Георгий Пшеняник - Долетим до Одера

• Название: Долетим до Одера
• Автор: Георгий Пшеняник
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Были в полку и другие потери. Погиб заместитель командира эскадрильи Г. И. Наумов, тяжело был ранен В. Е. Потасьев. О легких ранениях и говорить не приходилось. Здесь доставалось работы новому полковому врачу капитану медицинской службы Г. Н. Фрейману, сменившему всеми уважаемого ветерана К. С. Кондрычина. Новый врач оказался на редкость энергичным человеком, быстро завоевавшим популярность у летчиков, особенно после того, как они узнали, что в полк он прибыл с Малой земли, где служил во 2-м батальоне 31-го парашютно-десантного полка.

Словом, враг не собирался отдавать Керчь и Крым без боя. Немцы укрепляли оборону, совершали налеты на наши войска, постоянно меняя тактику. Порой наши авиачасти не всегда оперативно отвечали на его действия: раскисшие в непогоду грунтовые аэродромы Таманского полуострова не позволяли самолетам быстро подняться в воздух. Необходимо было срочно что-то придумать. Тогда-то и пришла мысль приспособить для боевой работы небольшую площадку на керченском плацдарме, названную по расположенному вблизи населенному пункту Опасной. Не знаю, как поселок, но площадка свое наименование оправдывала: она постоянно была под артиллерийским огнем противника, а по ночам он ее регулярно бомбил. В эту горячую точку, расположенную в 3 - 4 километрах от передовой, были направлены две эскадрильи - одна из 88-го авиаполка под командованием Василия Собина, вторая - из 42-го гвардейского авиаполка. Старшим всей группы был назначен капитан Князев, заменивший Карданова в должности штурмана полка.

В одном из первых боевых вылетов с площадки Опасная, помнится, отличился Василий Собин. Это произошло 3 декабря. День выдался холодный, пасмурный. У берегов со скрежетом лезли друг на друга льдины. Порывистый ветер гнал через пролив пенные волны. Под прикрытием низких облаков над нашими позициями внезапно появилась группа вражеских истребителей. Тогда наперехват с Опасной поднялась четверка Собина. Несмотря на численное превосходство, немцы не выдержали натиска. Наши пилоты уже собрались возвращаться на площадку, радуясь успеху. Но преждевременно: подошла новая группа "мессеров". И снова бой. Снова фашисты стремятся атаковать четверку с разных сторон. В какой-то момент паре "мессеров" удалось оторвать один из наших истребителей от остальных и поджечь его. Собин, заметив это, сумел отогнать стервятников и помочь товарищу выйти из боя, чтобы дотянуть до спасительной Опасной. Товарища Василий выручил, но сам попал в беду - за ним начали охотиться сразу четыре "мессера", и один угодил в самолет Собина пулеметной очередью. Пламя охватило машину. Мотор зачихал, и самолет начал терять высоту. Дым разъедал глаза летчика, в кабине стало трудно дышать, горячий воздух обжигал тело... А Василий, прикрыв колени регланом, лицо - перчаткой, тянул машину до своих. Надо бы уже садиться. Но куда? Внизу вода пролива, да и ее из-за дыма не видно. Собин почти интуитивно выбирал ручку управления на себя, пытаясь спарашютировать. И вот в какой-то момент летчик почувствовал сильный удар - самолет упал в воду и начал тонуть.

Василий резко оттолкнулся от сиденья и оказался один-одинешенек в ледяной воде пролива. Покидая самолет, он зацепился за что-то в кабине спасательным кругом и порвал его. Оставалось рассчитывать только на свои силы. Огляделся Василий: с одной стороны - крымский берег, занятый врагом, с другой таманский, наш. Курс ясен, да плыть далеко. Отцепил парашют, сбросил реглан, но легче плыть не стало: сапоги на ногах - как камни, намокшая одежда налилась свинчаткой. Василий несколько раз нырял под воду, наконец изловчился стянуть сапоги, отстегнул ремень с пистолетом, скинул брюки. Остался в одной гимнастерке.

Ледяная вода обжигала, силы таяли. Но Василий упрямо метр за метром плыл к берегу. А там его уже заметили и спустили на воду спасательную шлюпку. Собин, увидев ее, воспрянул духом. Но заметили и подлетевшие "мессеры" - начали обстреливать шлюпку. Пулей пробило борт - спасателям пришлось повернуть назад. И снова Собин один на один со стихией. Около двух часов продолжался этот поединок летчика с морем, пока его не подобрала вторая лодка. Через два дня лейтенант Василий Собин вновь был в боевом строю.

Наша армейская газета рассказала об этом героическом эпизоде в статье "Сам погибай, а товарища выручай". И вот счастливое совпадение: статья попала на глаза сестре Василия Собина Антонине, добровольно ушедшей на фронт и теперь воевавшей в стрелковом полку на керченском плацдарме, рядом с братом. Она тотчас же обратилась к своему командиру с просьбой разрешить ей съездить к Василию. Кто бы отказал в такой просьбе? И вот брат с сестрой встретились в станице Фонталовской. Это был маленький праздник всего полка, потому что здесь все любили Василия Собина, радовались за него, а кроме того, в этой капле семейного счастья каждому сверкнул луч надежды и на его встречу с близкими и любимыми. Несколько раз в течение двух месяцев встречались Антонина и Василий. Однажды и он съездил к ней в полк. А когда случалось, отправляясь на боевое задание, пролетать над позицией теперь уже знакомого полка, Собин неизменно покачивал крыльями боевого истребителя, посылая привет сестре.

20 февраля 1944 года Антонина вырвалась в очередной раз на свидание к брату, и в полку она узнала тяжелую весть.

...Это случилось 7 февраля. Четверка истребителей под командованием лейтенанта Собина поднялась в воздух и вступила в бой с большой группой самолетов противника, прикрывая наземные войска в районе Керчи. Чуть ли не в самом начале боя Собин был тяжело ранен - впоследствии у него насчитали девять ран - в голову, руки, ногу. Однако он продолжал командовать подчиненными так четко, спокойно, что никто ничего и не заподозрил. Собрав последние силы, Василий продолжал атаковать врага, пока не подошло подкрепление. Только после этого коммунист Собин позволил себе покинуть поле боя. Он понял, что до Фонталовской не дотянет, и повернул на Опасную. До самой площадки его сопровождали друзья - однофамилец и тезка командира полка В. Е. Максименко и П. Д. Лысенко. Заходя на посадку, Собин обнаружил, что неисправно шасси. В полусознании он ушел на второй круг и все-таки сумел выпустить одно колесо. Даже малосведущим людям, наверно, не надо объяснять, что такое посадить самолет на одно колесо. А тут еще тяжело раненным. И все-таки летчик Собин посадил машину на пятачок Опасной. Теряя сознание, он успел задать последний вопрос подбежавшим к самолету товарищам:

- Машина цела?

Машину бесстрашный воздушный боец сохранил, себя - не смог... Командиру эскадрильи лейтенанту Василию Васильевичу Собину посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза. Сказано не мной, но хочу повторить убежденно: герои не умирают. 27 июня 1965 года приказом Министра обороны СССР Василий Собин навечно зачислен в состав гвардейской авиационной части, унаследовавшей традиции авиаторов 88-го истребительного авиаполка.

Пройдет много лет, и память о герое как бы с новой силой воскреснет в сердцах его земляков.

До войны Василий Собин работал на машиностроительном заводе в подмосковном городе Долгопрудном, Сейчас там 5-я городская школа носит его имя. Земляки, решив увековечить славные подвиги Василия Собина, сравнительно недавно присвоили имя героя электропоезду - новому, сверкающему, только что принятому на Рижском вагоностроительном заводе. До сих пор по этой подмосковной магистрали ходили поезда знаменитых земляков - героя гражданской войны матроса Анатолия Железнякова, летчика Николая Гастелло, в числе первых в Великой Отечественной совершившего огненный таран, летчика-космонавта Виктора Пацаева, ценой жизни расширившего дорогу в космос. Апрельским днем 1981 года, в канун 20-летия полета Юрия Гагарина, на железнодорожные магистрали вышел поезд "Василий Собин".

На торжественный митинг, состоявшийся в Лобненском локомотивном депо, приехала из Харькова 90-летняя мать героя - Феодосия Георгиевна, его сестры Антонина Васильевна и Клавдия Васильевна. Было много выступавших - партийные работники, рабочие-ветераны, юные пионеры. Воспоминанием о брате поделилась Антонина Васильевна Собина. Не в силах скрыть волнение, смотрели мы, однополчане летчика, на отливающую золотом Звезду Героя Советского Союза, которой украсили головной вагон поезда, читали на его бортах имя нашего боевого товарища, и невольно вспоминались те давние фронтовые годы...

Однако вернемся к событиям на керченском плацдарме. В декабре 1943 года начальник штаба 88-го авиаполка майор С. Н. Тиракьян отбыл на курсы усовершенствования командного состава, а на его место назначили моего бывшего помощника майора Ф. А. Тюркина. Я был искренне рад за своего боевого друга и тут же поспешил поздравить его телеграммой. Человек богатого практического опыта, он хорошо знал, ценил и любил людей. Эти качества помогли ему успешно руководить штабом полка до конца войны. В дальнейшем, до ухода в запас, Тюркин был начальником штаба авиадивизии. А тогда, в начале 1944 года, он умело наладил в полку изучение личным составом боевого опыта нашей авиации, в сложных погодных условиях обеспечивал постоянную боевую готовность аэродрома, по-штабному четко организовывал оформление ежемесячных обзоров о боевой деятельности истребительного авиаполка.