Кейт Форсайт - Старая сказка

• Название: Старая сказка
• Автор: Кейт Форсайт
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-9910-2216-3

Шарлотта-Роза всегда была выдумщицей. А в шестнадцать лет, представленная королю, своими историями она поразила воображение всей его свиты и даже наследника. Но недолго ей блистать при дворе «короля-солнце». Людовик XIV поверит злой молве о связи между Шарлоттой и своим сыном и заточит грешницу в монастырь. Что же ждет ее за монастырской оградой?

---

Той ночью Маргерита не свернулась клубочком и не заснула в слезах. Она думала про себя:

Меня зовут Маргерита.

Мои родители любят меня.

Когда-нибудь я обязательно убегу отсюда.

На следующий день она решительно направилась к сестре Эугении и повторила эти три фразы. Монахиня приказала выпороть ее, дабы изгнать из нее демонов лжи.

— Я не лгу, — выкрикнула Маргерита. — Спросите Димфну, которая работает на кухне. Она знает. Сюда попадали и другие девочки с рыжими волосами, как у меня.

— Димфна — слабоумная, — холодно заявила сестра Эугения. — У нее разум маленького ребенка, хотя она уже успела состариться.

— Она помнит их. Она говорит, что их было по крайней мере пятеро…

— Димфна не умеет считать, глупая ты девчонка.

— Но она сосчитала их при мне!

— Не смей со мной спорить. Я понимаю, насколько трудно тебе признать то, что твоя мать бросила тебя, но чем скорее ты смиришься с этим, тем скорее обретешь мир и успокоение. Вытяни руку.

При этих словах Маргерита вздрогнула от ужаса — воспоминания о том дне, когда колдунья откусила у нее кончик пальца, были еще свежи в ее памяти. Она спрятала обе руки за спину и затрясла головой. Сестра Эугения схватила ее за правую руку, хотя Маргерита сопротивлялась изо всех сил. Три сильных удара ивовым хлыстом по ладони правой руки заставили ее пронзительно вскрикнуть от боли.

— Не смей перечить мне. И чтобы я больше не слышала этой ерунды о том, что тебя, дескать, кто-то похитил. Синьорина Леонелли — одна из наших самых щедрых жертвовательниц и, если бы не она, ты бы сейчас просила милостыню на улице.

Маргерита с вызовом выпятила нижнюю губу, но ничего не сказала.

Она искала утешения в едва различимом ангельском пении, которое слышала несколько раз в день, в работе и дружеском общении на кухне. Повариха Кристина была нетерпелива и бесцеремонна, но при этом отличалась завидной добротой. Она частенько подкармливала Маргериту, а остальные девочки болтали и напевали за работой.

Однако лучшей подругой Маргериты стала Димфна. Вместе они пекли корявых имбирных человечков с широкими радостными улыбками, которых выкладывали из изюма. Вместе чистили горшки и кастрюли, солили свинину на окорока и взбивали масло. Димфна своими дюжими руками вращала рукоять, а Маргерита собирала пахту в кувшин, а потом выливала ее в холодную проточную воду.

Димфна неизменно восторгалась тем, что Маргерита умеет сворачивать язык трубочкой. Во время чистки картошки Маргерита часто развлекала подругу этим фокусом, просовывая кончик языка в дырку между передними зубами. Димфна же раскатисто хохотала, жмурясь от удовольствия, широко расставив ноги и хлопая себя ладонями по коленям. Ее веселье было заразительным. Никто не мог устоять перед смеющейся Димфной и не расхохотаться вслед за нею. Никто, за исключением сестры Эугении, которая вообще никогда не улыбалась.

Летом на кухне стояла невыносимая жара, и повариха разрешала Димфне, Маргерите и еще двум девочкам, Агнессе и Сперенце, чистить овощи в тени, на дворе, где они садились рядышком на скамейке и весело болтали за работой.

А с верхнего этажа доносились звуки ангельского пения. Однажды песня оборвалась на середине, и послышался ласковый девичий голос, после чего пение возобновилось. Kyrie, eleison! Christe, eleison! Kyrie, eleison![79] Маргерита начала подпевать, поначалу негромко, а потом не удержалась и запела во весь голос. Слов она не понимала, но мелодия была простой и запоминающейся. Песня наверху оборвалась вновь, но Маргерита этого не заметила, с головой погрузившись в работу и пение.

И вдруг с верхнего этажа прозвенел чей-то голос:

— Кто эта там поет внизу?

— Петросинелла, — хором закричали другие девочки.

Маргерита пристыжено умолкла.

— Не останавливайся, — прокричала девушка. — А еще лучше — поднимайся и присоединяйся к нам.

Маргерита оглянулась на остальных. Димфна улыбнулась ей и захлопала в ладоши. Агнесса и Сперенца тоже заулыбались и кивнули.

— Ступай, ступай, — хором сказали они.

Маргерита отложила миску и нож и стала медленно подниматься по лестнице. На верхней площадке ее поджидала девушка лет шестнадцати, протягивая ей руку и улыбаясь.

— Значит, ты и есть тот маленький жаворонок? Поешь ты очень красиво. Хочешь присоединиться к нам?

— Не знаю, разрешат ли мне. Репа…

— Репу может чистить кто угодно, а вот петь — далеко не каждый, — убежденно откликнулась девушка. — Как, ты говоришь, тебя зовут? Петросинелла?

Маргерита лишь пожала плечами, уже смирившись с тем, что никто не называет ее настоящим именем.

— Мое имя — Елена. Посиди с нами немножко, даже если и не будешь петь. А я позабочусь, чтобы у тебя не было неприятностей.

Прихрамывая, Елена провела ее в комнату, где, выстроившись в несколько рядов, стояли figlie di coro. Мало того, что Елена косолапила, оказалась у нее еще и деформирована стопа. Когда Маргерита увидела ее увечье, сердце преисполнилось жалости. Очевидно, именно поэтому от нее и отказались родители.

Она усадила Маргериту на табуретку, после чего продолжила обучение своего класса. Маргерита широко раскрытыми глазами следила за нею. Елена была невысокой и хрупкой, с темно-карими глазами, в которых то и дело вспыхивали золотистые искорки веселья. Из-под лихо сдвинутого набекрень белого чепца, виднелись коротко стриженные каштановые кудряшки. Ногти на пальцах были обкусаны до мяса, а из-под заусенцев выступила кровь.

— Аллилуйя, аллилуйя, — запели девочки в комнате.

Елена мягко руководила процессом.

— Кармела, пожалуйста, подойди сюда и встань вот здесь. Мне кажется, ты пытаешься петь слишком высоко. Послушай меня.

Елена взяла высокую ноту, и Кармела стала подражать ей. Елена вновь пропела ноту, и Кармела вновь попыталась повторить ее. На сей раз она в точности попала в ноту, и голос ее зазвучал глубоко и звучно.

— Прекрасно, — сказала Елена. В комнате раздались дружные аплодисменты. Кармела покраснела и улыбнулась.

— Имельда и Зита, пожалуйста, попробуйте петь чуть помедленнее. Пусть каждый звук воспарит, как птичка, прежде чем подняться выше. Перед этим наберите полную грудь воздуха. Ну, давайте попробуем. — Обе девочки старались изо всех сил спеть, как показала им Елена, голос которой лился совершенно естественно и безо всяких усилий. — Прекрасно! Давайте попробуем еще раз.

— Аллилуйя, аллилуйя, аллилуйя, — запели девочки, и голоса их то взлетали ввысь, то опускались.

Елена слушала, делая плавные движения руками, поднимая одну и плавно опуская другую. Звуки получались такими радостными, что они наполнили сердце Маргериты счастьем. На глаза навернулись слезы, но при этом ей хотелось громко смеяться. Судя по лицам девочек, они тоже испытывали экстаз. А потом Елена повернулась к Маргерите и сделала приглашающий жест рукой, и та, не успев опомниться, вскочила на ноги и запела от всего сердца:

— Аллилуйя, аллилуйя, аллилуйя.

Когда занятие закончилось, Елена знаком попросила Маргериту задержаться.

— Ты плакала. Это музыка так на тебя подействовала?

— Да, но…

— Что но?

— Я плакала еще и потому, что очень скучаю по своим родителям.

Елена кивнула.

— Я тоже, как и все, кто оказался здесь. Может быть, как раз поэтому мы и поем так красиво. В наших голосах слышна тень и солнечный свет.

Маргерита согласно кивнула, хотя и не была уверена, что поняла, о чем идет речь.

— Я хочу, чтобы ты присоединилась к нам и пела вместе со мной, — завила Елена. — Столь чистый звук исходит из такого маленького тела, и это очень необычно. Нам недостает нескольких сопрано, особенно учитывая, что ты вкладываешь в пение душу. Что скажешь? Хочешь научиться петь?

— Si, — застенчиво ответила Маргерита и покраснела от стыда за свою шепелявость.

Елена улыбнулась.

— Не волнуйся, передние зубы у тебя вырастут так быстро, что и оглянуться не успеешь. А жаль. Без них ты выглядишь такой славной. Сможешь прийти ко мне завтра, в это же время? Тебе придется пропустить молитву.

Маргерита кивнула и побежала вниз, к Димфне. В душе у нее все еще звучала музыка, и она запела про себя:

— Аллилуйя, аллилуйя, аллилуйя.

* * *

На свой двенадцатый день рождения Маргерита с подругами собрались на теплой кухне, чтобы полакомиться пирогом с корицей, который собственноручно испекла Димфна. Он получился кривобоким, а с одной стороны еще и подгорел, но никто не обращал на это внимания.

— А мне нравится, когда Пасха наступает рано, — Маргерита облизнулась. — Ужасно, когда мой день рождения выпадает на середину Великого поста.

— Тебе повезло, что вы вообще знаешь, когда у тебя день рождения. Большинство из нас не знает и этого. — В голосе Елены не было негодования или обиды. Она считала, что нет смысла оплакивать прошлое. Всех девочек в Пиете бросили родители. Причем многие страдали еще более тяжкими увечьями, нежели деформированная стопа.