Лиза Эдвардс - Пес по имени Бу

• Название: Пес по имени Бу
• Автор: Лиза Эдвардс
• Жанр: Современная проза
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-9910-2324-5

Реальный рассказ о настоящих друзьях — псе и его хозяйке, которые спасли друг друга и изменили жизнь к лучшему. И не только свою. Они заставили десятки людей поверить в свои силы и подарили им надежду! Она думала, что спасает щенка, а это он ее спас. Он стал ее самым преданным другом. Глядя на неуклюжего, натыкающегося на стены щенка, едва стоящего на дрожащих лапках, Лиза с трудом сдерживала слезы. Когда-то она сама страдала от хронических заболеваний, и теперь увидела в нем частичку себя. Пусть Бу совсем не походил на героя, но одно Лиза знала точно: этот пес с грустными выразительными глазами предназначен для нее. А еще своим невозмутимым духом и безграничной любовью Бу изменил многие жизни: помог немому шестилетнему мальчику заговорить, научил парализованную девочку двигаться… Эта светлая история подарит Вам надежду и веру в добро!

---

Когда я загружала Аттикуса и Данте в свой хлипкий грузовичок, чтобы отвезти их на встречу со щенком, они как будто что-то почувствовали, хотя, возможно, им просто передалось мое волнение. Водить грузовичок было нелегко и в обычных условиях, не говоря уже о ситуации, в которой все свободное пространство в кабине, необходимое мне для управления, было занято крупными, неповоротливыми, к тому же перевозбужденными собаками, от учащенного дыхания которых запотело все ветровое стекло. Подъехав наконец к зоомагазину, я припарковала машину у обочины и опустила окна, чтобы собакам было чем дышать. В ожидании Лоренса я рассеянно наблюдала за одетыми в костюмы принцесс и супергероев детьми, высыпавшими из расположенной через дорогу начальной школы. Я ощутила укол тоски, и на мгновение мной завладела старая, хорошо знакомая боль. В том, что касается родительства, мои чувства всегда были смешанными и противоречивыми. Хотеть детей недостаточно. Мне была необходима уверенность в том, что я не повторю ошибок своих родителей и что каждый мой ребенок будет окружен безусловной любовью — как матери, так и отца. Ввиду того воспитания, которое получил Лоренс, он был категорически против детей, опасаясь повторения разрушительной родительской модели, а я не могла допустить появления ребенка в семье, где он был бы нужен только одному из родителей.

Наконец рядом с грузовиком остановилась машина угрюмо ссутулившегося за рулем Лоренса. Несмотря на то что после операции прошло уже четыре месяца, ему все еще было трудно водить авто в течение длительного времени. А после напряженного рабочего дня шансов на его восприимчивое настроение и вовсе не могло быть. Я оставила Аттикуса и Данте в хорошо проветриваемом грузовике, и мы с Лоренсом вошли в магазин посмотреть на щенков.

— Итак, который из них твой чудо-пес? — поинтересовался он.

Не обращая внимания на прозвучавший в его голосе сарказм, я указала на своего крохотного нового друга. Тот с закрытыми глазами калачиком свернулся в углу и, казалось, не замечал выходок своих товарищей. На Лоренса он не произвел никакого впечатления.

— А он, вообще, живой?

Я внезапно испугалась. Ведь щенки могут быть очень хрупкими созданиями. Потянувшись к малышу, я осторожно коснулась его неподвижного тельца, и Белогрудый как по команде моргнул, зевнул, широко открыв миниатюрную пасть, и снова уснул.

— Видишь? Он просто устал. Почему бы тебе не взять его на руки?

Лоренс засыпал меня возражениями. Нет, он не хочет брать его на руки. Собака не выглядит здоровой. По его мнению, животных у нас и без того хватает. У него нет времени и энергии воспитывать еще одного щенка, тогда как ему тяжело даже просто ездить на работу. Щенки — это куча неприятностей и проблем: они грызут обувь, они скулят по ночам, они писают и какают по всему дому.

— Давай посмотрим, что думают наши мальчики, — предложила я и направилась к грузовику.

Аттикус, безгранично преданный своей хозяйке, был так счастлив меня видеть, как будто я отсутствовала несколько дней. Оказавшись в магазине, он был счастлив видеть Лоренса, счастлив видеть сложенные у стены пакеты с кормом и особенно счастлив возможности обнюхать витрину с жевательными косточками. Аттикуса никогда особенно не интересовали другие собаки, и, пробегая мимо щенков, он мимоходом их понюхал, после чего принялся радостно исследовать остальное содержимое магазина. Он не зарычал на них, не облаял малышей, не оскалил зубы и не уставился на них угрожающим взглядом. Подобное поведение в исполнении Аттикуса можно было расценить как одобрение.

Я сменила Аттикуса на Данте, как всегда необычайно энергичного. Он восторженно поприветствовал меня, так же восторженно поприветствовал Лоренса, не менее восторженно поприветствовал продавщицу и… щенков. Все пятеро малышей, включая моего приятеля, стояли на задних лапах, прижавшись животами к картонной стенке вольера, и, задирая носы как можно выше, пытались разглядеть большую собаку, хвостом выбивавшую бодрую дробь на металлических стеллажах магазина.

«Да!» — говорило поведение Данте.

«Я не против», — сообщил нам Аттикус.

— Ну ладно, — пожал плечами Лоренс. — Но это будет твой пес, и я не собираюсь везти его домой в своей машине.

Итак, мы договорились… или вроде того.

* * *

У меня не было коробки для Белогрудого, а поскольку дома у нас имелось много поводков, то покупать еще один я не стала. В результате обратный путь домой с нашим новым щенком превратился в весьма опасное мероприятие. Дороги в этой части округа Путнэм извилистые. Они проходят по холмам, то ныряя вниз, то взлетая наверх. К тому же они повсюду обрамлены огромными валунами, не оставляющими водителям права на ошибку. Я то и дело переключала скорости, подстраиваясь под требования дороги, и одновременно пыталась придерживать извивающегося щенка, который изо всех сил стремился выбраться из большого и страшного металлического ящика, издающего жуткие звуки. Все время крепко прижимая к себе малыша, я на мгновение выпустила его, чтобы переключить скорость, и тут же принялась шарить вокруг себя, пытаясь нащупать беглеца в темноте кабины. К счастью, мне удалось удержаться на дороге, потому что пришлось бы долго доказывать полиции, что виновником происшествия стало животное, а не алкоголь.

Мне все же удалось доставить малыша домой целым и невредимым.

«Не забывай, это твоя собака», — заявил Лоренс, прежде чем усесться за компьютер.

Я устроила спальное место в одной из кошачьих клеток, из старого кухонного шкафчика с оторванными дверцами соорудила манеж, а затем опустила щенка на пол и позволила ему под моим пристальным наблюдением обследовать новое жилище. Спустя какое-то время Лоренс оторвался от компьютера и пришел посмотреть, как кроха осваивает свой новый мир. Скрестив руки на груди, мой муж бесстрастно смотрел на ползающего по полу кухни, а затем и столовой щенка. Постепенно его лицо смягчилось, а потом и вовсе расплылось в добродушной улыбке.

Прошло совсем немного времени, прежде чем малыш нашел лежащего на боку Данте. Должно быть, эта поза напомнила ему о матери, поскольку он тут же принялся тыкаться носом в его брюхо. Данте поднял голову и подозрительно уставился на щенка. Умиленное выражение моего лица, вызванное восторгом от милого общения двух моих собак, сменилось настороженной гримасой, сначала говорившей: «Ой, что он делает?», а затем: «Черт побери! Он нашел нечто, что совершенно определенно не является соском, но он пытается это нечто сосать!» Издав возмущенный рык, Данте подцепил совсем растерявшегося озорника своей огромной мордой и отшвырнул его прочь. Малыш заскользил по полу и беспомощно замер. Тем не менее уже спустя секунду он неустрашимо шлепал обратно к Данте. Впрочем, теперь он вел себя гораздо более уважительно и осторожно. Белогрудый явно не собирался повторять свою ошибку. Он начал прыгать вокруг Данте и припадать на передние лапы, показывая ему, что всего лишь хочет поиграть. Наблюдая за его ужимками, мы с Лоренсом хохотали до колик в животе.

Вот почему нам необходим был щенок. Смех пропал из нашей жизни с приходом болезни Лоренса. Итак, маленький сюрприз Хэллоуина уже распространял вокруг себя свое магическое влияние.

* * *

Начиная с вечера пятницы, мы провели все выходные, пытаясь придумать имя для нового члена нашей семьи. Хэллоуин зародился на основе кельтского праздника Самайн, когда духи мертвых возвращались на землю, чтобы поделиться с живыми мудростью или поозорничать. С этого мы и начали. Но мы не могли наделить крошечного растерянного щенка кличкой Самайн или Хэллоу. О кличке Блэки не могло быть и речи, а имя Белогрудый было чересчур громоздким. Мы перебрали имена всех кельтских божеств, но обнаружили, что не в состоянии выговорить ни одно из них. «Ко мне, Ху Гадерн, иди сюда, малыш!» или «Молодец, Ллеу Ллоу Гиффес!» Вы себе можете такое представить?

Мы вспомнили многих мифологических персонажей, но ни одно из их имен не вязалось с нашим неуклюжим пушистым комочком. Имя Анубис, которое носило божество с головой шакала, почитаемое древними египтянами как проводник в царство мертвых, звучало неплохо, но шестинедельный кроха на полу ничуть не напоминал его носителя.

Может, мы отнеслись к этому вопросу чересчур серьезно? — спрашивала я себя. Этот пушистик с расширенными зрачками совершенно не походил ни на Аттикуса, ни на Данте. Зачем же мы пытаемся навесить на него такое же претенциозное, как у них, имя? Он явно не был интеллектуалом. Такой проказник нуждался в кличке попроще. Дух? Тень? Призрак? На его белом нагруднике, казалось, была нарисована чья-то жутковатая физиономия, но Лоренс указал на то, что поведение ковыляющего у нас под ногами неуклюжего несмышленыша совершенно не похоже на скользящие повадки привидений. Его сражения со стенами могли объясняться лишь одной из трех выдвинутых нами версий: он действительно считал себя духом, способным проходить сквозь стены, он не воспринимал саму концепцию твердых препятствий либо он их просто не видел. Все щенки проходят через период неуклюжести, когда их мозг и лапы плохо связаны друг с другом, а частые падения вызваны тем, что их задницы перемещаются быстрее, чем передние конечности. И все же этот парнишка казался нам гораздо более неуклюжим, чем большинство собачьих детенышей. Он не прыгал и не кувыркался подобно всем щенкам. Он блуждал по комнате, врезаясь во все, что оказывалось у него на пути: стулья, столы, людей, стены. Все собаки обладают индивидуальностью, думала я. И принимала тот факт, что этот щенок не овладел собственным телом и не поладил с окружающим пространством… пока.