Клара Фехер - Я совсем не получаю писем

• Название: Я совсем не получаю писем
• Автор: Клара Фехер
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Детская проза
• Год: 1982

Повесть Клары Фехер «Я совсем не получаю писем» знакомит советских ребят с творчеством известной венгерской писательницы. Герой повести Жолта Ковач очень огорчен тем, что никогда ни от кого не получает писем. И тогда он решает сам себе написать письмо. Но тут с ним случаются всякие непредвиденные приключения, о которых и рассказывает эта веселая и занимательная повесть.

---

Вдруг ему показалось, что его имя и фамилию объявили по местному радио:

«Жолта Ковача просят подойти к входу на пляж!»

— Мама, меня вызывают! — крикнул Жоли и бросил ведерко.

— Да кто тебя вызывает?

Из репродуктора снова донеслось:

«Жолта Ковача просят подойти к входу!»

Затем еще раз:

«Ученика второго класса Жолта Ковача просят подойти к входу на пляж!»

— Конечно, это меня, — взволнованно проговорил Жоли.

— Ничего не понимаю, — сказала мама. — Пойдем вместе!

Жоли пошел вперед, а мама за ним. Кому это понадобился ее сын и что от него хотят? Однако через минуту она успокоилась, увидев; что у входа стоит Балинт Киш-младший и машет Жоли рукой.

— Иди сюда, глупыш. Я узнал у отца, что можно сделать с твоим письмом. Нужно написать на пештский почтамт и указать, куда отправить письмо. Говори скорей твой будапештский адрес!

— Улица Сазсорсеп, девяносто семь, — прошептал Жоли. — Но это секрет от мамы…

— Улица Сазсорсеп, девяносто семь, — повторил Балинт. — Все в порядке. А теперь возьми эти фотографии и скажи маме, что я тебя позвал, чтобы отдать их тебе. Сервус!

Балинт вскочил на велосипед и укатил. А Жоли с изумлением увидел в руках снимки футболистов сборной. Тут были полузащитники, форварды, запасные игроки и даже судья…

Что случилось с письмом и чего ни Жоли, ни Балинт не знали

Поезд увез письмо Жоли в Будапешт.

В Будапеште оно с тысячью других писем было отправлено почтовой машиной на Центральный почтамт. Там служащий повертел письмо в руках, сокрушенно покачал головой и сказал:

— К сожалению, его невозможно вручить адресату.

Другой тоже посмотрел и сказал:

— Ай-ай, вот беда-то, писал, наверно, малыш… Что ж нам теперь делать? Не хотелось бы, чтобы малыш огорчился, если его письмо не дойдет.

На доске объявлений написали: «Кто из почтальонов знает ученика 2-го класса Жолта Ковача, просьба сообщить».

Тут пришел, старик почтальон и сказал, что в его районе, районе имени Аттилы Йожефа[6], проживает мальчик по имени Жолт Ковач и что он туда отнесет это письмо.

Но об этом знаем только мы. А Жоли пока нет. Давайте раньше времени ему секрета не открывать. Хорошо?

«Мне письмо?!»

— Еще восемь дней каникул, — говорили девочки.

— Семь дней…

— Да, — сказала мама, — еще три дня, и начнем собирать чемоданы: расстаемся с Балатоном на целый год. Дети, накупайтесь как следует, ведь зима будет такая долгая.

Но Жоли не тоскует о лете. Зимой тоже хорошо. Свитер, чтобы ходить на каток, готов. В школе у него будут новые книги. С Берци Хартаи он опять станет меняться марками и завтраками, а еще покажет ему письмо, которое наверняка давно лежит в почтовом ящике.

Кати и Ютка больше не писали писем.

— Теперь из дома будем писать, — говорили они. — Отсюда уже нет смысла.

И никто не ждал почтальона с прежним нетерпением.

От папы тоже больше не будет писем. Завтра он приедет за ними, вместе проведут два дня и переедут с дачи домой.

— Пошли на пляж, — сказала мама, — Жоли, не забудь рюкзачок!

Жоли направился было в комнату и вдруг увидел: у калитки остановился Балинт Киш-младший. Он слез с велосипеда и крикнул:

— Жоли, тебе письмо.

— Мне… мне? — с трудом перевел дух Жоли.

— Тебе, тебе. Посмотри, если не веришь.

«Мое письмо… Оно пришло обратно? — подумал Жоли, не зная, радоваться ему или огорчаться. — Почему же оно вернулось? Ведь Балинт пообещал, что его отправят по будапештскому адресу…»

— Принимай корреспонденцию, молодой человек! Сколько можно ждать?

— И поблагодари, — сказала мама.

— Большое спасибо, — проговорил Жоли, чувствуя, как у него запылали уши. — Мне письмо?!

— Да, если ты ученик второго класса, зовут тебя Жолт Ковач и живешь ты в Балатонкедвеше, в «Доме, построенном на сбережения».

— Это я, — растерянно сказал Жоли.

— Тогда всего хорошего!

— Других писем нет? — спросила мама.

— Нет, тетя Ковач. Только Жоли.

— Покажи! — закричали девочки. — Жоли, покажи!

— Нет, он не покажет его вам! — строго сказала мама. — Это письмо Жолика. Тайна переписки свята. Сейчас Жоли прочтет и покажет тому, кому захочет. Так ведь, Жолик?

— Так, — подтвердил Жоли, все еще пылая от смущения. — Это… это мое письмо. Это… наверняка мое письмо… но я не знаю…

— Вскрой и узнаешь, — посоветовала мама. — А вы оставьте Жоли в покое. Поди, сынок, на веранду, или в кухню, или в комнату и спокойно прочти свое письмо.

— Хорошо, — сказал Жоли и не тронулся с места.

Он вертел конверт в руках. Нет, все-таки это не его письмо. Не то, которое он послал. То было в голубом конверте, а это в белом. Его письмо было квадратной формы, а это продолговатое. И буквы у него были крупнее, и на конверте было написано: «Жолту Ковачу, ученику 2-го класса. Будапешт». А здесь… Ну-ка посмотрим… На обратной стороне есть адрес отправителя: «Жолт Ковач, Будапешт, IX; район имени Аттилы Йожефа, улица Эпрешкерт, 108/б».

— Ты еще не распечатал конверт? — удивилась мама. — Возьми, пожалуйста, нож для разрезания бумаги. Тебе помочь?

— Да, помоги, пожалуйста.

— Смотри, вот так надо вскрывать конверт. Осторожно, чтобы не порвать. Вот… А теперь вынимай письмо.

Жоли осторожно достал исписанные листки бумаги и начал с волнением читать.

Другой Жолт тоже удивляется

«Дорогой Жоли или дорогой тезка, не знаю, какое обращение тебе нравится больше, — так начиналось письмо. — Очень обрадовался твоему письму и в то же время удивился. Скажи, откуда ты меня знаешь? И откуда тебе известно, что я хорошо учусь, что мне очень хотелось бы иметь хорошего друга? Мы только недавно переехали из Дебрецена в Будапешт, и в новой школе я ни с кем пока не подружился.

Ты пишешь, что вы проводите лето в Балатонкедвеше. А где вы живете в остальное время? Ты бываешь зимой в Будапеште? Я этому очень рад: значит, мы сможем познакомиться.

Ты молодец, что написал мне, как проводишь каникулы.

Я тоже один раз был на Балатоне, а в этом году мы ездили в Финляндию, это очень, очень далеко отсюда. Папе надо было ехать на конгресс, а мама работает, и меня не с кем было оставить. Вот мне и повезло: папа взял меня с собой. Сначала мы думали лететь на самолете, но это очень дорого. Самолетом бы, конечно, интереснее, я знаю, однажды уже летал. Мы прикреплялись ремнем к креслу, и я смотрел вниз из окна: дома, улицы, деревья казались совсем маленькими, словно игрушечными. В самолете нас угощали шоколадом… вырасту — обязательно стану летчиком.

В Финляндию мы поехали на поезде. Ехали несколько дней. Наконец поезд подошел к острову Рюген. Острова я не рассмотрел, так как была ночь. Был виден только громадный, ярко освещенный пароход. Папа сказал: „Жолт, теперь смотри внимательно. Наш поезд сейчас въедет на этот пароход“. Тут я услышал лязг и грохот, а потом мы вдруг очутились на пароходе. Рядом с нашим поездом на рельсах стояли другие поезда. Потом дали гудок, и я вдруг почувствовал, как пароход, на котором мы переправлялись, стал покачиваться на волнах».

Жоли читал письмо, не веря, что это написано ему. Однако ошибки быть не могло, потому что дальше незнакомый мальчик писал так:

«Потом, дорогой Жоли, пароход пристал к берегу в шведском городе Треллеборге, здесь все говорят на шведском языке. Мы пересели на другой поезд, с поезда снова на пароход, а пароход привез нас в Финляндию, в Хельсинки. Когда ты придешь к нам, на улицу Эпрешкерт, 108/б, я покажу тебе фотографии, которые сделал в Финляндии.

Прежде всего я сфотографировал Эркки. Эркки восемь лет, он сын дяди Вильо, друга моего папы. Мы у них жили. Эркки немного выше меня, но не сильнее. Когда мы боролись, то один раз победил он, а другой раз — я. У него совсем светлые волосы. Он учится еще только в первом классе, потому что у них в школу ходят с семи лет! А до тех пор Эркки был в детском саду. Во дворе у них стоит настоящий пароход, только он на земле. Захочешь — можешь залезть на него, править рулем и кричать: „Земля! Земля!“ Эркки не говорит по-венгерски, а я — по-фински, но мы отлично понимали друг друга.

Как-то раз я сфотографировал Эркки с громадной рыбой. Это не настоящая рыба, а из бумаги. Ее сделал дядя Вильо. На большущем листе картона он нарисовал здоровенную рыбу и вырезал ее. Эркки обрадовался: „Вот какую рыбу я поймал в озере, я поймал акулу!“ Поэтому я и сфотографировал Эркки с этой рыбой.

Теперь пора заканчивать письмо, сейчас придет с завода моя мама, мы будем готовить ужин, а папа пойдет в детский сад за моей маленькой сестренкой. Да, я забыл тебе сказать, что у меня есть сестричка. Я очень люблю Анику, но не знаю, как с ней обращаться, потому что она еще глупенькая, а я мечтаю о настоящем друге.