Андрей Школин - Прелести

• Название: Прелести
• Автор: Андрей Школин
• Жанр: Современная проза

Андрей Школин – автор, которого очень сложно втиснуть в какие-либо рамки. Поэт, композитор, музыкант и писатель. Сама его жизнь похожа на загадочный и лихо закрученный детектив.

Его роман «Прелести» завораживает, всецело завладевая вниманием читателя, и ведет его по закоулкам человеческой души, играя с подсознанием. Сюжет романа наполнен приключения и загадками. «Прелести» помогут вам спрыгнуть с привычных рельсов обыденности в лабиринт событий, где главные герои находятся в хитросплетении разных реальностей. Необычно и непривычно.

Итак, в путь. Скучно вам не будет.

---

— Вы во сне летаете?

— Ну, бывает… Иногда.

— Иногда? Иногда… А что такое белый ветер?

— Белый ветер? У-у… Это такое… Как бы тебе объяснить-то? — Владимир Артурович посмотрел в небо, где облака всё настойчивее атаковали солнце. — Белый ветер, это один из ветров. Один из многочисленных ветров. А если точнее, белый ветер — это белый ветер.

Глава 14

Ведь, мы живём для того,

Чтобы завтра сдохнуть.

Ля-ля-ля…

А. Григорян

Среди выводов, которые я для себя сделал по итогам поездки в деревню, один представлялся наиболее ясным: «Всё — говно». Зачем ездил, о том даже не спросил. Да и вспомнил только на выходе. Мало того, что не имел ничего своего, так ещё и потерял то, что было. Ха-раз-шо…

Я сидел пьяный вдрызг в каюте «Люкс», поставленного под гостиницу на пристани Речного вокзала Красноярска, теплохода «Композитор Прокофьев». Сидел не один. В компании Владислава Скворца. Скворца по фамилии, по прозвищу и вообще… Плюс Наташа, Кристина и ещё кто-то, сразу не разберёшь. Все были примерно в одинаковом состоянии. То есть в меру. В меру весёлые, в меру пьяные и в меру одетые. Все чего-то пели и пили. Посылали кого-то поминутно за спиртным и зачем-то ещё за женщинами. Причём, продолжалась веселуха уже около недели, с момента моего возвращения в город. Не прерываясь.

Скворец, вместе с несильно целомудренными Натальей и Кристиной, залетел ко мне в гости среди ночи и с порога заявил, что Кристина может исполнить песню о неразделённой любви, один в один, как Эдита Пьеха. Причём, предложил оценить исполнительский талант не совсем юного дарования прямо на месте. Перспектива прослушивания репертуара Эдиты Пьехи в два часа ночи на пороге собственной квартиры не радовала. Вышли на улицу. Песня понравилась. Не только мне, но и соседям. Свой восторг от присутствия народной артистки Советского Союза под своими окнами они выразили в виде нецензурной брани и пожеланий увидеть поскорее сотрудников самых любимых в народе органов в мире.

Поступило предложение поехать «куда-нибудь». Адрес звучал расплывчато, но мы, тем не менее, оказались на теплоходе. Платил я. Деньгами Александра. Скворец сослался на объективные трудности. Он всегда на них ссылался. Благодаря объективным трудностям, он оставался вечно молодым и здоровым. За это люди его любили и немного жалели…

Сняли номер «Люкс» и отдались приятному времяпрепровождению. Девочки отдавались нам, мы отдавались горячительным напиткам, и всё это, в совокупности, сильно отдавало блевотиной.

Если добавить сюда то, что днями мы разъезжали на такси по рынкам Красноярска, где у Скворца имелись множество кентов, из числа торгашей-спекулянтов и пивников, каждому из которых он пояснял, что: «Пацан, который поёт сейчас из колонки музыкального ларька про «Давай, браток, поедем медленно в гору…», является его дружбаном и сидит, в данный момент, в машине», то станет понятно, как это всё, в конце концов, может осто…деть.

На седьмой день марафона я вырубился посреди веселухи. В тот самый момент, когда Кристина нежно нашёптывала моему уху сказку о поступлении в театральное училище, Скворец по-птичьему ржал, Наташу кто-то имел, а весёлый парень в кожаной кепке и с загипсованной ногой настойчиво протягивал гитару и рюмку водки. Серые будни трудового народа сломили мою не пролетарскую волю. Я уснул…

Осознания добился легко. Начал искать Территорию-2. Так я назвал то самое место в Академгородке, над Енисеем. Наяву — Территория-1, во сне — Территория-2. Нашёл. Краски были неестественными. Вместо зелёного переливались всеми цветами радуги. Зафиксировать на чём-то взгляд удавалось не сразу. Взлететь не получилось. Предметы постоянно видоизменялись. Мой второй мир меня не слушался. Вдобавок, поблизости появились какие-то странные субъекты. Рассматривали меня в упор. Направился, было, в их сторону, но они, как ни странно, не испугались. Проснулся.

Открыл глаза и попал в фильм ужасов. Кристина совокуплялась с «раненым» в ногу, загипсованным «кепконосцем». Картина неестественная и дурацкая. Кроме того, на моих коленях лежала чья-то голова. Чужая…Тело сидело на полу. Тоже чужое…

СВИНСТВО! ГРЯЗЬ! ДЕРЬМО! ПОМОИ! БЛУД! ДЕШЁВЫЙ ФАРС! ОПЯТЬ ДЕРЬМО! ОПЯТЬ СВИНСТВО! БЛЕВОТИНА! ТОШНОТА! РВОТА! ХВАТИТ!..

— Влад, ты где?!

— Чё?! — раздалось из-за тонкой стенки.

— Какого хрена здесь происходит?!

— А что происходит?

— Да нихера не происходит! Что за свинство?!

— Где?

— В ….е! Где, где… Кто это?

— Ты же сам всех пригласил?

— Тьфу… — я с трудом поднялся, поискал глазами одежду, кое-как натянул на ноги ботинки и направился к двери.

— Ты куда? — голый Скворец нарисовался в соседнем проходе.

— В задницу.

— А я?

— Я, я… Головка от «Хундая». Ты чего здесь торчишь? Тебя жена дома ждёт. Я, я…

— Подожди…

— Да пошли вы все на хер! — и захлопнул за собой дверь.

Все деньги Александра благополучно улетучились. Ура!!!

* * *

Алкогольная ломка. Двери, окна плотно закрыты. Свет выключен. Любой шорох воспринимается, как вторжение. Автомобильный сигнал за окном — предвестник опасности. Звонок в дверь — уже опасность. Страх. Панический страх. Ужас…

Вторая ночь. Самая тяжёлая. Провал в сон. Осознание. Всё ясно, ярко, чётко, красочно. Городская улица. Люди. Много людей. Неинтересно. Закат. Взлетел. Провода. Прорвался. Выше. Выше. Спуститься не могу. Почему? Посмотрел вниз. Земля умирала. Тяжело умирала. Больно. Возвращаться некуда. Вверх. Только вверх. Проснулся…

Пот. Много пота. Во рту неприятный привкус. Опять провалился…

Парк. Люди. Этих я уже где-то видел. В прошлый раз. На Территории-2. Они не похожи на обычных обитателей «второго мира». Ходят кругами. Сжимают кольцо. Опасность. Нападение. Биться до последнего. Понимаю — сдаваться нельзя — не проснусь. Они сильные. Кто они? До последнего… Нет. Нет. Нельзя. Они вытаскивают меня из второго тела. Держаться. Крик. Разбудите меня! Кто-нибудь! Дома никого нет. Я помню. Будить некому. У-у-у!!! Я возвращаюсь во второе тело. И тут же в первое. Всё. Проснулся…

Открыл глаза и лежал на спине, боясь опять провалиться. Ничего себе… Кто на меня напал? Что за люди? Или не люди? Странно, но чувствовал себя легче. Встал. Включил телевизор. Отдышался…

Ещё бы немного и… Что — и? Прекрасно осознавал, что для того, чтобы спастись, необходимо проснуться. Кричал, потому что хотел, чтобы меня разбудили. При этом прекрасно помнил, что в квартире я один. Выбрался сам. Хотя, если бы не сопротивлялся до конца, если бы опустил руки, расслабился, отдался на произвол судьбы, то…

В телевизоре торчал московский Кремль. Первый канал. Москва. Всё. Очистился. Можно идти в душ…

* * *

На следующий день продал грузинам на рынке свою видеоаппаратуру…

В аэропорту Емельяново, перед посадкой на московский рейс, нашёл телефонный аппарат и наугад позвонил домой жене Скворца. Влад оказался дома.

— Отлёживаешься?

— Ну. А ты?

— Уже отлежался. Ты это… Извини меня. Я нагрубил тогда. Не со зла… Хорошо? Хорошо, спрашиваю? Ну, пока…

Влада я больше никогда не видел.

Глава 15

А вот почему так ярко на улице?

Яркие краски тонут в ярких разводах…

Весна? Или глаза слепнут

после яркого мира?

А. Немченко

Московское лето. Я измерял тротуары количеством шагов и откровенно купался в горячем воздухе. Шесть тысяч шагов. Много или мало? Удовольствие доставляла сама бессмысленность этой ходьбы по улицам. Вместе с потоком москвичей или же против течения. Какая разница? Я просто шёл. Направление выбиралось настроением, а настроение зависело от менее понятных факторов, которые находились скорее внутри меня, чем внутри московского лета. Часы показывали четверть пятого вечера.

Я несколько упорядочил выбор направления движения и зашагал быстрее, лавируя между такими же пешеходами, в сторону дома Марины. По моим расчётам идти оставалось пару кварталов. Нарочно не звонил заранее, тем самым, надеясь преподнести сюрприз. Надеялся…

Никому не звонил, кроме Вадика. Сейчас он нужен был мне больше всех. Но его-то, как раз, и не оказалось дома. Убивал ходьбой время, сворачивая ко всем попадавшимся на пути автоматам. Тщетно. В ответ тишина. Вернее, гудки. Длинные и пустые. Если Вадима нет дома, значит, появится только за полночь. Тьфу, ты… Не хотелось идти к Марине, не пообщавшись предварительно с другом.

Знакомый дом выплыл из-за поворота и устремился навстречу. Большой, многоподъездный и изогнутый, точно вертикально поставленный хвост ящерицы. Замедлил ход, побоявшись оказаться раздавленным этим гигантом. Обошёл вокруг и оказался во внутреннем дворе, вдоль всей территории которого, меж всевозможных деревянных сооружений и железных качелей, разгуливали дети. С родителями и без. Взрослые и не очень. Скрип качелей, шум голосов и ещё какие-то посторонние звуки сливались вместе, преобразуясь в привычную каждому горожанину музыку. Задрал голову и поглядел на знакомые окна девятого этажа. Может быть и здесь никого? Тогда прогулка обещает затянуться.