Норман Мейлер - Призрак Проститутки

• Название: Призрак Проститутки
• Автор: Норман Мейлер
• Издательство: АСТ
• Жанр: Шпионский детектив
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-021875-3

Роман о людях, «которых не было», — и событиях, которые стали величайшими потрясениями XX века!

Роман о ЦРУ — во всем блеске его «дел» и всей неприглядной рутинности его повседневной работы…

Роман о тайнах прошлого века — под острым и злым пером великого Нормана Мейлера — писателя, «который не ошибается НИКОГДА»!

---

— Ты говоришь, как маленькая сестренка, которой у меня никогда не было, — сказал Проститутка.

— Хью, при всем моем уважении — а я вас уважаю…

— Гарри, ты попал в жесткую игру. Так что, надеюсь, ты сию минуту прекратишь хныкать. Совесть побудила тебя заняться этой профессией А теперь ты вдруг обнаружил, что твоя профессия заставит твою совесть частенько считать, что ее используют, на нее плюют, возмутительным образом с ней обходятся, что она распространяет зловоние.

— Распространяет зловоние?

— Что она как чума. Я бы ничуть не удивился, если б мне сказали, что железо — если считать, что железо обладает чувствами, — испытывает нечто подобное, когда в процессе обжига вынуждено отдавать печи свою серу.

— Я это сделаю, — сказал я.

Я и сам не знал, удалось ли мне приглушить свою совесть или же я был втайне доволен поручением. Что-то новое зашевелилось во мне.

— Добудь подробности, — сказал Проститутка. — Чем больше подробностей, тем лучше.

— Она женщина неразговорчивая.

— Да, но она любит своего мужа. Или по крайней мере так ты мне говорил. Поэтому любая несправедливость по отношению к нему засела в ее памяти. А когда человек неразговорчивый разговорится, это подобно извержению вулкана. Поскольку Эдгар Будда, похоже, в своей обычной изящной манере сказал Биллу Харви, чтобы он катился ко всем чертям, поиграй на ее возмущении.

— Мои наилучшие пожелания Киттредж, — сказал я.

— Конечно.

— Хью!

— Да?

— А что, если я обнаружу Вольфганга? Предположим, что тот парень, которого я видел в баре в подвале, и есть Вольфганг.

— Отличная мысль, Гарри. Подготовь почву. Я, возможно, захочу сам на него взглянуть.

— Когда вы здесь будете?

— Думаю, дня через три.

Когда мы повесили трубки, мне пришло в голову, что ситуация может гораздо раньше достичь финальной черты.

А, да ладно. Я был слишком взбудоражен, чтобы идти спать. И я отправился на поиски Ингрид, но это оказался ее выходной день, и в «Die Hintertur» было пусто. Я присел у стойки бара и принялся флиртовать с Марией, а она поддразнивала меня насчет Ингрид. Она явно получила полный отчет о нашем времяпрепровождении.

— Хватит об этом, — сказал я. — Я предпочитаю тебя.

Мария загадочно улыбнулась. Не знаю, что позабавило ее, но двумя днями позже я свалился от гонореи.

10

В военном госпитале, куда я отправился лечиться, я встретил Дикса Батлера. Я впервые столкнулся с ним после той ночи, которую мы провели в городе, и он быстро показал, как надо соблюдать этикет в сфере секса: ни слова об эпизоде на конспиративной квартире. Для светских развлечений я для него не существовал. Зато он пошутил над тем, что на нас обоих свалилась одинаковая напасть, и я облегченно вздохнул, увидев, что он так легко к этому относится. Я-то относился иначе. Я колебался, прежде чем пойти в американский госпиталь, так как не хотел пачкать свое имя. С другой стороны, по нашим правилам сокрытие венерической болезни считалось серьезным проступком. Судя по всему, этот визит к врачу не будет занесен в мое «Досье № 201», но абсолютно уверен в этом я не был. А избрал я официальный путь, следуя наставлениям, которые были даны младшим офицерам по прибытии в Берлин. Нам было сказано, что нежелательно обращаться к западногерманским врачам, так как — кто знает? — доктор ведь может оказаться восточногерманским агентом. В Штази имелся постоянно пополняемый список сотрудников Госдепартамента и ЦРУ. А поскольку местные врачи обязаны сообщать о всех случаях венерических заболеваний западноберлинскому начальству в области здравоохранения и эти карточки могут попасть в лапы восточногерманской полиции, то твоя болезнь может стать достоянием Штази. И они могут шантажировать тебя исходя из того, что ты не сообщил о своей болезни соответствующему отделу ЦРУ. Это считалось достаточно убедительным доводом.

Так или иначе, я не стал оберегать свой зараженный член от зорких глаз ЦРУ. Мне, правда, хотелось остаться наедине со своим позором и гордостью (как-никак гонорея — мужская болезнь!), да и не хотелось рассказывать подробности проведенной с Ингрид ночи. Однако в госпитале меня попросили назвать женщину, которая меня заразила.

— Понятия не имею, — сказал я. — Их было несколько.

— Перечислите имена.

Я выдал несколько имен — назвал несуществующих Элли, Кэти, Кармен, Регину и Марлену — и рассадил их по разным барам.

— Я рекомендовал бы вам поумерить свою сексуальную жизнь, — посоветовал медик.

— Молодость-то бывает только однажды.

— Если вы еще раз явитесь к нам с венерической болезнью, это попадет в ваше досье. Вторичное заражение уже отмечается.

— Есть.

Надоело мне говорить «есть». И сейчас присутствие Дикса Батлера несколько приободрило меня. Он ведь тоже пришел в госпиталь и, судя по всему, знал, как надо держаться.

— Ты когда-нибудь говорил Биллу Харви, что я был в Змеиной яме? — спросил я его, пока мы сидели в приемной.

— Говорил.

— Когда?

— Три-четыре дня назад. Дядюшка Билл позвонил и спросил меня об этом.

— А ты знаешь, что я находился в Змеиной яме только для прикрытия?

— В самом деле? Что же ты прикрывал?

— Не станешь повторять? — спросил я.

— Нет, если меня снова впрямую не спросят. Я тебе вот что скажу, мой мальчик: слово дядюшки Билла для меня закон. Ведь это он вытащил меня сюда из целой кучи стажеров.

— Ну, так на самом-то деле я подвизался в Технической службе.

— Вместе с Розеном?

— Я там не видел Розена.

— А я получаю письма от Розена. Длиннющие, как роман. И все про работу. Он просто псих, которого надо сажать на цепь. Он наблюдал через одностороннее зеркало за одной проституткой в Сан-Франциско. Она должна была подмешивать в питье ребятам разные наркотики, чтобы проверить, какой, больше развязывает язык.

— Не дашь мне взглянуть на письма Розена?

— Если он такой дурак, что обо всем этом пишет, почему же не показать их тебе?

И по всей вероятности, поскольку я такой дурак, что рассказал Диксу про то, что работал в Технической службе, почему бы ему не повторить все это Харви. У меня было такое чувство, что я провел неплохой маневр.

Я обнаружил в себе некоторые перемены. Хоть я и перестал пользоваться благосклонностью Короля Билла, я чувствовал, что стал не слабее, а, наоборот, в чем-то сильнее. Не знаю, закалилась ли моя совесть, превратившись из железа в сталь, но я чувствовал себя как солдат, трясшийся во время боевой подготовки, а теперь, вступив в бой, обнаруживший, к своему удивлению, что жизнь его стала на порядок выше. Ты знаешь, что через день или через час умрешь, и тем не менее волнение исчезло. Все чувства обострены. И даже неблизкие отношения обрели значение. Возможно, я никогда больше не увижу Ингрид, но инстинктивно чувствую потребность ее оберегать. Сражение, как я обнаружил, вызывало у меня и что-то близкое к веселью, и грусть по поводу краткосрочности жизни (в данном случае — карьеры), но я был спокоен.

Утром, после моего последнего ночного разговора с Хью Монтегю, Харви сообщил мне о моем новом статусе.

— Малыш, — сказал он, — я ограничиваю твой доступ.

— Дассэр.

— Не могу сказать, как надолго. Надеюсь, скоро все разрешится. Во всяком случае, одна счастливая новость для тебя есть.

— Сэр?

— Крейн звонил мне сегодня в восемь утра. Последние два дня он провел в препирательствах с МИ-6. Сначала они ничего ему не ответили. Потом заверили, что на полу нет ни единой капли лукового сока. Шестью часами позже, в шесть ноль-ноль по лондонскому времени, они позвонили ему домой и разбудили его. «Попридержите вашу прыть, — сказали ему. — Дело сложное. Больше ничего не можем сказать».

— Это значит, что СМ/ЛУК-ПОРЕЙ работает в МИ-6.

Проститутка как минимум сделал один решающий звонок.

— Похоже, что так, верно? — сказал Харви.

— Что ж, сэр, я проболтаюсь в канцелярии столько, сколько вам будет угодно, но я, право, не понимаю…

— Смотри не описайся.

— Мистер Харви, если из МИ-6 больше ничего не поступит, а по всей вероятности, так оно и будет, это по-прежнему будет висеть на мне. Вы могли бы уже снять с меня это задание.

— Нечего за меня решать, что я могу, а чего не могу.

Меня вдруг осенило:

— Можно высказать одну догадку?

— Только ответа на нее ты, по всей вероятности, не получишь.

— Вы нашлете МИ-5 на МИ-6. — Конечно, так оно и будет. Он наверняка знает достаточно народу в МИ-5 со времени своей работы в ФБР.

— Возможно, проведу одну-две беседы, — признался он.

Учитывая возникшие у него подозрения, я был потрясен, что он мне это выложил, и, однако же, я мог понять почему. Я ему нравился. Я был хорошим учеником. Если он все время требовал, чтобы я раскрывался, то ведь и сам немало раскрывался передо мной.