Стелла Брюер - Шимпанзе горы Ассерик

• Название: Шимпанзе горы Ассерик
• Автор: Стелла Брюер
• Издательство: Мир
• Жанр: Природа и животные
• Год: 1982

Увлекательный рассказ молодой английской исследовательницы о возвращении выращенных в неволе шимпанзе в условия их естественного обитания.

Книга иллюстрирована фотографиями и схемами-картами.

Рассчитана на широкий круг читателей.

---

Чарлин должна была заботиться об обезьянах во время их пребывания в Абуко. Ей предстояло каждый день выводить их на прогулку по резервату, чтобы они постепенно приспосабливались к новым условиям жизни, учились лазить по деревьям, привыкли к пище, которую можно найти в тропическом лесу. Всю свою жизнь Юла и Камерон провели в зоопарке. И у них, по-видимому, уже сформировались достаточно твердые привычки, поэтому процесс адаптации будет для них более тяжелым, чем для их предшественников. Потребуется много времени, терпения и понимания, чтобы привить им навыки, необходимые в новых условиях. Путешествие в Гамбию было, по счастью, не богато событиями. У ворот Абуко нас ждала группа людей. Клетку с обезьянами осторожно сняли с грузовика и внесли в загон. Вид у Камерона и Юлы, выглядывающих из-за проволочной сетки, был испуганный и недоумевающий. Юла отчаянно прижалась к единственной знакомой фигуре в этом жарком, непривычном мире — своему брату Камерону.

Клетку поставили посредине затона. Отперев дверцу, я настежь распахнула ее. Ни один из узников не бросился на свободу. Оба сидели неподвижно и подозрительно поглядывали в открытый проем. Несколько минут никто не шевелился. Потом Камерон осторожно двинулся к выходу и выглянул наружу. Еще один короткий шаг, и вот уже костяшки его пальцев коснулись непривычной поверхности — теплой, сухой, песчаной. Камерон тотчас отдернул руку, как будто получил удар электрическим током. Он даже забыл осмотреться — все его внимание было приковано к земле. Он снова нерешительно потрогал землю, потом оперся на руку. Пальцы на два сантиметра погрузились в песок, прежде чем уперлись в твердый грунт. Камерон был потрясен. Он уселся, зачерпнул пригоршню теплого песка и стал медленно просеивать его сквозь пальцы. И хотя я знала, что он просто удовлетворяет свое любопытство, меня не могла не поразить удивительная уместность этого жеста в данных обстоятельствах. Сколько людей после долгой разлуки обнимают родную землю! Сколько людей выражают свою любовь к отчизне с помощью того же жеста, что и Камерон! Камерон осторожно выбрался из клетки, отошел от нее, потом уверенно прибавил шагу и почти бегом обогнул загон, потрогав по пути стол для кормления, скамью, помост для сна, приспособления для лазанья. Он был настолько занят своими исследованиями, что минут пять не обращал внимания ни на кого из присутствующих, в том числе и на свою сестру, которая по-прежнему сидела в глубине клетки и нервно раскачивалась из стороны в сторону. Я позвала ее, приглашая выйти и предлагая свою помощь. Казалось Юла даже не слышит меня, но когда Камерон наконец заметил группу мужчин за оградой загона, она медленно подошла к выходу и выглянула из клетки, стараясь понять, чем вызваны взрывы смеха и гул голосов.

Юла тоже с подозрением отнеслась к новой почве. После непродолжительного ее изучения она кинулась в мои объятия и уселась у меня на коленях. Я крепко прижала ее к груди, стремясь сделать все возможное, чтобы она почувствовала себя в безопасности. Нетрудно было понять, какую психологическую травму испытывают сейчас оба шимпанзе в связи с полной переменой условий жизни, — по существу, мы были свидетелями их второго рождения. Посидев у меня на коленях и поглазев по сторонам, Юла спустилась на землю и поспешила к Камерону. Они обняли друг друга и совершили круг почета вдоль ограды.

В той части загона, где должны были спать обезьяны, висели два гамака, устланные древесным волокном, — именно к такой подстилке шимпанзе привыкли в зоопарке. Я с недоумением наблюдала, как обезьяны вытащили волокно, положили его прямо на землю, устроив вокруг себя нечто вроде гнезда, и приготовились спать друг подле друга. Я попыталась было водрузить подстилку обратно, но они вновь стащили ее на землю. Тогда я решила, что за последние двадцать четыре часа они испытали достаточно разных потрясений и заслужили право выбрать место для ночлега.

Большую часть времени в эти первые три дня я проводила в загоне вместе с шимпанзе. Они быстро приспосабливались к новому месту и непривычным условиям и вскоре признали во мне вполне подходящую приемную мать. Юла особенно нуждалась во мне и наслаждалась заботой и вниманием, которые я уделяла ей. Днем оба шимпанзе явно страдали от жары и делались сонными и апатичными, но в утренние и вечерние часы часто играли друг с другом. Правда, ни один из них не пытался вскарабкаться на лестницу или использовать другие приспособления для лазанья, и оба наотрез отказались спать на огороженных помостах. Возможно, они напоминали обезьянам о зарешеченных клетках. А может быть, Юла и Камерон уже начинали ценить свободу.

На четвертый день я наконец решилась вывести их на прогулку. Я вынесла Юлу из загона, и Камерон уверенно последовал за нами — куда более уверенно, чем я ожидала. В лесу я села на землю. Юла слезла с моих рук, торопливо подошла к брату, и оба двинулись по узкой тропе с таким видом, будто местность была им хорошо знакома. Я осторожно последовала за ними. Камерон пересек открытую лужайку и направился к кустам. Юла, поколебавшись, устремилась за ним. Я испугалась, не слишком ли я понадеялась, что шимпанзе полностью зависят от меня. Ведь если они начнут самостоятельно обследовать местность, они могут легко потеряться. На минуту шимпанзе скрылись из виду, потом раздался крик Юлы. Я бросилась к ней. Увидев меня, она тотчас подбежала и поспешно забралась ко мне на руки, укрывшись под моей защитой. Видно, она кричала потому, что не могла найти меня и боялась остаться одна в совершенно незнакомом ей месте.

Камерон вел себя куда более самостоятельно — это-то и беспокоило меня. Но я была уверена, что, пока Юла держится возле меня, Камерон далеко не уйдет и я смогу проследить за их первым знакомством с африканским лесом. Оба шимпанзе не проявляли ни малейшего желания вскарабкаться на деревья или лианы, зато Камерон, к моей радости, почти сразу согласился попробовать дикорастущий плод, и, судя по всему, тот пришелся ему по вкусу. На земле валялось множество спелых плодов, сорванных и брошенных верветками, — Камерон начал собирать и есть их. Юла была слишком напугана, чтобы испытывать голод, и, казалось, даже не замечала, что Камерон ест.

Мы провели на территории резервата все утро. Оба шимпанзе наслаждались прогулкой. Особенно счастлив был Камерон; он в восторге носился взад-вперед по тропе, и я боялась, что мне трудно будет убедить его вернуться в загон. Поэтому Абдули устроил на столе для кормежки настоящий пир и поставил два соблазнительных кувшина с фруктовым соком. Я внесла Юлу и дала ей пить, Камерон вошел в загон вслед за нами с не меньшей охотой, чем до этого вышел из него, и, приблизившись к столу, выпил свой сок. Потом оба начали есть. Они по-прежнему отказывались от папайи и других местных фруктов и отдавали предпочтение той пище, которая была известна им раньше. Приехала Чарлин и стала учиться ухаживать за обезьянами. Две недели она ежедневно выводила шимпанзе на прогулку, пока те не привыкли к ней, а она — к ним.

Оставив обезьян на попечении Чарлин, я могла спокойно возвращаться в Ниоколо. Меня не было там около полутора месяцев, из них две недели я провела в Абуко. В день моего возвращения шимпанзе долго не ложились спать. Наконец Уильям спустился в овраг и устроился в своем старом гнезде, Пух отправился спать в гнездо, сооруженное из лиан позади хижины, а Бобо в одиночестве залез на платформу и, прежде чем улечься, сложил кучу листьев в форме гнезда. Он больше нуждался в мягких подушках, и Найджел, который в мое отсутствие ухаживал за обезьянами, постепенно отучил его укрываться полотенцем.

После ужина Найджел долго рассказывал мне обо всем, что произошло в лагере за это время. Вскоре после моего отъезда исчез Бобо. Его не было 36 часов. Найджел, невероятно волнуясь, несколько раз облазил всю долину. Потом в лагере появилась Тина, однако Бобо с ней не было, и беспокойство Найджела усилилось. Пропавшего шимпанзе нашел Джулиан и сообщил об этом Найджелу. Бобо сидел на дереве у нижнего течения ручья, в километре от лагеря. Он был очень рад встрече с Найджелом и поспешно бросился в его объятия. Над глазом у него виднелась распухшая и кровоточащая рана, ноготь большого пальца на ноге был сломан; других повреждений на теле Бобо не было. Найджел предположил, что шимпанзе, упав с дерева, потерял сознание и потому не отзывался на их крики, когда они с Джулианом и Рене разыскивали его по всей долине. Бобо отнесли в лагерь и внимательнейшим образом наблюдали за ним на протяжении суток, но никаких последствий этого происшествия не обнаружили.

На следующее утро я увидела, как из оврага выбирается Тина, и в знак приветствия часто и громко задышала, подражая шимпанзе. Тина торопливо подошла ко мне, схватила за подбородок, прижалась открытым ртом к моей шее и запыхтела в ответ. Выглядела она, как всегда, прекрасно: большая, сильная, с гладкой блестящей шерстью. Бобо бросился к Тине. Она тотчас повернулась, обхватила его малюсенькую ручку своими могучими ладонями и принялась приводить в порядок его шерстку. Бобо явно привык к ней, а она до такой степени была готова баловать его и потакать его капризам, что я, признаться, удивилась. Я вспомнила как она усыновила Хэппи, будучи еще сама почти детенышем, и задумалась, доведется ли мне когда-нибудь увидеть собственного младенца Тины.