацию, и, как рискну утверждать, этот процесс, подобно вдохновению поэта, породил нечто причудливое и неожиданное. В этой великой книге Теософии есть, безусловно, взлеты мистической мысли и духовные прозрения, неведомые Ибн Гвиролю и Ибн Эзре и созвучные духовному поиску человека XX в. в гораздо большей мере, чем знаменитое толкование Азриэля или школы Исухака Слепого. И признать это – значит признать твердо и ясно, что Зогару и сейчас есть что сказать мистику. Пусть все, что там есть подлинно ценного, уместится на нескольких листах; но, как кто-то сказал о лучшей поэме Кольриджа, они достойны переплета из чистого золота.

Примечания

1 Первое печатное издание выходит в Мантуе в 1562 г.; оно состоит из двух версий, вторая больше, и в ней много существенных дополнений.

2 Итальянского читателя можно еще отослать к анализу Зогара преп. Де Росси (de Rossi), помещенному в его Dizionario storico degli Autori Ebrei. В датировании Зогара автор придерживается выводов Morin.

3 В случае с Баснажем необходимо признать, что это весьма эрудированный автор и его история еврейского народа от Иисуса Христа до его дней, то есть начала XVIII в., достойна во многих отношениях; однако его знание Зогара не может сравниваться даже с объемом материала, охваченного Розенротом. Он называет (Liv. III. P. 775) Книгу Сокрытия первой частью Зогара и считает, что Зогар, собственно, состоит из нее и двух Сборников. Словом, он не ознакомился с предисловием к Kabbala Denudata (Vol. II).

* То есть Каббала рассекреченная (буквально: разоблаченная), переставшая быть тайной.

4 Le Zohar, Traduction frangaise et Commentaire de M.H. Chateau. Библиографическая аннотация позволяет судить об обширной эрудиции переводчика и свидетельствует о глубоком анализе древнееврейских текстов, равно как латинских и других версий. Однако сам труд поражает крайней небрежностью и отсутствием научного подхода; а комментарий лишен какой-либо ценности. И наконец, само название можно уличить в подделке.

5 Именно в этом аспекте Зогар позволяет проводить аналогии с христианской мистикой и арабским суфизмом. В остальном должен предуведомить читателей, чтобы они не считали, что это summary Гинсбурга адекватно передает дух произведения, потому что в нем ученый и словом не обмолвился ни о доктрине Шхины, ни о зогарической Тайне пола.

6 По Элифасу Леви, «все религии вышли из Каббалы и все возвращаются туда».

7 Kabbala Denudata. Vol. II. P. 8 et seq.

8 Насколько можно судить об этом заявлении, оно явно не в ладу с фактами. Книга Сокрытия и обе Идры ни в коей мере не являются внутренними частями ни одного из толкований на Пятикнижие, и в Зогаре они отнюдь не сочетаются с основным текстом в плане некой цельной композиции. Напротив, можно смело утверждать, что все интерполяции носят откровенно произвольный характер, а Приложения к разделу Исхода могут спокойно поменяться местами с Приложениями к Бытию, и так со всеми другими.

9 Больший Зогар – это Кремонское издание. В своем «Словаре доктринальной и исторической теологии» (Dictionary of Doctrinal and Historical Theology) Blunt допускает курьезную ошибку в этом пункте, называя Большой Зогар Толкованием на Книгу Бытия, а Малый – Книгой Сокрытия.